Похоже, он совершил огромную ошибку. Ему нужно было остановиться на одном лишь сексе с Николь. Но как он мог избежать забот о малыше, который был неотъемлемой частью своей матери, одно присутствие которой заставляло Гриффина сходить с ума?
— Сперва тебе нужно помыться, — наконец-то улыбнулся Гриффин.
— Точно. — Николь наклонилась к сыну.
— Давай я его искупаю, — предложил он раньше, чем понял, что собирается сказать.
— Но сегодня моя очередь, ты вчера его мыл.
— Возможно, но если так я сумею увильнуть от мытья посуды…
— Не хочу мыться! — запротестовал Конор.
Гриффин улыбнулся, вспоминая, как когда-то и сам он был таким чумазым мальчишкой, отчаянно сопротивлялся любым попыткам привести себя в порядок. А мама всегда за ними ухаживала, успевая при этом еще и следить за домом. Но у него был отец.
А у Николь совсем скоро снова никого не будет. Он купит себе какой-нибудь дом и будет прожигать ночи, занимаясь бессмысленным сексом с безымянными женщинами. А Николь с Конором вернутся к своей прежней жизни, в которой ему нет места.
— Так, ладно, к чему эта торговля? Просто присядь и налей себе бокал вина, а я пока помою и Конора, и тарелки.
— С чего это вдруг? — склонив голову к плечу, осторожно спросила Николь.
— Просто так, — заявил он, подхватывая Конора на руки.
— Эдакое дружеское одолжение?
— Так, по-твоему, мы друзья? — недоверчиво спросил Гриффин.
— А по-твоему?
Он не знал ответа на этот вопрос и лишь одно мог сказать с уверенностью — для него она куда больше, чем подруга. Но насколько больше — ему даже не хотелось и думать.
С яростью настоящего викинга Конор разрушил песочный замок и победно задрал кулаки, а Гриффин не удержался и рассмеялся, а потом обернулся, чтобы убедиться, что и Николь не пропустила это потрясающее зрелище. И когда их взгляды встретились, он практически почувствовал удар в солнечное сплетение. Очень странно, обычно он расставался с женщинами намного раньше, чем их отношения могли дойти до такого этапа. Ведь после того, как он добивался женщины, она его больше не интересовала. Но с Николь все по-другому.
Что бы там между ними ни возникло, Гриффин надеялся, что оно скоро начнет остывать. А оно, наоборот, лишь разгоралось с новой силой. И теперь Гриффин просто ни на секунду не мог выкинуть Николь из головы. Каждую ночь он проводил рядом с ней, прислушиваясь к ее мерному дыханию, а потом просыпался с ней в обнимку, вдыхая аромат ее волос. Гриффин буквально насквозь пропитался ею, она стала неотъемлемой частицей его повседневного мира, и он совершенно не представлял, что ему с этим делать. Ведь он уже даже ни о чем, кроме нее, и думать нормально не мог.
Если бы не отпуск, на работе от него все равно не было бы никакого толку. И даже сейчас, когда он находился на людном пляже, ему было чертовски сложно сдерживать свои гормоны.
— Больше, Грифф!
Требовательный голосок Конора вывел его из опасной задумчивости. Увидев счастливое доверчивое лицо малыша, Гриффин в очередной раз понял — хоть Николь и действовала на него на самых различных уровнях, Конор ее обогнал и нашел прямую дорожку к его сердцу. Этот мальчик представлял для него не меньшую опасность, хоть и совершенно другого рода.
— Ладно, приятель. — Гриффин начал сгребать песок в кучу. — Поможешь мне?
— Помогать!
— Хороший мальчик.
А потом вдруг зазвонил телефон, заставив Гриффина вздрогнуть от неожиданности. Черт, пока он работал, эта чертова штуковина трезвонила чуть ли не круглые сутки, но после того, как начался отпуск, он оказался практически в вакууме. Но он все равно по привычке все время таскал с собой телефон.
— А, привет, Гаррет. Как жизнь во дворце?
— Да как обычно, — усмехнулся брат. — Сижу на троне, таскаю корону.
Гриффин тоже рассмеялся и отбросил Конору волосы со лба.
— Сложная у тебя теперь жизнь, — вздохнул он. — А крестьяне с факелами уже штурмуют замок?
— Нет, но шурин вчера обошел меня на скачках, это считается?
— С некоторой натяжкой.
Соленый ветер трепал его футболку, Николь сидела в шезлонге с закрытой книжкой на коленях, а Конор разрушал очередную песочную твердыню.
— Еще!
Улыбнувшись, Гриффин принялся сооружать свободной рукой очередную башню.
— Это кричит ребенок? Ты вообще где сейчас?
— Ребенок, здесь вообще полно детей. Я на пляже.
— Но ты же ненавидишь пляжи.
— Вовсе нет. — Гриффин с улыбкой наблюдал, как над его творением нависают кулачки Конора. — Я ненавижу не пляжи, а толпу.
Солнце уже садилось, так что совсем скоро здесь останутся лишь самые увлеченные серферы и группки подростков, которые разведут костры и начнут травить друг другу байки, запивая их холодным пивком.
— А что это за ребенок?
— Сын Николь Бакстер. Конор, — ответил Гриффин в трубку, а малыш, услышав свое имя, обернулся и одарил его беззаботной улыбкой.
— Ты спятил? Зачем тебе подруга Кэти?
— Я не спятил и знаю, что делаю.
— Ага, и именно поэтому нарушаешь свое правило про женщин с детьми.
Черт, жаль, что брат-близнец всегда его слишком хорошо понимал. Да, похоже, он мастерски умеет скрывать свои чувства, ведь и Лукас, и Гаррет мигом обо всем догадались. Что ж, если Кэти окажется столь же проницательной, он может заранее распроститься с любимыми печеньями.
— Все не так. — Во всяком случае, Гриффин не уставал твердить это самому себе. Ведь он прекрасно знал, что, если он свяжется с женщиной с ребенком, ему потом придется расставаться не только с женщиной, но и с запавшим в душу ребенком. Один раз он через это уже прошел, и повторять этот печальный опыт у него не было ни малейшего желания.
— Просто не верится.
— Я не собираюсь тащить ее под венец или делать еще что-нибудь в этом роде, Гаррет. И вообще, кончай на меня орать. Ты далеко и все равно не сможешь мне врезать.
— Ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — устало вздохнул Гаррет.
— Я всегда знаю, что делаю, — заверил его Гриффин, но когда он глядел на неторопливо идущую к нему Николь, то сам сильно в этом сомневался.
Гаррет усмехнулся и резко сменил тему разговора:
— Ладно, я звоню по делу. Тут есть один человек, который собирается выставить свою коллекцию драгоценных камней в музее в Лос-Анджелесе, но не доверяет их охране и хочет нанять нас.
— Здорово.
— Я ему так и сказал. Я уже отправил твоей помощнице все подробности по почте, и раз уж ты остался за старшего, тебе и браться за это дело.
Николь подошла к сыну, и, оставив Конора в надежных руках, Гриффин неторопливо побрел вдоль линии прибоя.
