– Мы потеряли три очка, – сказал тренер. – Я думаю, надо посылать Тима Брэдли и пытаться забить гол на поле. Тогда мы сравняем счет. Ты что думаешь, Кен?
– Ничья – не победа, тренер, – ответил Кен. – А мы со Скоттом сегодня уже добивались победы. Доверьтесь нам.
Секунду тренер изучал лицо Кена. Потом он выпрямился и похлопал своего ведущего игрока по спине:
– Давай, Кен! Это – твой день.
Кен вернулся к игрокам и объявил, что команда играет быструю, наступательную игру: он передает мяч Скотту, а тот бежит по левой стороне поля и забивает гол.
Игроки разошлись по своим местам. Кен вытер пот со лба. Ему предстояла самая важная игра в жизни. Он подал сигнал к атаке.
Кен отбежал на несколько метров и ждал, пока Скотт освободится от блокировщиков «Пум». Но Скотт поскользнулся и упал. Кен посмотрел, нет ли другого свободного принимающего. Нет. Линия защиты «Гладиаторов» начала распадаться. Кен понял, что надо перейти в зону защиты. Он взял мяч под мышку и стал медленно продвигаться вперед. Болельщики на трибунах встали. Кен неуклонно продвигался, пока не наткнулся на блокировщиков противника. Оставалось одно – отчаянная попытка прорваться через блокировку – иным способом достичь зоны защиты невозможно. Кен бежал так быстро, как только мог, стараясь не споткнуться. И в какой-то момент он точно оторвался от земли. Секунда – и он уже мчался по полю, ничто больше не отделяло его от зоны защиты. В три прыжка он преодолел черту. Прозвучал выстрел, известивший о конце матча. Ласковая Долина победила со счетом 34:31.
И почти тут же Кен оказался в волнующейся, возбужденно приветствующей его, галдящей толпе. Его душили в объятиях. Из толпы вынырнула Элизабет Уэйкфилд, крикнула ему в самое ухо:
– Классная игра, Кен!
Кен обнял ее, приподнял над землей.
– Спасибо, Лиз. Спасибо за все.
Он отпустил Элизабет, и толпа вновь поглотила ее. В порыве восторга игроки схватили Кена, подняли на руки и потащили в раздевалку. У выхода с поля Кена поджидал новый сюрприз: Сюзанна Хэнлон.
– Привет, Сюзанна! – тихо поздоровался он.
Сюзанна заглянула ему в глаза.
– О, Кен, простишь ли ты меня? – Она взяла его руку и крепко сжала. – Я была такой глупой. Я, наверное, не понимала, как смело это было с твоей стороны – написать другой рассказ. Прости меня. Пожалуйста, Кен, скажи, что прощаешь меня.
Кен напряженно вглядывался в лицо Сюзанны. То самое лицо, которое он, казалось, любил. Он заглянул в глаза девушке и почувствовал, что вновь попадает под ее обаяние.
– Конечно, – улыбнулся он, – конечно, я прощаю тебя.
Сюзанна прижалась к нему, они поцеловались. Она взяла его под руку, и они пошли дальше, к раздевалке.
– А теперь, – с улыбкой сказала она, – давай переодевайся быстрее. Если поспешим, успеем еще встретиться с моими друзьями в библиотеке. Днем будет лекция по истории, мы можем еще попасть на нее. А после я пригласила Марка и еще кое-кого на ужин. Я показала Марку твой рассказ, он сказал – ты настоящий писатель. Ему не терпится потолковать с тобой об этом.
Кен остановился.
– Но, Сюзанна, – запротестовал он, – будет пикник. Все ждут меня. Я обещал Джессике Уэйкфилд посидеть в кабинке для поцелуев и…
Звонкий смех Сюзанны прервал его:
– Ох, Кен, повзрослей же наконец! Все это теперь ниже тебя. Не может же тебе в самом деле хотеться на дурацкий детский пикник.
Какое-то время Кен внимательно изучал девушку, а потом расплылся в улыбке.
