— Пойми, Норман, — не выдержала Дженни. Она не отводила взгляда от его рта. — Я так не могу. Ты слишком спешишь.
— Ладно, Джейн. — Норман неопределенно хмыкнул. — Только не заставляй меня ждать слишком долго. Я скоро полезу на стенку. Быть все время так близко, видеть тебя рядом, такую соблазнительную, такую манящую…
— Ты считаешь, я соблазняю тебя? — Дженни подняла на него удивленный взгляд. — О, нет! — Она подумала невольно: ее скромный костюм отнюдь не наводит на фривольные мысли. Обычная дорожная одежда. Дженни одернула полу жакета.
— Это не зависит от того, что на тебе надето, — усмехнулся Норман, проследив за ее жестом. Потом медленно окинул ее всю тяжелым взглядом. — Искушение вызывает тело, которое живет и дышит под этой одеждой. Необычайно привлекательное тело. Сексуальное. Чувственное. Ты разве не знала этого?
— Привлекательное тело? — переспросила она. Дженни никогда не оценивала себя с этой точки зрения и не думала, что Норман воспримет ее таким образом. — Это не про меня!
Норман широко улыбнулся.
— Ты сама еще себя не знаешь. Посмотрим, что ты скажешь, когда я наконец доберусь до тебя, — с хрипотой в голосе сказал он. — Я умею разрушать преграды стыдливости. Я знаю, как заставить женщину выпустить на волю свои плотские инстинкты и вести себя настолько раскованно, насколько я захочу. Как заставить ее извиваться и стонать от желания, достигая высшей точки возбуждения. Пока она не откроет для себя наслаждение, таящееся в собственном теле.
Это было похоже на угрозу. Он что, собирается устраивать с ней оргии в постели? Он рассчитывает, что она окажется настолько искушенной в тонкостях любви, что сможет подарить ему какие-то необыкновенные ощущения? Каких он не испытывал с другими женщинами? Дженни зябко передернула плечами. Она вовсе не ожидала от себя каких-либо успехов в этой области. Она не знала даже, как преодолеет элементарное смущение. Он будет разочарован ее зажатостью и скованностью.
— Норман, — начала она стесненно. — Давай внесем ясность в этот вопрос. Не жди от меня…
Он насторожился. Сузил глаза, как дикая кошка.
— Что ты имеешь в виду? — вкрадчиво спросил он. — Что, черт побери, ты хочешь этим сказать?
Запинаясь, она смогла выдавить только:
— В кровати… — и дальше не смогла продолжить. Дженни представляла себя обнаженной под взглядом Нормана, который будет сравнивать ее с другими женщинами. А мысль о половом акте, проделанном без любви, вселяла в нее панический ужас.
— Расчетливая маленькая бестия! — сердито бросил Норман.
Дженни била мелкая дрожь. Вне всякого сомнения, она должна защищаться, чтобы не оказаться при нем в положении наложницы. Подчинив ее себе в области сексуальных отношений, он привыкнет смотреть на нее как на рабыню. Она решительно вздернула подбородок.
— Ты не можешь требовать, чтобы я…
— Я могу требовать всего! — прогремел он, сверля ее взглядом.
— Я… я не хочу… — Голос ее обрывался и пропадал. Она поднесла ко лбу холодную ладонь. Это какой-то кошмар.
Сдаться сейчас означает не только отказаться от возможности влиять на него. Это значит передать в его руки всю власть над собой, поставив себя в зависимость от его милостивой или немилостивой воли. Норман подчинит ее себе, сделает покорной и послушной. У него, видимо, буйный и вспыльчивый нрав. Что, если он обидит ее? Она окажется беззащитной. И потом сколько ни пытайся принять гордый и независимый вид, только где она, независимость? Это как прыжок со скалы. Сделал шаг в пустоту, и больше нет выбора. И нет возврата.
Низко опустив голову. Дженни перебирала пальцами браслет золотых с бриллиантами часов — его свадебный подарок. Шею ее отягощало такое же золотое с бриллиантами ожерелье. Она собрала в горсть тяжелые звенья, лежавшие на груди, и нервно сжала ладонь. Оно давило.
— Это очень дорогое ожерелье. — Его слова упали веско и тяжело, как камни на песок.
— Я догадалась. Слишком дорогое, — отозвалась она подавленно.
Ему она подарила пару очень симпатичных серебряных запонок. На них ушли почти все ее сбережения. Норман был, видимо, тронут, подарок явно доставил ему удовольствие. Но ее часы и ожерелье обошлись, наверное, в несколько тысяч, так сказала Арабелла.
— И оно стоит тех денег, которые за него заплачены, — холодно добавил он.
Дженни со злостью подумала, стоит ли таких же денег рубиновый браслет, который он подарил Арабелле? И снова ощутила укол ревности. Его неуместная, как она теперь считала, расточительность вызывала в ней раздражение. Он потратил часть денег из приданого. И зачем? Каждый раз, сверяя время по своим часам, она будет вспоминать, что они, собственно говоря, куплены на ее деньги. На те, которые отец передал Норману в качестве платы за молчание.
— Ты так думаешь? И полагаешь, что твоя щедрость должна быть вознаграждена? — вызывающе спросила она.
— Мой бог! На ком я женился? — Норман задохнулся от возмущения. Джейн смущенно пролепетала что-то, и Норман железными тисками сдавил ей запястье. — Черт тебя побери! — прорычал он. — Посмотри на меня! Посмотри! — Он взял ее за подбородок и заставил заглянуть себе в глаза.
Дженни увидела его пылающие, как угли, зрачки, и страх стал заползать ей в душу.
— Не трогай меня! Мне не нравится, когда со мной обращаются, как с куклой, — отчаянно выкрикнула она, дергая плечом. — Я не хочу, чтобы меня таскали по сиденью автомобиля и накидывались безо всякого приглашения с моей стороны!
Лоб Нормана прорезала глубокая складка.
— Надеюсь, твой выпад — просто результат нервного напряжения, — процедил он сквозь зубы. — Мы оба устали. Оба пожертвовали… — Он запнулся, будто сказал лишнее.
— Чем ты пожертвовал? — Она затаила дыхание. Пульс ее участился. Только бы не выяснилось, что он пожертвовал возможностью жениться на той, которую страстно любил.
— Ну, в том числе своей независимостью, — пробормотал он.
— Независимостью? — переспросила она. Почему он так смутился? Это ли не подтверждение самых худших ее опасений! — Но ты, кажется, получил за это щедрый выкуп от моего отца?
Ответом ей было мертвое молчание. Боже, она была права.
— Он тебе рассказал… все? — спросил наконец Норман бесцветным голосом.
В голове Дженни крутилась только одна мысль: сейчас наконец-то все прояснится.
— Да, — подтвердила она, горько скривив рот, — он мне все рассказал. — Она выждала минуту. — Нечего ответить? Никаких оправданий или пояснений? — спросила она насмешливо.
— Никаких, — жестко подтвердил Норман. Он выпрямился, тряхнул головой, откидывая назад волосы, и сидел, напрягшись и уставившись прямо перед собой застывшим взглядом. — В таком случае, ты шла на это с открытыми глазами. Могла заранее оценить стоимость своего хладнокровного, расчетливого брака.
