— Чейз, я не могу себе это позволить.
— Я об этом позабочусь. Завтра утром есть прямой рейс из Вашингтона в Атланту. Через пару часов ты уже будешь на месте. В воскресенье утром вернешься домой.
Ванесса внимательно изучала потолок. Она еще помнила то время, когда ей было достаточно сделать один звонок или набрать ссылку в Интернете, чтобы получить то, что она хотела. На короткую долю секунды она словно почувствовала возвращение своей прошлой жизни, но реальность снова вернула ее к себе.
— Не уверена, что у меня получится.
Пауза.
— Я понимаю.
— Чейз, я не…
— Все в порядке, Ванесса. Ты не должна.
Но она понимала, как трудно ему было озвучить эту просьбу. И как много она значила для них обоих.
— Нет, я очень этого хочу, Чейз. Мне надо сделать пару звонков.
— Уверена?
— Да. Позвони мне в десять.
Она набрала номер сестры.
— Джулс?
— Нэсс! Мы только что о тебе говорили.
Она нахмурилась:
— Кто «мы»?
— Мама, папа и один их клиент. Мы в «Коронелли». Бывала тут? Великолепная кухня!
— Нет, не бывала. Послушай, когда ты возвращаешься в Лос-Анджелес?
— В субботу через неделю. А что?
— Не хотела бы провести время со своими племянницами?
Закончив разговор, Чейз все еще держал в руках телефон, глядя на темную ночь за окном патио. Вот сейчас начнется. Внутри задребезжит раскаяние и беспокойство из-за необдуманности поступка. Он давно изучил язык собственного тела и прекрасно знал, как интерпретировать сигналы сомнения, подсказываемые инстинктом.
Но на этот раз ничего не произошло. Он прождал целых десять минут и, наконец, опустил трубку на стол.
Он принял правильное решение.
У Митча ранчо, Сэм болен, Джесс его бросила. Столько всего происходит в его жизни, а он остается сильным, несгибаемым и целеустремленным. Чейз чувствовал эту силу и в Ванессе, понимая, что сам этим похвастаться не может. Именно этой силы ему не хватало каждый раз, когда он хотел сказать Сэму, что у него есть последняя книга Дунбара. Одна мысль о том, что он будет читать ему вслух один, зная, что это — начало неизбежного конца, погружала его в бездну отчаяния и боли.
Возможно, он повел себя эгоистично, позвав Ванессу разделить эту участь с ним.
Он по-настоящему наслаждался их беседами на протяжении последних дней. Ванесса оказалась не только умной и образованной, но и, к его немалому удивлению, обладательницей тонкого чувства юмора. Довольно быстро звонки ей стали для него главным событием дня, которого он с нетерпением ожидал, едва встав с постели утром.
Сначала они говорили на общие темы, но потом, конечно, они немного отошли от банальных тем, и это очень странно. Странно оказаться на опасной, зыбкой территории. Чейз не особо умел флиртовать. Будучи подростком, он был слишком неуверенным в себе. Затем, став взрослым мужчиной, он общался с женщинами, которых не смущало, когда он открыто заявлял о своих намерениях. Честно говоря, он не особо любил всю эту слащавую ерунду. Но когда они разговаривали с Ванессой на абсолютно невинные темы, все его тело напрягалось, а сердце билось учащенно.
А если вспомнить два поцелуя… Он опустил руки в карманы и повернулся на каблуках.
А теперь Ванесса приезжает сюда. С позволения Митча он не только пригласил ее на ранчо, но и приоткрыл дверь в свою частную жизнь. Чейз застыл, пытаясь обнаружить в своей душе признаки беспокойства. Но не увидел там ничего, кроме сладостного предвкушения. Он очень хотел увидеть ее вновь. Черт, он не мог дождаться ее приезда. Желание увидеть ее не давало ему покоя, став его навязчивой идеей, хотя он до последнего момента подвергал сомнению верность принятого решения.
Он усмехнулся своему отражению в окне.
Интересно, что теперь, после всех этих лет, в течение которых он приучал себя к собранности и рассудительности, он сдался под натиском желания.
Очевидно, дело было не только в нем. Дунбар переписал главы своей книги, назвав новых героинь Эрин и Хезер. Он не имел права лишать Ванессу возможности прочитать его записи до того, как книга увидит свет. Он поступил правильно.
Чейз всегда и во всем был прав.
— Могла бы взять с собой Эрин и Хезер, — сказал Чейз в третий раз за то время, что прошло с их с Ванессой встречи в аэропорту.
— Не думаю, что это было бы уместно, учитывая обстоятельства.
Чейз замолчал.
— Ты права, — признал он наконец.
— К тому же моя сестра хотела побыть с ними. Если что, Стелла ей поможет. — Она перевела взгляд на бесконечные деревянные изгороди, мелькающие за окном. — Я никогда не бывала на ранчо.
— А как же Колорадо?
— Мы ездили туда зимой, — напомнила она ему. — И мы катались там на горных лыжах, останавливались в роскошном шале. Там не было намека на сотни голов скота.
— Представь себе тысячи голов. Но там есть дом, — добавил он, взглядом указывая на лобовое стекло.
Когда они повернули, проезжая через деревянную арку входа, за окном снова понеслись изгороди, и, наконец, в конце длинного подъездного пути возникло одноэтажное издание из темного кирпича с необъятным крыльцом, огромным застекленным патио и слегка подпорченной непогодой зеленой крышей. Чуть поодаль, за новым рядом заборов, она увидела ряды амбаров и навесов, огромный грузовик и небольшое стадо.
Когда они подъехали к крыльцу, на пороге появился хозяин. Его размашистая походка и добродушная улыбка прекрасно дополняли образ широкоплечего, поджарого мужчины. Это был настоящий ковбой, одетый в поношенную ковбойскую шляпу, шотландскую рубашку, выцветшие на солнце джинсы и грязные рабочие ботинки.
— Митч, это Ванесса Пэртридж. Ванесса — Митчелл О’Коннор.
Он был ниже, но шире, чем Чейз, и казался намного более загорелым. Он снял шляпу, вытер руку об джинсы и протянул ей, улыбаясь:
— Мэ-э-м, рад познакомиться.
— Пожалуйста, зовите меня Ванессой. Спасибо, что пригласили погостить.
— Без проблем. — Он снова надел шляпу. — Здесь много места. Сэм всегда рад гостям.
— Как он? — спросила Ванесса с надеждой.
— Все так же. — Улыбка Митча на мгновение потускнела, но он снова взял себя в руки. — Чейз покажет вам вашу комнату. Я вернусь, когда закончу работу.
Гостиная оказалась безупречно чистой просторной комнатой с самым необходимым минимумом мебели и светло-голубыми обоями. К ней была присоединена кухня, большую часть которой занимал огромный холодильник.
— Твоя комната слева. Моя — следующая по коридору.
Он зашел в ее комнату и поставил сумку с вещами на пол.
