Они уже прощались у двери, когда Гордон сказал:
— По пути сюда я заметил, что ты до сих пор не занялась садом. Завтра у меня свободный день. Если не возражаешь, я приду и помогу перекопать землю. — Не дав Кэтлин ответить, он повернулся к Роберту. — Если хотите, можете присоединиться к нам… Боб.
Не дожидаясь, пока противник опомнится, Флемминг легко сбежал по ступенькам и направился к своему автомобилю. Сев в машину, он, как ни в чем не бывало, помахал рукой обоим, завел мотор и уехал.
Кое-как извинившись, Кэтлин заверила Роберта, что с нетерпением будет ждать завтрашней встречи.
Закрыв входную дверь, она вернулась в гостиную и остановилась посреди комнаты, рассеянно глядя на то место, где сидел Гордон. Бешенство так и клокотало в ней. Машинально поправляя диванные подушки, Кэтлин не удержалась и со всего размаха запустила одну из них в противоположную стену. Послышался звон разбитого стекла.
— Ну и пусть! — упрямо заявила она, обращаясь неизвестно к кому.
Как ни странно, но от этой детской выходки на душе стало легче. Успокоившись, Кэтлин глубоко вздохнула и принялась собирать осколки вазы.
Роберт пообещал приехать пораньше, однако Гордону удалось опередить его.
Кэтлин проводила гостя в кухню, где как раз завтракала.
— Ты пришел слишком рано, — заметила она, садясь за стол.
— Разве я тебя разбудил? — возразил Гордон.
Не ответив, молодая женщина принялась за недоеденный тост, запивая его кофе.
— Ты завтракал?
— Конечно. Это все, что у тебя есть? — Гордон выразительно посмотрел на тарелку с поджаренными ломтиками хлеба.
— Это все, что мне надо, — ответила Кэтлин. Какое ему дело до того, чего и сколько она ест!
Гордон оценивающим взглядом скользнул по ее фигуре.
— Сомневаюсь.
— Я совсем не тощая! — взвилась Кэтлин, выведенная из себя подобной бесцеремонностью.
— О, твое тело в полном порядке, моя дорогая, — попытался успокоить ее Гордон. — Я вовсе не это имел в виду.
Кэтлин раздраженно отвернулась от него, сосредоточив внимание на кофе и тостах.
Она уже заканчивала убирать со стола, когда в дверь позвонил Роберт.
— Сожалею, но я должен вскоре уйти, — сразу предупредил он. — Моя же… бывшая жена попросила забрать сына во второй половине дня. У нее назначена встреча с важным клиентом, а няня неожиданно заболела. — Заметив Флемминга, Роберт холодно поздоровался: — Доброе утро.
— Доброе, — отозвался Гордон и как бы невзначай поинтересовался: — Значит, у вас есть дети?
Испугавшись, что в невинном, казалось бы, вопросе кроется какой-то подвох, Кэтлин сама сочла нужным пояснить:
— Да, мальчик. — И вновь повернулась к Кларку. — Вам не нужно было приезжать сегодня.
— Послушайте, Роберт, она права, — совершенно серьезно сказал Гордон. — Мы отнюдь не хотим отнимать вас у семьи.
Даже Кэтлин почувствовала, как многозначительно прозвучало это «мы». Роберт криво улыбнулся.
— Догадываюсь. Но у меня свободно все утро. И я не привык останавливаться на полпути.
— Я тоже. — Гордон пристально посмотрел на Кларка. — Однако хотя мне и удалось приехать раньше вас, я, кажется, только зря потерял время.
Они успели вскопать довольно много, когда Роберт собрался уходить.
— К сожалению, с рестораном сегодня опять ничего не получится, — произнес он. — Сын пробудет у меня до завтрашнего утра.
В ответ Кэтлин покачала головой.
— Не стоит извиняться. Дети ведь важнее всего, не так ли? — Внезапно ей в голову пришла блестящая мысль. — Может, вы как-нибудь пообедаете у меня вместе с сыном? Потом мы могли бы сходить в парк.
Роберт признательно улыбнулся.
— Вы просто ангел, Кэтлин! — воскликнул он. — Мы обязательно так и сделаем!
— Тогда до встречи, Роберт, — попрощалась молодая женщина. — Буду ждать вашего звонка!
— До встречи!
Закрыв входную дверь и повернувшись, Кэтлин увидела, что Гордон поджидает ее в коридоре.
— Приглашаешь прийти его вместе с ребенком? — спросил он нарочито спокойно. — Роберт уже успел познакомить тебя с сыном?
— Нет. — Кэтлин почувствовала, как у нее по коже пробежали мурашки. От Гордона веяло такой мужественностью, такой страстностью, что даже находиться рядом с ним было опасно. Ее непреодолимо тянуло дотронуться до сильного мужского тела, ощутить, как сквозь пальцы просачивается шелк его густых волос. Желание было настолько сильным, что она испугалась потерять контроль над собой. Невольно отступив в сторону, Кэтлин крепко сжала кулаки, стараясь подавить запретное влечение и срывающимся голосом добавила: — Еще нет.
Она увидела, как Гордон напрягся. Опасный блеск в карих глазах нервировал ее.
— А ты хотела иметь собственных детей? — неожиданно спросил он.
— Наверное, да… — растерянно пробормотала она. — По крайней мере, раньше.
— От второго мужа! — Вопрос, произнесенный жестким тоном, больше походил на утверждение.
Кэтлин закусила нижнюю губу. Непрошеные слезы наполнили глаза. Как признаться, любимый, что от тебя? — кричало ее сердце. Как сказать о том, что, когда мы расставались, я больше всего на свете хотела оказаться беременной? Мечтала, чтобы мне осталась хотя бы частичка тебя, раз сам ты не мог быть со мной? Не в силах больше сдерживаться, она разрыдалась.
Гордон тихо выругался. Его брови сошлись над переносицей в одну темную линию. Он стремительно шагнул к Кэтлин и, до боли сжав руку чуть выше локтя, буквально потащил ее в кухню. Выдвинув стул, он резко приказал:
— Сядь.
Она села. Как будто это поможет мне успокоиться, отстраненно подумала Кэтлин. Похоже, Гордон понятия не имеет, как обращаться с плачущей женщиной. Ведь раньше я никогда не устраивала ему истерик, предпочитая тихо выплакаться в подушку.
— Не волнуйся, со мной все в порядке. — Кэтлин проглотила подступавшие к горлу рыдания. Представив, как, должно быть, нелепо смотрится со стороны, она издала судорожный смешок.
— Оно и заметно, — отозвался Гордон. — Может, воды? Или чего-нибудь покрепче?
— Лучше воды.
Наполнив стакан доверху, он протянул его молодой женщине.
— Пей. Это тебе поможет.
Кэтлин послушно сделала несколько глотков. Увидев, что она успокоилась, Гордон тихо попросил:
— Расскажи мне о Жане.
Кэтлин вздрогнула, и несколько капель пролилось на стол. Он молча поднялся, взял губку и вытер образовавшуюся лужицу. Затем вновь опустился на стул, ожидая, когда Кэтлин заговорит.
Потупившись, она тихо произнесла:
— Жан… Жан был хорошим человеком…
