— О, я понимаю, — наконец произнес Барт, медленно кивнув. — Теперь понимаю.
— Значит, вы этого не отрицаете?
— Того, что я был ее первым любовником? — Его рот искривился в мрачной усмешке. — Нет, не отрицаю.
Услышав его признание, Хейзл почему-то почувствовала себя уязвленной.
— Хорошо, что вы нашли в себе, силы придать это, — сухо сказала она.
— Просто я слегка удивлен тем, что Лили поделилась с вами подробностями наших отношений, вот и все. — Барт устремил на нее пронзительный взгляд. — Вы ведь не обсуждаете свою сексуальную жизнь с подругами?
— Нет, конечно.
Хотя, мысленно усмехнулась Хейзл, мне сейчас и обсуждать-то нечего.
— Итак, вы считаете меня варваром, отнимающим у молоденьких девушек наиболее ценное сокровище? Человеком, который лишает их невинности, а затем бросает? Прямо какой-то средневековый роман! — насмешливо добавил он.
— Я этого не говорила… — начала она, но Барт перебил ее:
— Но наверняка подразумевали. — Он в упор посмотрел на нее и спросил: — Или вы думаете, что я изнасиловал Лили? — Хейзл молчала. — И считаете, что я должен был жениться на ней? Не думаю, что большинство людей в наше время придерживаются таких старомодных взглядов. — Барт заметил холодное выражение лица Хейзл, и его глаза расширились от изумления. — Не могу поверить, — медленно произнес он, — что вы всерьез так думаете. Так вот, значит, почему вы вышли замуж? Потому что Харли лишил вас невинности до брака?
— Это не ваше дело! — возмущенно воскликнула она.
— Может быть, и нет, — согласился Барт, поняв, что его догадка оказалась верной. — Но то, что вы со своей компанией «соблазненных и покинутых» собирались испортить благотворительный бал, — это уж точно мое дело!
Хейзл неловким движением попыталась спрятать босые ступни под кресло.
— Но ведь не произошло ничего особенного… Просто несколько женщин решили сыграть маленькую шутку…
— Маленькую шутку?! — повторил Барт с непритворным возмущением. — В самом деле? Выставить меня, как растлителя невинных девушек перед людьми, чьим мнением я дорожу? Простите, но у вас, очевидно, своеобразное чувство юмора!
— Лили — моя подруга, и ее судьба мне небезразлична!
— Но ведь вам даже в голову не пришло проверить, насколько правдив ее рассказ! Что именно она вам поведала?
Хейзл почувствовала, как краска приливает к ее щекам.
— То же самое, что она сказала на балу…
— О, вы имеете в виду ту душещипательную историю о соблазненной и брошенной девушке?
— Кстати, что касается публичного обвинения, то оно не было запланировано…
— В самом деле? — недоверчиво переспросил Барт. — Я был уверен, что вы репетировали его на протяжении нескольких дней.
— Нет! Я вообще не знала, что Лили собирается говорить перед всеми…
— Но вы поверили ей, не так ли?
— Я знаю ее с детства. Разумеется, я ей поверила! — Глаза Хейзл вспыхнули. — Но, если уж на то пошло, почему бы вам не рассказать мне собственную версию этой истории?
Барт покачал головой, и на его губах появилась гримаса отвращения.
— Мне совсем не хочется рассказывать о своей бывшей любовнице.
— Но ведь вы не отрицаете, что лишили ее невинности?
— Нет, — устало вздохнул Барт. — К сожалению, так оно и было.
Хейзл почувствовала внезапно нахлынувшее разочарование.
— А женщины, которые пришли с Лили, могли бы сказать о себе то же самое, не так ли? — спросила она.
Гнев на лице Барта сменился недоверием.
— Вы что, думаете, я лишил невинности всех пятерых? — изумился он.
— Я знаю только, что это случилось с Лили! — резко ответила Хейзл. — И не собираюсь выяснять, как вы поступили с остальными… Перестаньте так самодовольно улыбаться!
— Вы переходите границы элементарной вежливости, — заметил Барт.
— Во всяком случае, что бы там ни случилось, у них был повод отомстить вам подобным образом, — сказала Хейзл, немного сбавляя тон. — Или вы хотите сказать, что все пятеро это выдумали?
— Я хочу сказать, что у них не в меру богатое воображение.
— Если бы речь шла об одной женщине, я бы еще могла вам поверить. Но их было пять!
— Черт возьми! — сквозь зубы процедил Барт. — Вы готовы поверить в самое худшее, если речь идет о мужчинах — не так ли, Хейзл? Это неудачное замужество так на вас повлияло? Вы презираете мужчин только потому, что один из них вас бросил?
С трудом сохраняя спокойствие, Хейзл произнесла:
— Почему бы вам не рассказать, что произошло на самом деле?
— Я никогда не был близок ни с одной из этих четырех женщин, — мягко ответил Барт. — Неужели вы могли подумать, что я мог увлечься кем-то из них?
Это похоже на правду, не могла не согласиться Хейзл.
— Несмотря на то, что они открыто предлагали мне себя! — добавил Барт, почувствовав ее колебание. — Вы действительно хотите узнать, что произошло?
Хейзл нерешительно кивнула.
— Все они работали в издательской компании «Саймонс и Мэрфи» и никогда не скрывали того, что находят меня сексуально привлекательным.
Ничего удивительного, подумала Хейзл.
— А приятного в этом было мало, — продолжал Барт. — Их назойливые знаки внимания меня раздражали.
— Но почему вы их просто не уволили?
— Уволить четверых женщин по такой причине! Вы представляете, что бы после этого началось! Меня осудили бы многие… — Он мрачно усмехнулся. — Впрочем, как видите, мне все же не удалось этого избежать. Но я не стану обращать на это внимания. Пусть все идет своим чередом. Это не моя проблема. Кроме того, я даже испытал некоторое удовлетворение, когда прощался с ними. Право же, стоило взглянуть на их жалкие лица, когда они поняли, что больше никогда меня не увидят!
Хейзл закусила губу. Она и в самом деле поверила Барту. При виде четырех женщин, которых привела Лили, ей трудно было представить, что Барт мог быть близок с кем-то из них. Это был совсем не его уровень.
Он, прищурившись, посмотрел на нее.
— Так почему вы это сделали, Хейзл? Мне казалось, что между нами установились хорошие отношения. Неужели вы были обо мне настолько плохого мнения, что согласились выставить меня на посмешище?
Возможно, он и впрямь этого не заслуживал! Хейзл инстинктивно сжала руки, словно пытаясь защититься.
— Это была шутка, которая, я согласна, зашла слишком далеко. Но ведь все закончилось хорошо, и вы даже остались в выигрыше — для больницы собрана огромная сумма пожертвований, и я уверена, что никто из ваших гостей не стал хуже относиться к вам… Все шишки достались мне!
— Вы хотите сказать, что моя репутация Казановы еще сильнее укрепилась?
