— Я о Джеке.
Чашка выпала из рук леди Кейт и покатилась по ковру.
— Джек?
— Может быть, — уклонилась от прямого ответа Оливия. — Я так не думаю. Я…
— Сначала объясните, а потом мы будем делать выводы, — спокойно сказала Грейс.
Леди Кейт явно была в замешательстве.
— Неудивительно, что я попросила вас остаться, Грейс. Вы напоминаете мне о моих манерах.
Подняв чашечку, она грациозно опустилась на диванчик, обитый дамастом, являя собой образец безупречной герцогини.
Оливия теперь смотрела на свои руки, лежащие на коленях. Ее платье было таким же серым, как у Грейс. Другого и быть не могло, подумала она.
— Когда мы нашли Джека у Угумона… — начала она.
— Вы нашли его? — прервала Грейс.
Оливия кивнула и обратилась к леди Кейт, в руках у которой были судьбы их всех.
— У него было вот это.
И прежде чем пуститься в объяснения, она сунула руку в ранец и достала мятую бумажку, сложенную как любовная записка.
Леди Кейт, нахмурившись, взяла бумажку. Остальные ждали. Одна Оливия знала, какая опасность таилась в ней.
— Она… на французском, — сказала леди Кейт. — Адресована какому-то генералу Груши. «Немедленно идите на Папелотт. Без всякого промедления. Ваш император приказывает вам». — Ее глаза широко раскрылись, она подняла листок так, словно он был объят огнем. — Подписано «Н». Неужели тот самый Н.? Малыш, который совсем недавно собирался завоевать весь мир?
— Граф мог перехватить ее, — предположила Грейс и потянулась за бумагой, чтобы увидеть все своими глазами.
— На нем был французский мундир, — пролепетала Оливия.
Грейс дернула головой.
— Что? На ком?
Оливия с трудом встретила ее безжалостный взгляд.
— На Джеке.
Леди Кейт, казалось, окоченела.
— Это правда? Вы уверены?
Оливия кивнула:
— Поверьте. Ошибки не могло быть.
— Когда мы наткнулись на него, — обвинительным тоном сказала вскочившая на ноги Грейс, — он был в красном мундире гвардейца.
Оливии хотелось зажмуриться, чтобы не видеть обвиняющих глаз Грейс.
— Я заменила его куртку.
Она, как смогла, объяснила, что сделала это в минуты безумия, после того как нашла Джека. Она видела отвращение на честном лице Грейс и знала, что заслужила его. Она чувствовала себя ничтожной и замаранной перед лицом скорбящей девушки.
— Вы видели, сколько наших солдат полегло на ферме? — тихо произнесла Грейс, и ее глаза вдруг наполнились слезами. — Сколько еще раненых нуждались в доставке?
— Конечно, видела. Но он был совсем плох. Я не могла допустить, чтобы кто-нибудь обнаружил его, пока я не буду знать, почему он…
— Предал свою страну? — холодно сказала Грейс.
Леди Кейт дотронулась до ее руки.
— Пожалуйста, Грейс. Во всем этом много неочевидного. Уиндем никогда бы… — Покачав головой, она снова опустилась на диван. — Его мать была француженкой…
— И умерла раньше, чем он мог запомнить ее, — возразила Оливия, тоже садясь. — Но я так давно не видела его. Вы не могли бы рассказать мне, что было после того, как он покинул Англию?
— Я всегда полагала, что он отправился на Ямайку, — задумчиво протянула леди Кейт. — У его семьи там плантации. Я видела его… нет, дайте подумать… два года назад. Я просто не могу поверить, что Джек Уиндем мог совершить что-то такое…
— Гнусное, — вырвалось у Грейс, которая сидела неподвижно, словно изваяние. Как воплощение правосудия. А Джек нуждался в милосердии.
Леди Би, покачивая головой, похлопала ее по руке. Кажется, даже она не знала, что и думать.
— Боже мой. — Герцогиня покачала головой, невидящими глазами глядя в окно, за которым был виден парк. — Ну, нам просто надо спросить его.
Оливия терла висок, голова болела все сильнее.
— Мы не можем.
Все три женщины уставились на нее.
— Почему? — потребовала ответа Грейс. — Вы сказали, что он очнулся.
— Очнулся. — Оливия боялась, что снова начнет хохотать. — Он очнулся. Только вот он ничего не помнит о последних пяти годах. Он думает, что сейчас восемьсот десятый год.
На этот раз молчание было долгим. У леди Би отвисла челюсть. Грейс пришла в совершенное замешательство.
— Он ведь не думает, что вы все еще женаты? — проговорила наконец леди Кейт.
Оливия болезненно улыбнулась:
— О, он именно так и думает.
Снова воцарилось молчание, оно становилось все напряженнее с каждым новым вопросом, который возникал в головах у женщин. И вдруг леди Кейт рассмеялась:
— О, это совершенно очаровательно. А я не могу… рассказать… ни одной душе!
— Он ничего не знает? — строго спросила Грейс.
Оливия безнадежно развела руками.
— Думает, что упал с лошади во время охоты на лис в Лестершире.
Леди Кейт вытирала глаза кружевным батистовым платочком и все не могла остановиться.
— Извините, Оливия. Это бессовестно с моей стороны. Но даже миссис Радклифф не могла бы придумать что-нибудь столь же нелепое.
— Поверьте мне, — сказала Оливия, — у меня возникла такая же мысль.
Грейс не сводила с нее глаз.
— Он думает, что вы еще женаты.
Оливия все терла висок. Боль усиливалась.
— Да. Он думает, мы просто в ссоре после приписываемого мне увлечения азартными играми и что он уехал, «чтобы остыть».
— Боу-стрит, — изрекла леди Би.
Леди Кейт кивнула, все еще вытирая глаза.
— Ничего себе ситуация. Нам надо узнать секреты Джека.
— Как? — спросила Оливия. — Что, если мы ошибемся? Если мы еще ухудшим его состояние?
— Дорогая Оливия, — сказала леди Кейт, тряхнув головкой, — на вашем месте я бы предпочла добавить ему по голове, а не заботиться о ней.
Оливия выдавила улыбку.
— Об этом я тоже думала.
— Я согласна с Оливией, — неожиданно сказала Грейс. — Мы не можем начать действовать, не подумав о последствиях.
Оливия хмуро посмотрела на нее.
— Тогда что же нам делать?
— Может быть, мне поговорить с доктором Хьюмом? — предложила Грейс. — Он главный хирург армии.
Оливия заколебалась.
— Я не знаю…
Улыбка Грейс больно отозвалась в груди Оливии своей сдержанностью.
— Поверьте мне, Оливия. У меня нет намерения делать ваш рассказ достоянием всех. Никто мне не поверит. После похорон отца я могу поговорить с доктором Хьюмом.
— Завтра? — спросила леди Кейт, внезапно став серьезной.
Грейс кивнула и вдруг стала внимательно рассматривать потертую тесьму на рукаве своего платья.
— Да, завтра. Я договорилась, что он будет похоронен вместе со своими солдатами на поле битвы.
Леди Кейт кивнула:
