Еще неделю назад она металась между Саидом и Роем. Еще два дня назад рядом с ней был Рой. Еще вчера они не спали до рассвета, любя друг друга, а потом завороженно смотрели, как стремительно поднимается красное африканское солнце.
Еще вчера – в другой жизни.
Сандра по-настоящему родилась, когда стала женщиной Роя. Время, когда каждый день был как мир, прошло. Теперь пусто и сквозь пустоту – больно. Хотя и остались воспоминания слаще сказки.
Все можно пережить, болталась на поверхности сознания, как обломок мачты после кораблекрушения, бесполезная мысль. И то, что у него своя жизнь. И то, что она для меня закрыта. И то, что я, наверное, никогда больше его не увижу и не услышу. Пережить – можно. А смысл?
– Если тебе интересно мое мнение, то я считаю, что ты упала с баобаба, или что там еще растет. По крайней мере, где-то приложилась головой как следует, – не выдержал странностей вечера Мэтт.
Сандра перевела на него внимательный, всепонимающий взгляд. И, наверное, промелькнуло в нем что-то такое… Мэтт неловко потрепал ее по щеке, неловко и искренне, ткнутся лбом в плечо. Так мог бы приласкаться дикий котенок, внезапно почувствовавший душевную боль человека. Искренний зверек, не привыкший выражать нежность и заботу.
Сандра погладила его по щеке – Мэтт смутился.
– Да ладно, ты мне все равно нравишься. Даже такая. И если я смогу чем-то помочь – обращайся.
– «Чип и Дейл спешат на помощь»?
– Круче!
– Ну теперь я спокойна. Ладно, если я решу в стоической невозмутимости покончить с собой, обязательно тебя позову.
– Эй! – Мэтт выразительно постучал по макушке Сандры. – Смотри, получишь у меня! Откопаю и надругаюсь.
– Извращенец! – Сандра не выдержала, усмехнулась.
Обычная их беседа дальше пошла бы в следующем направлении: «А я давно за тобой такое подозревала!» – «Придержи язык… Суицидница, вот!». Но на этот раз получилось совсем по-другому. Абсолютно без перехода Сандра задала вопрос:
– Что ты думаешь о любви?
– О-па! Ты на что-то намекаешь? – Мэтт еще пытался вывести разговор в привычное русло.
– Я спрашиваю.
– Я думаю, – Мэтт быстро стал серьезным, – что это классная штука до первого поцелуя.
– Почему? – сильно удивилась Сандра.
– Ага, попалась. Я знаю, что мой интеллект велик и прекрасен. И вот что могу тебе сказать. До первого поцелуя – это самая романтическая стадия, но плюс не в этом, а в том, что можно быть влюбленным в кого угодно и плавать в тумане эйфории сколько угодно. А вот с первого поцелуя начинаются отношения. Отношения надо поддерживать. И становится важно, что думает о тебе девчонка или парень, как посмотрели, что сказали, почему не пришли… До – ты где-то на седьмом небе, а после – начинаешь думать, и все становится сложно.
– А тебе не приходилось… скажем… влюбляться в девушку и мучиться от неопределенности: нравишься ей или нет, получится что-то или нет? – поинтересовалась Сандра.
– Нет, конечно. – Что-то в лице Мэтта подсказало Сандре, что он не совсем честен, может быть, даже с обоими – с собой и с Сандрой. – Я предпочитаю пончики отдельно, а шоколад отдельно.
– То есть не спать с человеком, которого любишь?
– То есть влюбляться после секса, а не до. Чтобы становилось только лучше, а не наоборот.
– М-да.
Мэтт был оригинален до мозга костей во всем. Кстати, Сандра не держала бы пари, что костный мозг Мэтта не умеет думать. У него все не так, как у всех.
