Джейсон потянул за страховочный трос.
— Ли, ты же не пристегнулась!
Он наскоро привязал свободный конец троса к мачте и начал укреплять парус. Временами он бросал гневные взгляды на Ли.
— Ну что, я теперь снова в неволе? — отважилась Ли на грубость.
Казалось, Джейсон прожжет ее взглядом насквозь.
— Снова? А когда ты была в неволе до этого?
— Не испытывай мое терпение! Ты слишком хорошо думаешь о себе!
— Кто-то же должен обо мне думать хорошо! Ли, мне кажется, у тебя действительно серьезная проблема с самооценкой. Почему ты воспринимаешь любое мое прикосновение как намек на сексуальные отношения? Отвечай, иначе я в самом деле отправлю тебя за борт!
— Я… не воспринимаю…
— Тогда, черт подери, в чем же дело? Ты хочешь быть парнем? Или женщиной, которая не вызывает никаких эмоций у мужчин?
— А что тебе не нравится?
— Мне не нравится ничего в этой ситуации! — Джейсон нервно ходил по палубе. — Мужчины отличаются от женщин, если ты не заметила, — продолжил он язвительно. — Мы сильнее и выносливее.
— Ты рассуждаешь нелогично. Этот мир создан для мужчин. Женщинам нужно приспосабливаться! Не веришь мне, спроси у своей прекрасной дамы!
— У кого? Эй, Би-Би, поосторожнее с парусом! — без перехода прокричал Джейсон.
— У Марии, конечно же. Или их несколько? Я не удивлена. Но речь не об этом. Разве Мария никогда не бросала вызов мужчинам?
— Да, это случается постоянно. Но она деловая женщина, и это ее работа — соответствовать мужской должности. А в спокойной обстановке она — воплощение женственности. И для тебя, Ли, у меня есть сюрприз — ты тоже воплощение женственности.
— Я не вижу в этом ничего хорошего, когда находишься на борту яхты.
Джейсон подтянул один из канатов.
— Как-нибудь, Ли, я продемонстрирую тебе все преимущества твоего положения. Би-Би! Натяни парус сильнее! Так вот, Ли, ты очень чувствительна и ранима. Не потому, что ты женщина, а потому, что у тебя такой характер. С этим ничего не поделаешь.
Их накрыла волна, перекатившаяся через борт. Холодная вода плеснула за воротник Ли. Джейсон схватил ее за жилет, оберегая от удара.
— Теперь ты видишь, для чего нужна страховка? Тебя могло смыть за борт! Не испытывай больше судьбу, Ли.
Ли гордо подняла голову, стараясь не обращать внимания на воду, текущую по лицу.
— Мы не закончили разговор, Хэндлер. Я хочу тебе кое-что сказать. Такие, как ты, видят в людях их маленькие слабости, только когда им самим это выгодно.
— И когда же это может быть мне выгодно?
Девушка не ответила.
Джейсон встал, собираясь уходить. На прощание он обернулся к Ли:
— Знаешь, чем ты отличаешься от Марии? Тем, что ей нравится быть женщиной, а тебе почему-то нет! Даже если бы ты вела себя как истинная леди, то мужчины скорее бы вешались, чем заигрывали с тобой, потому что ты — недотрога!
«Прогноз погоды для тех, кто в море. Утром — местами туман. Температура воздуха — пятьдесят восемь градусов по Фаренгейту. Температура воды — пятьдесят градусов по Фаренгейту. Днем порывистый ветер. Видимость до трех миль. Прилив…»
Джейсон выключил приемник и пошел в свою каюту. Было раннее утро. Койка Ли представляла собой гору из одеял и свитеров. На подушке лежала уже знакомая Джейсону тетрадь для записей.
Ли была в туалетной комнате — Джейсон слышал, как она мурлыкала песенку, пока чистила зубы.
За последние дни у них сложились странные отношения. Им легко работалось вместе. Джейсон готов был поклясться, что Ли следила за ним глазами, думала о нем и стремилась оказаться с ним рядом. Но больше всего на свете Джейсон боялся спугнуть ее.
Он не раз задумывался о том, что его отношения с Ли могут зайти намного дальше, чем нынешнее сотрудничество капитана и первого помощника. Не здесь и не сейчас, само собой. Даже не в Майами. Надо надеяться на Нью-Йорк.
Ли распахнула дверь туалета и увидела Джейсона.
— Ты напугал меня!
— Прости. — Он дружески улыбнулся.
В руке Ли была небольшая пластмассовая коробочка. Она вытряхнула из нее таблетку.
Джейсон прекрасно знал, какие именно лекарства женщины хранят в подобных упаковках.
— Дай мне кофе, — попросила Ли. Она запила таблетку и вернула чашку Джейсону.
— Это для Чарлза?
— Что?
— Противозачаточные таблетки. А сначала я решил, что вы просто друзья…
— Мы просто друзья. Такие же, как ты и Мария.
Джейсон нахмурился.
— Как это?
— Ты с ней встречаешься, так? — Ли сделала резкое движение рукой, и, охнув, схватилась за ушибленный локоть. — Так вот за что тебя не любит Чед! Он не хочет, чтобы ты встречался с его сестрой!
— Он не любит меня за то, что его сестра выбрала капитаном меня, а не его.
— Но ты же с ней встречаешься! Признайся!
— Мы несколько раз были вдвоем в кафе. Больше ничего не происходило.
— Объясни мне одну вещь, — Ли прислонилась к стене, снова задев при этом больную руку, — почему я не имею права расспрашивать тебя ни о чем, а ты вечно суешь свой нос куда не просят?
Джейсон удивленно взглянул на Ли:
— Что?
Полотенце соскользнуло с руки Ли. Она нагнулась поднять его. Джейсон игриво задрал край ее длинного свитера.
— Эй! — Ли ударила его по руке. — Ты переходишь границы дозволенного!
— Я не делаю ничего предосудительного. Просто любуюсь твоими ногами. Кстати, а ты когда-нибудь надевала что-нибудь женственное?
— Значит, ты относишься к тому типу мужчин, которые предпочитают прозрачные кружевные бикини…
— Не скажу. — Джейсон хитро улыбнулся.
Ли потирала плечо. Оно болело все сильнее и сильнее.
— Что случилась? Ты повредила руку вчера на палубе?
Ли не ответила. Джейсон усадил ее на край койки, взял тюбик мази от боли в мышцах и принялся втирать мазь в кожу Ли.
— Я могу сама, — заявила она.
— Я уже начал. Дай мне довести дело до конца, а то и у тебя будут грязные руки.
Девушка прикрыла глаза. Боль уходила, оставалась теплота и расслабленность.
— Ты не спала ночью? — попробовал снова завязать разговор Джейсон.
— Подремала немного. Странно, я редко страдаю бессонницей.
— В этом месте в море всегда так. Загадка природы, почти как Бермудский треугольник. — Джейсон уже не растирал распухшее плечо Ли, а открыто гладил ее по спине под свитером. Вздохи возмущения девушки превратились в мурлыканье. Джейсон отметил, что на Ли не было лифчика и ничто не мешало движению его рук по шелковистой коже девушки.
Хватит, приказал он себе. Еще неизвестно, чем это все может закончиться. Вернее, наоборот, — он весьма живо рисовал в воображении дальнейшее развитие событий.
