Зоуи содрогнулась:
— Но моему отцу было всего лишь восемнадцать лет. Сколько было твоей матери?
— Тридцать два, но возраст жениха и невесты не имел никакого значения. Моя мать была послушной дочерью. Она всю жизнь делала только то, что заставляло отца гордиться ею.
— Она подарила ему внука. По греческим канонам — это повод для гордости.
— Защищаешь меня, дорогая? — сухо произнес Антон. — Ты меня удивляешь.
— Я думала о твоей несчастной матери, а не о тебе. Ты сказал, что она только что овдовела. — Зоуи неуверенно посмотрела на него. — Она любила твоего отца?
— Любовь — не то слово, которым я охарактеризовал бы их отношения. Хотя я, пожалуй, был слишком мал, чтобы понимать это. Я помню многочисленные перепалки, ругань. Отец часто подолгу отсутствовал. — Антон пожал плечами. — Мой дед был главой семьи, а не отец. Кстати, он взял фамилию Паллис, когда женился на матери. Вот что творит богатство.
— А мой отец? Он тоже ничего не делал по своей воле?
— Многие были в этом уверены, пока Леандер не пропал по дороге в церковь. Он тогда всех удивил. — Антон уставился в потолок, вспоминая давно прошедшие времена. — Шок был столь велик, что дед получил инфаркт, который его и убил. Мать ушла в монастырь, где вскоре тоже умерла — унижение и обиды свели ее в могилу. — Он снова помолчал. — Но и это не все. Сразу после того, как Леандер исчез, твоя бабушка отправилась в Англию, чтобы убедить его вернуться домой и выполнить свой долг. Ее вертолет потерпел крушение в Эгейском море, и Тео потерял единственную женщину, которую любил.
Зоуи осторожно опустилась на край софы. Ее бабушка…
— Теперь я понимаю, почему Тео отказывался простить папу, — произнесла она дрожащими губами.
Но еще страшнее было то, что ее отец все эти годы винил себя в гибели матери.
Леандер не нашел сил простить себя.
— Тео остался один. Он очень горевал, — продолжал Антон. — А я стал десятилетним сиротой-мультимиллионером. Меня отправили в интернат, а так называемые доверенные лица счастливо доили «Паллис групп». Мне исполнилось двенадцать лет, когда Тео добился права управлять моим бизнесом. Он взял меня к себе, дал дом и превосходное образование. В двадцать пять лет я получил процветающую компанию.
— Ты любишь его, — прошептала Зоуи.
— Я люблю его, — тихо подтвердил Антон. — Тео кажется жестоким и твердолобым, но тогда он был одиноким мужчиной с разбитым сердцем. Ему надо было заботиться о ком-то, а мне надо было, чтобы заботились обо мне.
— Значит, он тебя усыновил.
— Он не усыновлял меня, просто воспитывал.
— И ты ненавидишь… моего отца.
— Я не испытываю ненависти ни к кому. — Антон тяжело вздохнул. — Разве что к журналистам, из-за которых мы оказались в этой ситуации. Хорошо, что они не выяснили причину, по которой Леандер сбежал… Нет, только не обморок!
Антон подскочил к Зоуи, заметив, что она пошатнулась. Он схватил стакан с бренди и попытался заставить ее выпить, но она только покачала головой.
— Прошлое повторяется в нас, — прошептала молодая женщина. — А ты действительно жаждешь мести.
— Нет, — процедил Антон сквозь зубы. — Я не желаю мести.
— А чего же ты добиваешься? Ты делал все, чтобы наша свадьба состоялась. Мне следовало бы давно догадаться, что за твоим отношением ко мне что-то кроется. Что-то большее, чем желание угодить прессе. Ты хотел отомстить за унижение, которое испытала твоя мать, бросив у алтаря меня?
— Сколько раз мне надо повторять, что я не хочу мести и не охочусь за деньгами Тео? — вздохнул Антон.
— Столько, сколько ты уговаривал меня выйти за тебя замуж.
Антон залпом выпил бренди.
— Завещание Тео не менялось двадцать три года, — сказал он. — Леандер всегда был наследником, и его дети тоже — в случае, если Тео переживет сына. И если ты поинтересуешься, откуда мне это известно, я объясню. У меня хранятся все личные бумаги Тео, потому что я единственный человек, которому он доверяет. И я намерен оправдать его доверие. А ты, Зоуи? Ты готова сдержать обещание, данное мне? — Он взглянул ей в глаза. — Или ты тоже сбежишь, как твой отец?
Зоуи стояла, дрожа от злости. Все, что она раньше знала о деде, — все перевернулось с ног на голову. Антон обрушил на нее правду.