– Ты права, – мягко сказал он. – Мне пора повзрослеть. Пора, как взрослому, самому принимать решения.
– Молодец, – просияла Сюзанна.
– Итак, – продолжал Кен, – мое первое зрелое решение: я иду на пикник.
Сюзанна запнулась, на лице ее мелькнуло недоверие:
– Что такое?
Кен отступил на шаг и посмотрел на нее. Впервые он осознал, что никогда по-настоящему не любил Сюзанну. Наверное, ему лишь нравилась ее внешность, оболочка. И Сюзанна тоже никогда не любила его по-настоящему. Он вспомнил, как она всегда пыталась изменить его, уговаривала бросить футбол, таскала на поэтические вечера и нудные серьезные фильмы. И отвернулась от него в трудную минуту, когда все истинные друзья продолжали верить в него.
– Видишь ли, Сюзанна, мне скучно на лекциях по истории и на старых занудных фильмах, скучно с твоими друзьями и, по правде сказать, с тобой тоже скучно. Так что, желаю хорошо провести время с друзьями, Сюзанна, от всего сердца желаю. А что до меня – я не откажусь от пикника, даже если Шекспир, Марк Эндрьюз, Ингрид и Ингмар собственной персоной явятся к тебе с визитом. – Кен нагнулся, чмокнул ошарашенную девушку в щеку. – Как-нибудь увидимся, – бросил он и ушел.
Элизабет осматривала поляну, на которой проходил пикник, и думала, что никогда в жизни ей не захочется никого поцеловать. С двух часов она торчала в кабинке и продавала поцелуй за поцелуем.
Поляна была красиво укрощена. «Уинстон потрудился на славу», – решила Элизабет.
Деревья по краям были увиты красными, белыми и синими лентами, как манекены в парикмахерской, на нижних ветках красовались флажки из крепа. Между двумя шестами для волейбольной сетки Уинстон натянул яркий флаг с надписью: «Ласковой Долине – сто лет!»
На краю поляны соорудили эстраду для оркестра, на ней «Друиды», рок-группа школы Ласковой Долины, исполняли самые крутые свои песни. Элизабет наконец смогла выбраться из кабинки для поцелуев: Кара Уокер, одна из лучших подруг Джессики и девушка Стива, пришла сменить ее. И теперь Элизабет пробиралась через хохочущую, веселящуюся, болтающую и танцующую толпу. Гордость переполняла ее – еще бы, она живет в таком замечательном городе! А по мнению Элизабет, Ласковая Долина была чуть ли не самым замечательным местом в мире.
Элизабет подошла к оркестру, вслушалась в ритмичную музыку «Друидов». Сегодня они в отличной форме. Дана Ларсон, солистка группы, одетая в костюм из красного парашютного шелка, в исступлении металась по сцене. Ударница Эмили Майер и бас-гитарист Дан Скотт исполняли зажигательную мелодию в стиле «бит». Хотя роман между Даном и Эмили увял в самом начале, Элизабет, заметив, какими взглядами они обмениваются, решила, что еще не вечер.
Исполнение клавишника Гая Чесни никогда еще не казалось Элизабет столь профессиональным, когда Макс Делон начал соло на гитаре. Окружавшая эстраду публика разразилась рукоплесканиями.
«Если «Друиды» сохранят такую форму и дальше, – думала Элизабет, – им не придется долго ждать – кто-нибудь из мира большого шоу-бизнеса обязательно заметит группу».
Элизабет с удивлением заметила Линн Генри, стоявшую в стороне, недалеко от эстрады. Линн была новенькой в Ласковой Долине, и Элизабет никогда еще не встречалась с ней вне стен школы. Она отличалась крайней застенчивостью и, насколько Элизабет знала, ни с кем не дружила. Элизабет изумилась – неужели Линн пришла на пикник одна? Девушка стояла как околдованная и слушала игру «Друидов». Элизабет показалось, что она так зачарована музыкой, будто у нее связано с ней нечто личное.
