Кэрол Мортимер - Песня для двоих

— Лично я думаю, что ты просто хотел избавиться от осенних работ в саду.

— Возможно... — Он улыбнулся с облегчением, что дочь не будет рыдать на его груди. — Адам, я уверен, ты знаешь, почему я хотел поговорить с вами обоими.

— Отложим на потом, Тед, — грубовато проговорил тот.

Отец покачал головой.

— Слишком долго откладывали. Я не...

— Боюсь, вам придется уйти, — произнесла медсестра, скромно стоявшая в глубине палаты. — Мистер Феннел начинает волноваться, — объяснила она, грустно взглянув на мониторы.

Пациент недовольно поморщился.

— Я не волнуюсь, юная леди. Я хочу поговорить с дочерью и ее мужем...

— Возможно, в следующий раз, — успокоила медсестра, умоляюще глядя на Мэгги и Адама, поскольку линии на мониторах начали выписывать крутые зигзаги.

— Я — врач, юная леди...

— Тогда вы прекрасно знаете, что она делает свою работу, — твердо произнес Адам. — Мы с Магдалиной придем в следующий раз.

— Но мне нужно поговорить с Мэгги...

— У вас будет целая жизнь, чтобы говорить с Магдалиной, — сказал Адам. — И я никуда не исчезну. Мы побеседуем, когда вам станет немного лучше.

Мэгги была потрясена. Отец назвал Адама ее мужем! Давным-давно родители перестали говорить о нем, и если возникал разговор, то называли его «Адам» или «этот человек». «Ее муж»... Нет, он — не ее муж!

— Адам прав, папа, — выдавила из себя Мэгги. — Сейчас придет мама и посидит с тобой.

Она погладила его руку. Каким беспомощным выглядит отец на больничной койке!

Похоже, доктор Феннел собирался спорить дальше, но потом вздохнул и сдался.

— Вы обещали вернуться, Адам, — напомнил он.

— Обязательно! Просто сосредоточьтесь на выздоровлении. Остальные позаботятся о себе сами. Я проверю, чтобы с ними все было в порядке, Тед.

— Спасибо. На тебя всегда можно положиться в момент кризиса. С двумя своевольными дамами, оставленными в доме, ничего не случится!

Снова попытка пошутить.

Оказавшись в коридоре, Мэгги была все еще не в себе и даже с трудом узнала спокойно беседовавших мать и Марка.

— Тед зовет вас, Мария, — проинформировал Адам. — С ним все хорошо, — прибавил он, заметив ее панику. — Но слишком много людей вокруг, сейчас ему не на пользу.

— Подходил врач и сказал нам то же самое, — ответил за нее Марк. — Возможно, в этих обстоятельствах лучше сидеть с ним по очереди.

— Хорошая мысль, Марк! — поддержал его Адам. — Предлагаю тебе остаться здесь с Марией, чтобы потом отвезти ее домой...

— Я не брошу Теда, — непреклонно отрезала мать Мэгги.

— Никто и не предполагает подобное, — парировал Адам. — Но если вы посидите с Тедом, пока он не спит, то будет очень хорошо. Сейчас я отвезу Магдалину домой на несколько часов, и мы вернемся позже, когда вам потребуется отдых.

Губы Марии упрямо сжались.

— Я не...

— Неплохой план, как думаешь, Магдалина? — многозначительно подсказал Адам, точно предусмотрев возражения.

Мэгги явно не была в восторге от «я отвезу Магдалину домой» и «мы вернемся позже, когда вам потребуется отдых», но оспорить здравый смысл, предложенного плана, не могла. Иначе все окажутся на больничной койке — отец с инфарктом, его жена с переутомлением!

Она обняла мать за плечи.

— Адам прав, мама. Ты не поможешь папе, если заболеешь сама. — Она взглянула на часы. — Сейчас четыре, я вернусь в девять.

— Лучше в двенадцать, Магдалина, и мы посидим у отца ночь, пока твоя мама поспит.

Адам выразительно взглянул на нее, и Мэгги пришлось прикусить язык.

Его предложение — если это предложение! — вернуться в полночь вполне разумно. Но находиться ночью в его компании — нет! Впрочем, обсуждать этот пункт перед лицом, почти обезумевшей от горя, матери не следует.

— Думаю, так лучше, мама. Или, если хочешь, могу остаться с тобой сейчас, — предложила она, поскольку мать все еще выглядела растерянной.

— Нет! Нет! Ты поезжай. Марк останется со мной. Возвращайся к полуночи, — рассеянно проговорила Мария, направляясь в палату мужа, вероятно тут же забыв их разговор.

— Мэгги...

— Останься с Марией, Марк, — проинструктировал Адам, крепко держа Мэгги за руку.

Марк бросил на Адама негодующий взгляд, и повернулся к Мэгги.

— Мэгги! — ласково проговорил он.

Ей было трудно думать, весь мир за несколько часов словно перевернулся с ног на голову. Ее родители всегда были рядом, всегда оставались ее опорой...

— Я везу ее домой, Марк, — решительно проговорил Адам. — Разве не видишь, она в шоке.

В шоке? Она? Ей трудно думать, и Адам принимает за нее все решения! Это никуда не годится! Но у отца сегодня случился инфаркт — это было ясно и без обследования, — и ее мир словно развалился на части.

— Хорошо, — наконец, согласился Марк, и обнял Мэгги. — Все будет хорошо, вот увидишь! Похоже, приступ не слишком серьезный. Не опускай головы.

Она рассеянно кивнула.

— Спасибо, что ты помогаешь, Марк.

— Я счастлив помочь. Я ведь почти член семьи.

Это правда. За последние три года, Марк стал ее отцу и матери сыном, и Мэгги знала, что ее мать, рядом с Марком, в надежных руках.

— Я верю тебе.

Она обняла его в ответ.

— Как трогательно, — проворчал Адам, ведя ее по больничному коридору.

Мэгги удостоила его лишь беглым взглядом. Тревога за отца так велика, что даже нет сил попросить Адама, убрать руку, властно лежавшую на ее плече. Это уже не важно. Ничто не важно. Отец мог умереть сегодня! Если бы Адама не было рядом, кто знает, что бы могло случиться...

— Не мучай себя «что, если», Магдалина, — посоветовал он, усаживая ее в «рэнджровер». — Поверь мне, это ни к чему не приведет, кроме сердечной боли!

Мэгги хмуро смотрела, как он захлопнул дверцу, как обошел машину, чтобы сесть за руль. У нее накопилось столько «что, если»! Что, если они бы не разбились в ту ночь? Что, если бы она не потеряла ребенка? Что, если бы ей не сказали, что других детей у нее не будет? Что, если бы она не была прикована к инвалидному креслу? Что, если бы не существовало Сью Кастл? Что, если бы Адам действительно любил ее?..

Слезы застилали глаза, лицо Адама расплылось, когда он повернул ее к себе. Она чувствовала жар этих слез на щеках, ком подкатил к горлу.

— О, черт! — свирепо пробормотал Адам и прижал ее к груди. — Все будет в порядке, Магдалина. Все будет в порядке! Пожалуйста, не плачь! Я не перенесу твоих слез! — приговаривал он, гладя ее длинные волосы.

Но слезы не хотели останавливаться, рыдания сотрясали все ее тело, она плакала и плакала. И не только по своему отцу. По всем этим «что, если» тоже! Она думала, что не проронит больше и слезинки по этому человеку, что уже выплакала все.