— Как хорошо! — задыхаясь, воскликнула Вивьен, когда поравнялась с придержавшим коня Патриком.
— Отсюда придется идти пешком, — сказал Патрик, указывая на извилистую каменистую дорожку, которая шла по краю глубокого ущелья.
— И это все ваша земля? — спросила Вивьен, когда они тронулись по дорожке, ведя под уздцы коней.
— Да, вон до того места. — Патрик махнул рукой на возвышавшуюся вдали стену.
— Красота! — восхитилась Вивьен. — Красота и спокойствие...
— Согласен... Мне тоже нравится эта умиротворенность.
— А вам здесь не скучно после Нью-Йорка?
Патрик быстро покачал головой.
— Нет, мне по душе эта дикая первозданная красота.
— А чем вы занимались в Нью-Йорке?
Патрик бросил на нее хитрый взгляд.
— Раньше я работал в банке. Я по образованию бухгалтер.
Вивьен, казалось, была удивлена.
— И что же заставило вас стать фермером?
— Да я, собственно, никогда и не собирался им становится. — Патрик усмехнулся. — Просто я полюбил дочь фермера и волей-неволей втянулся. Представляете картину: еще вчера я ходил в строгом костюме, в руках у меня был неизменный кейс, а сегодня — работаю на ферме, помогаю отцу Паолы.
— Значит, это ферма вашей жены?
— Да. Она держала здесь конюшни, а я приехал в отпуск навестить Джарвиса и зашел, чтобы взять напрокат лошадь.
— Странные вещи вытворяет иногда судьба, да? — задумчиво проронила Вивьен.
— Да. — Патрик мечтательно улыбнулся. — Я, честно говоря, никогда бы не поверил, если бы мне сказали, что однажды я стану фермером. Это Джарвис у нас всегда был большим любителем деревенской жизни. А я увлекался техникой, поступил на работу в банк, следил за курсом акций, читал серьезные газеты...
— Ну хоть иногда вы скучаете по тем временам? Что не носите больше костюма и не следите за котировками?
— Никогда! Временами мне все-таки хочется посмотреть какие-нибудь торги или почитать «Уолл-стрит джорнел». Привычка — вторая натура. И как раз именно мой бухгалтерский опыт помог нашей ферме пережить трудные времена. Это и...
Он внезапно запнулся. И хороший друг в Нью-Йорке, хотел сказать Патрик. Но Вивьен могла спросить, что за друг, и тогда ему было бы трудно скрыть, что он знает Макса.
— И?.. — подтолкнула его Вивьен.
Патрик колебался лишь мгновение: желание сказать ей правду просто распирало его. Еще больше Патрику хотелось спросить ее прямо о «неподходящем» женихе.
Накануне Макс сказал ему, что был недавно у друга Вивьен и понял, что избавиться от него будет не так-то просто, как казалось.
— Придется тебе подержать ее у себя подольше, — попросил Макс. — И ни при каких обстоятельствах не разрешай им болтать по телефону!
— Но это же смешно! — воскликнул Патрик. — Как я могу помешать им созваниваться?! И сомневаюсь, что Вивьен захочет остаться здесь надолго. Недавно она обмолвилась, что должна вернуться в Нью-Йорк не позднее двадцатого октября.
Макс мгновенно насторожился.
— Зачем ей возвращаться? Как, по-твоему, не планируют ли они пожениться?
Мысли о разговоре с Максом и особенно его последний вопрос мучили Патрика всю ночь. Он помнил самоуверенный голос Генри на автоответчике: «Все готово к двадцатому». Неужели это действительно дата свадьбы? Патрик набрался решимости разгадать эту загадку в самое ближайшее время.
Он взглянул на Вивьен и только сейчас заметил, что она напряженно ждет от него продолжения. Патрик решил не упоминать пока о Максе, пусть все идет своим чередом.
О чем же это мы говорили? Кажется, о ферме...
— Это и титанический труд помогли мне справиться, — закончил он.
Вивьен споткнулась о камень, и Патрик непроизвольно протянул руку, чтобы помочь ей удержаться на ногах. При этом его ладонь задержалась на талии девушки чуть дольше, чем требовала ситуация.
— Все нормально?
— Да, спасибо. Я должна была лучше смотреть под ноги.
Ощутив прикосновение его сильных рук, Вивьен почувствовала мощный выброс адреналина и непреодолимое желание прижаться к Патрику... Да что это со мной происходит?! — удивилась она. Никогда еще ни один мужчина не вызывал в ней такую бурю приятных эмоций.
Они добрались до границ владений Патрика. Вивьен присела на валун и стала наблюдать за тем, как он поправляет развалившуюся стену.
— Да это целое искусство, — заметила она вскоре.
— Верно. Не хотите попробовать?
— Н-не знаю... Попытаюсь.
Вивьен подошла к стене и, взяв камень, попыталась его приладить.
— Нет-нет, не так! — Патрик схватил ее за руки. Они казались чересчур нежными и хрупкими в его больших ладонях. — Класть надо вот так. — Он водрузил камень так, что тот встал в отверстие в стене, как влитой. — Ну как вам? Не правда ли, эффект потрясающий?
Единственным эффектом, который ощутила на себе Вивьен, было прикосновение его рук. Чувствуя легкое головокружение, она гадала, слышит ли Патрик бешеное биение ее сердца. Вивьен вздохнула.
— Боюсь, это занятие не для меня.
— И все же вы способная ученица, — похвалил Патрик.
— Значит, если мне когда-нибудь надоест суета Нью-Йорка, вы возьмете меня в работники?
— Пожалуй, я проведу ряд собеседований и, возможно, рассмотрю вашу кандидатуру, — с напускной серьезностью ответил Патрик. — Но у вас, как и у всех, будет испытательный срок...
— И что я должна буду делать?
— А все. Я не намерен отдавать вам предпочтение только потому, что вы женщина. Я за равноправие. Так что придется вам доказывать свои способности наравне с мужчинами.
— И докажу, — без колебаний заявила Вивьен.
Она-то докажет, подумал Патрик. Несмотря на то, что внешне Вивьен напоминала хрупкую изящную статуэтку, характеру этой девушки позавидовал бы и мужчина.
— Но мне не на ферме ваша помощь нужна, — продолжил Патрик. — Вы должны заправлять домашним хозяйством, следить за детьми... Хотя вы, конечно, не захотите уезжать навсегда из Нью-Йорка?
— Это будет зависеть от размера зарплаты, — отшутилась Вивьен. — Платите больше — и я, может быть, и уеду из Нью-Йорка.
— А как же ваш жених? Я-то думал, что у вас серьезные отношения...
— Почему вы так думали? — встрепенулась Вивьен.
— Ведь вы звоните ему чуть ли не каждый вечер.
— Разве? — Вивьен усмехнулась. — Если мне не изменяет память, это вы вчера названивали кому-то поздно ночью.
Патрик чуть не уронил себе на ногу камень. Неужели она слышала их с Максом разговор?
А Вивьен тем временем пытливо смотрела на Патрика. Не ускользнуло от нее и растерянное выражение, появившееся на его лице. Значит, Патрику можно говорить о ее любовных делах, а ей о его — нет? Что ж, пусть получит по заслугам, решила она.
