— Несмотря на скандал, вы приглашаете меня работать на вас? Многие будут удивлены, если вы снова поручите мне подготовку домашней вечеринки.
— Нет. — Барт покачал головой. — Напротив, если все увидят, что мы продолжаем… — он уже собирался сказать «поддерживать близкие отношения», но подумал, что такое выражение может отпугнуть ее, и закончил, — сотрудничество, то любые измышления рассеются сами собой.
— А что, если я откажусь?
— Тогда я могу сильно осложнить вам жизнь.
Он произнес эти слова очень любезным тоном, что делало отказ неприемлемым. Хейзл не сомневалась, что Барт способен причинить ей большие неприятности, если захочет, а сейчас, похоже, он был готов на все.
— Что за вечеринка? — с деланным безразличием поинтересовалась она, отворачиваясь.
В глазах Барта не отразилось ликования триумфатора. Они оставались абсолютно бесстрастными.
— Моя мать и сестры на днях приезжают из Дублина. У мамы скоро будет день рождения, и я хочу устроить для нее праздничный обед в узком семейном кругу, без всякой помпезности.
— Ваша… мать?
— Что же в этом удивительного? Вы думали, у меня ее нет? — хмыкнул Барт. — Мой отец умер, но они с матерью прожили в счастливом браке много лет. — Он саркастически усмехнулся. — Прошу прошения, если это идет вразрез с вашими представлениями о моей семье.
— Я, в отличие от Лили, не называла вас ублюдком! — запротестовала Хейзл.
— Но наверняка вы думали обо мне нечто подобное.
Она в упор взглянула на него.
— И долго еще мы будем выяснять, что именно я думала о вас?
— Вы правы, это и в самом деле не имеет значения, — ответил Барт, подавив очередную вспышку гнева. — Так вот, моей матери исполняется семьдесят лет, и я хочу быть уверен, что праздник ей понравится. Вы сможете сделать это для меня, Хейзл?
— Хорошо, я постараюсь, — ответила она. — Но если вашей матери уже попадались на глаза сегодняшние газеты, то она, возможно, предпочтет держаться от меня подальше.
— Это необыкновенная женщина и совершенно непредсказуемая, — сказал Барт, и в глазах его мелькнули веселые искорки. — Она уже видела эти газеты. Сестра рассказала мне, что матушка хохотала от души, когда прочитала заголовки. Она никогда не думала, что в один прекрасный день я попаду в такую историю!
— Да уж, — пробормотала Хейзл.
— Так что теперь вам предстоит взяться за дело, дорогая. Тот факт, что я снова воспользовался вашими услугами, должен убедить мою мать в том, что все написанное в газетах — полная чепуха. Уж постарайтесь, на сей раз обойтись без сюрпризов!
Барт нетерпеливо хмурил брови, ожидая, пока на другом конце провода снимут трубку. Он пытался дозвониться Брустеру, который ненавидел телефон и часто отключал аппарат, не потрудившись предупредить об этом даже Айрис, свою жену.
В поисках талантливого киносценариста Барт остановил свой выбор на Брустере. Если бы только этот чудак жил, как простые смертные! Но Айрис была беременна вторым ребенком, и Брустер стал еще более сумасбродным.
В трубке послышался щелчок.
— Алло! — произнес мужской голос с сильным американским акцентом.
Барт расхохотался.
— Не пытайся изменить голос, Брустер!
— Простите? — переспросил тот с прежним акцентом.
— Это я, Барт!
— Что же ты сразу не сказал! — воскликнул Брустер. — Как поживаешь, старина?
— Лучше скажи, как дела у Айрис?
Голос Брустера заметно потеплел.
— Прекрасно! Сияет, как бриллиант! Пока еще беременность совсем незаметна. Айрис такая непоседа! Боюсь, что мне придется привязывать ее к кровати!
— Тогда уж приковывать цепью, — поправил его Барт.
Брустер рассмеялся.
— Да, веревкой тут не обойтись!
— А как Брайан?
— О, это самый чудесный ребенок на свете! Мы на него не нарадуемся!
Немного поколебавшись, Барт приступил к делу:
— Хейзл Корбетт…
Брустер слегка присвистнул.
— Она просто красотка, правда? Истинная англичанка — холодная и сдержанная, — из тех женщин, которых хочется узнать поближе, чтобы разгадать, какие они на самом деле. Знаешь, не будь я счастливым отцом семейства…
— Не в этом дело! Она упряма, надменна, своенравна…
— Что ж, женщины часто бывают такими, — философски изрек Брустер.
— Одним словом, просто сука! — грубо закончил Барт.
Последовало напряженное молчание. Когда Брустер заговорил снова, голос его звучал холодно.
— Ты позвонил, чтобы сообщить мне об этом, или у тебя есть ко мне дело?
— Да, если ты не заморозишь меня своим ледяным тоном.
— Я не потерплю, чтобы ты отзывался так о женщине, которую я уважаю!
Барт глубоко вздохнул.
— Мне она тоже нравилась, — глухо пробормотал он. — Очень нравилась. До тех пор, пока она обманным путем получила у меня работу, чтобы сыграть злую шутку!
— О чем ты говоришь?
— Ты хоть изредка заглядываешь в газеты?
— Никогда! — категорично заявил Брустер. — А что случилось?
Барт вздохнул.
— Это долгая история, и у меня сейчас нет времени ее рассказывать. Помнишь благотворительный бал, который я устроил на Валентинов день? Ты еще не смог на него приехать, потому что работал?
— Надеюсь, ты на меня не в обиде, — виновато произнес Брустер. — Вспомни, ты ведь пропустил крестины Брайана по той же самой причине!
— Я обвиняю не тебя, а Хейзл! Она меня подставила! Но это еще не все! Ты скажешь, что я сошел с ума…
— Послушай, старина, — прервал его Брустер, — месть никогда не приводила ни к чему хорошему. Если не хочешь слушать меня, спроси Айрис. Если Хейзл нанесла тебе оскорбление, тебе нужно или забыть ее, или… жениться на ней.
— Или заставить ее до безумия захотеть меня, — тихо добавил Барт.
Последовала долгая пауза.
— Черт возьми, Барт, что такого она тебе сделала?!
— Эта женщина разбудила во мне чувства, которые, как я полагал, давно умерли, — медленно ответил Барт, вспоминая необычное ощущение, охватившее его во время танца с Хейзл. — А потом легко уничтожила их с такой же легкостью, словно наступив каблуком на сухую ветку.
— Если ты думаешь о мести, то еще раз повторяю: не трать на это времени. Существует множество других, более цивилизованных способов разрешить ситуацию, — настойчиво произнес Брустер. — А лучше всего постарайся забыть об этом.
— Именно этого и добивается мисс Корбетт! — раздраженно ответил Барт.
— Чепуха, — проворчал Брустер. — Что ты собираешься делать?
— Она считает меня грязным ублюдком! — сквозь зубы процедил Барт. — Что ж, я дам ей шанс убедиться в том, что так оно и есть!
