Очевидно, Лео не собирался вручить его сейчас. Брук пыталась угадать, что это может быть, но тщетно. За годы их совместной жизни Лео не проявил себя, большим выдумщиком по части подарков, так что всегда можно было сказать заранее, что он подарит в следующий раз. Обычно это было что-нибудь общепринятое, вроде духов или конфет.
Филлис вышла в холл.
– Вот это да! – с одобрением воскликнула она. – Вместе вы смотритесь просто потрясающе! Желаю вам хорошо провести время. И вот что, Лео…
– Да?
– Не забудь о том, что я сказала тебе о вине.
– Не забуду – не беспокойтесь.
– Мама сказала тебе что-то о вине? – поинтересовалась Брук, когда они шли к красной «альфа-ромео», припаркованной у тротуара.
Лео кинул сумку с вещами жены на заднее сиденье и грустно улыбнулся.
– Да уж, сказала.
– Интересно, что именно? Мне кажется, о вине ты знаешь абсолютно все. А мама в этом вопросе скорее дилетант.
– Не знаю, не знаю. Твоя мать – весьма опытная и понимающая женщина. И гораздо более разумная, чем я думал раньше. Я изменил свое мнение о ней. Нам стоит почаще ездить к Филлис в гости.
– Боже мой! Чего это ты вдруг?
– Скажем так, я понял, что у нас с твоей матерью гораздо больше общего, чем я предполагал.
– И что же это? – рассмеялась Брук. – Неужели вино?
– Нет, радость моя. Нас объединяет любовь к тебе, – ответил Лео и коснулся губами ее дрожащих пальцев.
Раньше Брук не понимала, что приятного находят женщины в таких поцелуях и почему они тают при этом. Но, заглянув в глаза мужа и ощутив его легкие, невесомые поцелуи на своей коже, она почувствовала, как мурашки бегут у нее по спине, как ее бедра загораются огнем, напоминая о том, что она обнажена под платьем и готова упасть в его объятия. Уже готова.
– Так… так твой план заключается в том, чтобы продлить мои мучения? – выдохнула она.
– Продлить, любовь моя? Означает ли это, что ты мучаешься сейчас?
– Ты и сам это прекрасно знаешь. – Брук попыталась отвернуться, но Лео не позволил.
– Тогда мы с тобой в одной лодке, дорогая. Разве небольшая эротическая пытка сможет убить нас? Нет, она только усилит наше желание. Поверь мне.
Он помог ей сесть на низкое кожаное сиденье.
Брук с ужасом поняла, что и без того коротенькое платье поднялось непозволительно высоко, открыв кружевные манжеты чулок и узкую полоску кожи над ними. Она одернула подол.
Лео грустно улыбнулся, захлопнул дверцу и обошел машину, чтобы сесть за руль.
– Вынужден признать, – протянул он, – я вовремя отказался от первоначального плана, в который входил автомобиль с шофером и ужин в ресторане. Могу представить, как ужасно я чувствовал бы себя, сидя с тобой, такой соблазнительной и красивой, рядом на заднем сиденье просторного лимузина. Нет, я бы этого не вынес. Куда лучше сидеть за рулем, сосредоточившись на дороге. – Он повернул ключ зажигания, мотор «альфа-ромео» загудел, как разъяренный зверь, и автомобиль рванул с места в направлении города.
Брук решила поддержать разговор, чтобы отвлечься от назойливых мыслей и одолевавших ее чувств: никогда еще она не ощущала такого всепоглощающего желания.
– Может быть, ты наконец приподнимешь завесу тайны и расскажешь, что меня ждет?
Лео пожал плечами.
– Да, пожалуй, нет смысла и дальше скрывать от тебя наши планы на вечер. Я везу тебя в «Маджестик», в наш номер.
– О, Лео. Как это романтично!
Он повернул голову к жене и улыбнулся.
– Я надеялся, что ты так и подумаешь. Правда, теперь он выглядит иначе. Администрация гостиницы решила провести косметический ремонт с переустройством номеров – я прочел об этом в газете, пока пил кофе утром, и тотчас понял, что именно туда хочу привезти тебя сегодня. Мне кажется, это… то, что нам нужно. В конце концов, там прошла наша первая брачная ночь.
– И все ночи тех двух месяцев, которые ей предшествовали, – заметила Брук, тоже улыбаясь. План мужа ей очень понравился: он не смог бы придумать ничего лучшего, чем «Маджестик», для этого вечера. Проведенные в том номере дни и ночи, полные счастья и любви, возвращались к ней теперь приятными воспоминаниями. – Но я надеюсь, ты не станешь лихачить на дороге так, как в те времена.
– А ты все еще помнишь ту нашу безумную поездку?
– Разве такое забудешь?
Лео помрачнел и замолчал, и это очень удивило Брук.
– Я что-то не так сказала? – испугалась она. Его черты тут же прояснились, а губы растянулись в улыбке.
– Ты? Ты не можешь сказать что-то не так, любимая. Я просто на мгновение унесся мыслями в другой мир. Видишь ли, я вычитал в газете еще кое-что. Меня это очень заинтересовало, и теперь я хочу обсудить все с тобой.
– Да? И что же это?
– Во-первых, скажи мне, где, как тебе кажется, я приобрел одежду, которая сейчас на мне.
Брук с удивлением посмотрела на мужа и еще раз окинула взглядом его костюм.
– Ну… ммм… Модель явно итальянская. Это видно по крою. А вот марка… Я тебя хорошо знаю – ты покупаешь только самое лучшее. Но, если честно, модельера угадать не могу. Это не Армани. И не Гуччи. И уж конечно, не Бриони. Нет… не знаю. Сдаюсь! Скажи, не томи.
– Это Орзини.
– Кто? Я о такой марке не слышала. Она новая?
– Точно. Но вполне может обанкротиться и выпасть из мира бизнеса.
– Почему?
– Основная причина – отсутствие денег. И рыночная политика. Сейчас не лучшие времена для всех домов моды в Австралии.
Брук нахмурилась.
– Разве мы говорим не об итальянских модельерах?
– Нет. Владельца зовут Винс Орзини. Он австралиец итальянского происхождения. Его родители эмигрировали сюда тридцать лет назад. Ему двадцать семь лет, он родился и вырос в Сиднее. Винс изучал дизайн в здешнем колледже. А потом, несколько лет назад, взял в банке заем, прибавил к нему родительское наследство и открыл свое дело в Сюрри-Хиллс. Но у него всегда не хватало средств для достойной рекламы и продвижения на рынок своей марки. А сейчас его положение и вовсе бедственное. В утренней газете я увидел о нем статью, которая была напечатана рядом с репортажем о ремонте в «Маджестике». Меня поразила его преданность моде, и я наведался в его офис.
– Сегодня?! – воскликнула Брук.
– Да, сегодня. Я купил этот костюм у него, причем за какие-то копейки, хотя ожидал, что цены там очень высокие. Все, что Винс показал мне, навело меня на мысль, что многие преуспевающие люди по всему миру заплатили бы большие деньги за его одежду, если бы знали о существовании такой марки. Поэтому я предложил ему заключить сделку. Я оказываю финансовую поддержку и становлюсь полноправным партнером в его деле.
– Но, Лео… ты ведь занимаешься мебелью и предметами домашнего обихода. При чем тут мода? – ничего не понимая, спросила Брук.