И у Роя тоже. Иногда кажется, что он не вполне человек. А есть ли у него женщина? Он ведь так и не сказал мне ничего, устало вернулись мысли к самой болезненной точке. Рой учил ее жить «здесь и сейчас». Рядом с ним – получалось. А теперь? Как можно быть здесь и сейчас, когда хочется совсем другого, хочется в другое место – к нему, или даже в другое время – в прошлое, в африканские каникулы.
– Земля вызывает Сандру…
– Я дура.
– Вот еще, – не поверил Мэтт.
– Я влюбилась.
– О-па… – Он поджал губы.
– И сейчас говорю тебе об этом непонятно зачем.
– Наверняка чтобы я помог тебе разобраться в своих чувствах.
– О-па, – передразнила Сандра. – А я думала, что твой тариф на помощь превышает мои возможности.
– Это только в тех вопросах, где требуется интеллектуальное вмешательство.
– Ни одного не помню.
– Ладно, теперь давай серьезно. Кто?
– Мужчина.
– Удивила.
– Психотерапевт.
– Твой?
– Нет. Случайный.
– Пройдет. Он не в Бостоне?
– В Нью-Йорке.
– Ну… видишь. Очень сложно любить на расстоянии.
– Сложно. Мне плохо без него, Мэтт.
– Слушай, главное, что в стене, за которой находится твоя личная жизнь, пробита брешь. Когда у тебя до этого был парень?
– Два года или около того…
– Вот! Теперь лед тронулся.
– Тронулся. И я тоже немножко тронулась. Но он такой, что после него никого не нужно. Понимаешь?
Мэтт потер пальцами лоб.
– Понимаю твой настрой, но мне кажется, что ты себя обманываешь.
– Ты веришь в то, что у каждого человека есть в этом мире половинка?
– Нет. Это было бы слишком печально: искать всю жизнь одного человека и, может, даже не найти…
– Я вот все думаю: если все же есть, то такое чувство должно возникать одновременно у обоих? Не может быть, чтобы для меня на нем свет сошелся клином, а я для него была случайным приключением!
– Не может, – уверенно согласился Мэтт. – Так что подумай. Может, стоит расфокусировать зрение?
Сандра не ответила. Спрятала лицо в ладони. Сейчас она походила на маленькую девочку, которая пытается сжаться в комок, не в силах бороться с захлестнувшим ее отчаянием. Мэтту до безумия захотелось обнять ее и пожалеть, но он постеснялся: мало ли что можно подумать… Поэтому он только положил руку на напряженное плечо Сандры. Говорить не хотелось. Да и что тут скажешь?
Сандра сидела и думала о том, с кем сейчас ужинает Рой. Или не ужинает, а занимается любовью. Или, насладившись сексом, рассказывает о том, как красивы африканские закаты и рассветы.
И разве это справедливо, что она сидит здесь, готовая скулить от тоски и чувства потери?!
– Поехали танцевать.
– Что-о? – Мэтт заморгал часто-часто, словно это могло помочь осмыслить услышанное.
– Не хочу больше страдать в четырех стенах.
– Может, лучше погуляем? – робко предложил он. Мысль о том, чтобы полночи провести на дискотеке, не вызвала у Мэтта радости.
– Может, и погуляем, – неожиданно легко согласилась Сандра. – Главное, чтобы было хорошо.
– Одевайся потеплее, ночь обещали холодную.
– Ладно. А ты бери свою пиццу. Устроим ночной пикник посреди города.
– Договорились. Стартуем через пять минут.
В тусклом, чуть зеленоватом свете фонарей мир был странным и зыбким. Сандра и Мэтт шли по набережной. В нескольких футах глухо плескалась вода – жидкое стекло, тяжелое и черное. Небоскребы казались похожими на космические корабли. От усталости, отсутствия сна, отбушевавшего эмоционального шторма Сандра чувствовала себя немного пьяной. Хотелось танцевать вдоль тротуара, но не было сил, и она только тихонько напевала какую-то популярную мелодию. Мэтт шел рядом и казался юным поэтом или философом, погруженным в решение мировых проблем.
