Хэрриет Гилберт - Белый танец

— Что-то не припомню, чтобы мы ехали этой дорогой в Виргинию. Вы выбрали другой маршрут? — спросил он, нахмурившись.

— Нет. Я решила, что после всех испытаний сегодняшнего дня вам будет трудно выдержать длительную дорогу в Вашингтон, — ответила Саманта. — Поэтому я позвонила своему брату и договорилась с ним и его женой, что мы переночуем у них.

— Вы сделали… что?

— Вы плохо выглядите, и вам не помешают сейчас горячая ванна и удобная постель, — поспешно добавила Саманта, готовясь к бурному возмущению.

И она не ошиблась. Лучано был даже рад, что ему — наконец-то! — представился случай высказать все, что он о ней думает. И он обрушил на Саманту длинный перечень своих претензий и обид.

Поставив под сомнение ее способность работать телохранителем, Лучано перешел к критике тех черт ее характера, которые считал невыносимыми. А именно — ее непозволительно высокомерное, диктаторское и бесцеремонное отношение к мужчинам вообще и к нему в частности!

Саманта не протестовала и не возражала — она сосредоточенно вела машину и старалась не замечать, как небольшой салон «порше» сотрясался от гневных тирад ее экспансивного клиента.

— Надеюсь, теперь вам полегчало? — с улыбкой осведомилась она, сворачивая на проселочную дорогу.

Машина миновала чугунные решетчатые ворота и поехала по внутренней дороге, покрытой гравием. После продолжительного молчания Лучано хмыкнул и коротко рассмеялся.

— Да, полегчало. Вы невозможная, ужасная женщина!

Саманта остановила машину у большого особняка.

— Но, смотрите, не перегните палку, — предупредил Лучано и пристально посмотрел ей в глаза.

— Ну что вы, разве я могу? — Саманта смиренно потупила взор, чем вызвала у Лучано очередную порцию скептического смеха. Саманта заглушила двигатель и повернулась к своему спутнику. — Мы приехали. Коротко для вашего сведения: моего брата зовут Доналд Митчел, он профессор археологии в Виргинском университете. Его жена Хелен очень приятная женщина и к тому же весьма состоятельная. Этим объясняется тот факт, что они живут в огромном доме. На зарплату университетского профессора, как известно, особо не разгуляешься. — Саманта вышла из машины и открыла дверцу для Лучано. — Да, — сказала она, как бы что-то вспомнив, — я знаю, что вы устали и раздражены. Но я была бы весьма признательна, если вы постараетесь вести себя прилично хотя бы с ними.

Пропустив мимо ушей колкость — как она вообще могла подумать о нем такое! — Лучано с трудом вылез из машины. Он потянул затекшие мышцы и посмотрел на стоявший перед ним дом.

Вечернее солнце бросало свои косые лучи на черепичную крышу и многочисленные окна старинного особняка. Из соседней березовой рощи слышалось веселое щебетанье птиц, воздух был чистым и свежим. Окружающий пейзаж давал удивительное ощущение покоя и умиротворенности.

Лучано вдохнул полной грудью и почувствовал, что начинает приходить в себя.

Лучано шел за Самантой по дорожке, выложенной светлой плиткой. Вдруг дубовые двери дома распахнулись и на пороге появилась женщина. Она сбежала по ступеням и бросилась навстречу гостям.

— О, мои дорогие! Какой кошмар! Мы только что видели это в вечернем выпуске новостей. Какие ужасные молодые люди! От них можно ожидать чего угодно! — причитала Хелен, обнимая Саманту. — А вы, должно быть, Лучано! — воскликнула она, поворачиваясь к спутнику своей золовки.

— Он самый. Вы были очень добры, пригласив меня сюда, но…

— Бедняга, — не дослушав его, стала сокрушаться Хелен, — Саманта нам все рассказала по телефону! Мне очень жаль, что это случилось в Америке во время вашего отпуска. — Она взяла Лучано под руку и озабоченно взглянула на забинтованную кисть. — Надеюсь, вам не очень больно?

— Да нет… я…

— Представляю, как все это вам надоело! Эти больницы с их ужасными кроватями, измотанными врачами, медсестрами с нищенскими зарплатами… — продолжала тараторить Хелен, и Лучано, даже если бы и захотел что-то сказать, не смог бы вставить и слова.

Он уже начал опасаться, что падение и удар головой о булыжник серьезно сказались на его умственных способностях, но в этот момент поймал взгляд Саманты. Увидев, с каким добродушно-ироничным выражением она смотрит на жену брата, Лучано успокоился. Значит, с его мозгами все в порядке и это обычная манера хозяйки дома разговаривать с людьми.

К тому времени, когда его усадили в большое удобное кресло, напоили горячим чаем и заставили съесть кусок восхитительного домашнего пирога, Лучано уже стал думать, что ему, возможно, и удастся пережить в этом доме ближайшие сутки.

Он даже стал получать удовольствие от чрезмерной заботы, которой его окружила эта хрупкая, изящная и очень симпатичная женщина. В отличие от своей золовки — Лучано бросил недобрый взгляд на Саманту — Хелен на лету ловила каждое его слово и уж конечно знала, как поднять настроение уставшему мужчине.

Саманта, легко прочитав его мысли, веселилась от души. Лучано, как и остальные мужчины, обожает, когда вокруг него пляшут на задних лапках. Подождем, синьор Гранди, что вы скажете за ужином. Потому что, если вы вообразили, будто Хелен сама испекла этот чудесный пирог, то вас ждет большое разочарование, ибо моя невестка может претендовать на звание наихудшего повара в мире.

Саманта очень любила Хелен, но не питала иллюзий на ее счет. Жена Доналда была весьма удачливой художницей, она рисовала в основном портреты известных людей. Хелен могла убедить Лучано, что ловит каждое его слово, но Саманта хорошо знала, что Хелен едва ли вообще слышала, что говорил гость. Она не сомневалась, что широко раскрытые зеленые глаза, проникновенно смотревшие на лицо Лучано, скорее всего видят только разлет бровей и линии его высоких скул. Саманта могла дать голову на отсечение, что в данную минуту Хелен прикидывает, какое сочетание красок лучше всего передаст оттенки загорелой кожи.

Она даже подумала, что напрасно не предупредила Лучано, что Хелен при первой же возможности постарается затащить его в свою мастерскую, чтобы поэкспериментировать с новой натурой. Саманта тут же решила, что бедняге Лучано и так досталось сегодня, ему надо хорошенько выспаться. Так что придется, если что, умерить пыл Хелен, а вот завтра пусть обрушивает на гостя свою творческую одержимость и заодно — свою полную несостоятельность в домашних делах.

Заболтавшись, Хелен забыла представить гостя своему мужу и, когда тот вышел из кабинета, сказала:

— Ты не представляешь, что этому человеку пришлось вынести сегодня! Мы должны создать ему все условия, чтобы он смог прийти в себя на природе. — И, уже обращаясь к Лучано, добавила: — Надеюсь, вы останетесь у нас хотя бы до конца выходных.