Лука вздохнул. День рождения прошел. Джемма отказалась поехать с ним, и это сильно испортило ему настроение. Как он хотел, чтобы Джемма забыла об обстоятельствах, при которых совершался их брак. Но она не собиралась этого делать.
Он налил себе виски и подошел к окну, чтобы полюбоваться нью-йоркским пейзажем. Нельзя осуждать Джемму за ее чувства. Они совершили сделку. Если бы полгода назад ему сказали, что он женится, а потом влюбится в свою жену, он бы только рассмеялся.
Но судьба подшутила над ним. Лука сделал все, чтобы Джемма полюбила его. Когда они расстались впервые, он посылал ей из Японии цветы, а по возвращении услышал, что в следующий раз ему не стоит беспокоиться, потому что у нее собственный цветочный магазин. Он покупал ей драгоценности, туалеты – она могла получить все, что ей захочется. Но, к сожалению, ей от него ничего не нужно. Кроме секса.
Большинство мужчин только радовались бы такой жене, но он чувствовал себя доведенным до отчаяния. В физическом смысле она отдавала ему все, но постепенно до него дошло, что существенную часть своего внутреннего мира она от него скрывает.
Любовь к ней делала его слабым. Лука почти забросил дела. Раньше он не жил в Лондоне более двух недель, а сейчас большую часть времени проводил там – с Джеммой.
Секс стал пагубной привычкой, но он не хотел от нее избавляться и вряд ли смог бы. Но теперь он знал, что любовь еще более пагубная привычка, и пришло время принять решение. Можно продолжать, но придется реорганизовать дела, перенести центр деятельности в Лондон. Может, купить там дом побольше и жить постоянно? Он недоуменно пожал плечами. Господи, он становится сентиментальным. А почему? Потому что Джемма забыла о его дне рождения.
Нет, не забыла. Джемма просто не знает, когда у него день рождения. Она его не любит. Потому и не спросила об этом. Он мог сам сказать ей сегодня утром, но ему не позволила гордость. Какое ребячество.
Его размышление прервал стук в дверь. Кого еще несет? Все уже ушли…
– Сюрприз, сюрприз! – Давина Лавджой появилась в дверях с бутылкой шампанского. – С днем рождения, дорогой.
– Спасибо, – ответил он.
Давина выглядела прекрасно, но было немного неприятно знать, сколько искусственно созданного в ее внешности. Но она, по крайней мере, знает, когда у него день рождения.
– Открой это, – она широко улыбнулась и протянула ему бутылку. – Мы должны выпить как старые друзья, чтобы я могла правильно пожелать тебе счастливого дня рождения.
В ее глазах было откровенное приглашение, однако Лука его проигнорировал. Но он был джентльменом и не мог отказаться выпить с ней. Он открыл бутылку и достал из бара два фужера.
На столе зазвонил телефон.
– Я возьму трубку? – предложила Давина и, не дожидаясь его ответа, подняла ее. – Офис Луки Девеци. Это Давина. Могу я вам помочь? Кто это? Жена Луки?..
– Джемма, – Лука вырвал у Давины трубку. Джемма никогда прежде не звонила ему. Должно быть, что-то произошло. – Что случилось?
– Ничего, совершенно ничего, – услышал он в ответ и испытал восторг, когда она добавила: – Извини, что беспокою тебя, Лука. Просто хочу поздравить тебя с днем рождения и пожелать счастья. Я не знала, пока не позвонил Тео, который хотел поздравить тебя. Я почувствовала себя ужасно, потому что не приготовила тебе подарок. Но он у меня будет еще до твоего возвращения. Новый портфель или что-нибудь еще, что ты захочешь. Реши сам.
Лука не подозревал, что Джемма способна так щебетать. А она еще не закончила. Слышать ее голос было удовольствием. И его прежние переживания тут же растаяли, как мартовский снег.
– Или я лучше удивлю тебя. Может, ты предпочтешь это. Послушай, ты, наверное, сейчас занят, – торопливо добавила она.
– Нет, нет. Это мой секретарь, но она уже уходит. – Лука поудобнее устроился в кресле и, взглянув на Давину, показал ей жестом, чтобы она исчезла. Давина, пожав плечами, закрыла за собой дверь. – У меня тоже закончился рабочий день.
– Ну, не буду тебя задерживать.
– Нет, задержи. Только не вешай трубку. Я рад, что ты позвонила мне, чтобы спросить, какой подарок я хочу получить в день рождения. Для начала было бы неплохо увидеть тебя обнаженную в постели. – Лука услышал ее протяжный вздох, и его воображение разыгралось. Он принялся рассказывать ей, что именно он хочет и как.
Джемма весь вечер нервничала, собираясь позвонить Луке. Была уже полночь, когда она взяла трубку и набрала его номер. Благодаря разнице во времени в Нью-Йорке был еще вечер. Перенервничав, она разболталась. Но теперь, слушая, как Лука мурлычет ей сексуальные фантазии, она была шокирована.
– Лука, пожалуйста, – попросила Джемма. – Не надо говорить такие вещи по телефону. – Она вся горела. – Уже поздно, я собиралась в постель.
– С мыслями обо мне, я надеюсь, – подсказал он, и она расслышала улыбку в его голосе.
– Да. Как можно в этом сомневаться, после того как ты описал свой полет фантазии!
– Отлично, – хохотнул Лука, – потому что сам я намерен провести вечер под холодным душем. И постараюсь вернуться раньше, чем через две недели, хоть на один день. А ты за это время посмотри рынок жилья. Я знаю, что апартаменты тебе не нравятся. Купим дом за городом с большим садом. Это тебе будет по душе.
Джемма некоторое время молчала, обдумывая его слова.
– Да, Лука, я сделаю как ты сказал. Спокойной ночи, – она положила трубку.
На другой стороне Атлантики Лука усмехнулся и налил себе бокал шампанского. Голос Джеммы все еще звучал у него в ушах. День рождения удался.
В четверг Джемма вошла в свой старый дом в Бейсуотере с картонной коробкой в руках. Ее охватил холод и ощущение пустоты. Она лишь пару раз наведывалась сюда после Рождества, когда Лука был в отъезде.
Джемма прошлась по молчаливым комнатам. После долгих терзаний она приняла решение. Мечтая о ребенке и довольствуясь отличным сексом, она избегала душевной близости с Лукой, строила поверхностные отношения с ним. Даже не поинтересовалась, когда у него день рождения, и теперь чувствовала себя виноватой.
Когда она стала так бояться эмоциональной связи? Началось это после смерти ее матери. Джемма не искала близости с мачехой и сводной сестрой, предпочитая тетушку Мэри и Алана. Потеряв Алана, она почувствовала пустоту, а последовавшая затем смерть тетушки удвоила ее горе. От природы она была сострадательной и заботливой, но избегала заводить глубокие отношения с людьми и совершенно не встречалась с мужчинами. Отвергала всякого, кто мог бы разрушить стену, которую она добровольно возвела вокруг себя. Боялась полюбить, чтобы, потеряв человека, не испытывать боль.