— Тео сказал, что не хочет нашей свадьбы. — Каждое слово давалось Зоуи с трудом.
Антон дотронулся до ее плеча.
— Он тебя проверял. Тео пытался понять, подведешь ты его или нет. Ему важно знать, что дело всей его жизни окажется в надежных руках. И я спрашиваю еще раз: ты готова облегчить деду последние дни?
Готова ли она выйти за сына женщины, которую ее отец бросил у алтаря?..
— Да, — прошептала Зоуи. — Пока мой дед не… пока он с нами. Я буду делать все, что ты хочешь, пока весь этот ужас не закончится, а потом я вернусь к своей жизни, и ты не станешь меня останавливать.
Антон побелел как мел. Зоуи словно повернула выключатель, который погасил огонь. Она не понимала, почему это произошло.
Антон опустил руку.
— Справедливо, — согласился он и развернулся.
— Справедливо, — повторила Зоуи, закрепляя сделку, как ей казалось, собственной кровью.
— Пойду проверю, как там Тео. — С этими словами, не оборачиваясь и не глядя на нее, Антон ушел.
Неделю спустя они поженились. Только церемония прошла не в маленькой церкви на Талии, а в доме Тео. Чтобы скрепить союз, был приглашен мировой судья.
Тео настоял на том, что он сам вручит Зоуи жениху. Дед вложил ее руку в руку Антона и только после этого позволил себе сесть в инвалидное кресло. Он, в отличие от двух основных действующих лиц, с удовлетворением наблюдал за происходящим.
Когда с формальностями было покончено, они выпили по бокалу шампанского, после чего Тео ретировался к себе в спальню.
Он выглядел слишком бледным и болезненным в течение этой короткой церемонии, и Зоуи решила повидаться с ним перед отъездом.
Тео спал, но Зоуи посидела рядом, держа его за руку. Когда Антон зашел за ней, она встала и, наклонившись, поцеловала деда в щеку. Затем, опустив голову, чтобы Антон не заметил слез на ее лице, быстро вышла из комнаты.
Через час они уже были дома. Все им улыбались и поздравляли, однако она и Антон ощущали себя большими незнакомцами, нежели в тот день, когда он впервые переступил порог ее дома.
Эту неделю они даже спали в разных комнатах. Антон был все время занят, он много работал. Правда, он прилетал на остров каждый день и ужинал с ней, но затем исчезал в своем кабинете. На следующий день они опять встречались за ужином…
Зоуи смотрела в открытое окно. Ей нравилось дышать свежим морским воздухом. Было еще рано, но она все равно ушла к себе. Серебристая луна висела над макушками деревьев. Одна из служанок, явно романтическая особа, застелила кровать алым шелковым бельем. Зоуи приняла душ и залезла в постель. Спустя несколько минут она решила надеть ночную рубашку.
Зоуи покрутилась перед зеркалом, любуясь тем, как шелк подчеркивает изгибы ее тела — от округлых грудей до тонких щиколоток.
Она выглядела так, как и должна выглядеть невеста, готовая к брачной ночи. Только вот не было жениха, чтобы восхищаться ею.
«Посмотри на себя, — грустила она, — стоишь тут, любуешься луной и страдаешь от любви, в то время как…»
Тихий звук открывающейся двери заставил ее развернуться. Она словно притянула Антона своими мыслями. Вот он — высокий, смуглый и чертовски соблазнительный.
— Любуешься на звезды? — поддразнил ее Антон, подходя ближе.
Его голос, глубокий и мягкий… Зоуи впитывала его всем телом, словно теплый мед.
— Скорее загадываю желания, глядя на луну, — рассмеялась молодая женщина, стараясь, чтобы он не заметил, как быстро бьется ее сердце. — Ты… ты что-то хотел?
— А это, — Антон подошел совсем близко, — самый глупый вопрос, который невеста может задать жениху в брачную ночь.
Ее губы нервно раскрылись.
— А я-то думала, мы… Ведь наш брак — деловое соглашение.
— Разве?
Выглядел Антон безумно соблазнительно. Он только что принял душ. На нем был темный хлопковый халат и, как подсказала ей обостренная интуиция, ничего больше.
Его волосы были еще влажными, и от кожи исходил мучительно-сладкий аромат мыла.
— Я не согласен, — прохрипел Антон.
— Я думала… — Зоуи замолчала, как только Антон прикоснулся к ней. Кончики его пальцев нежно дотрагивались до ее плеча, с любовью убирая с него локоны, путешествовали дальше — к шее и затылку.
— Ты думала… что? — напомнил он.
— Я… — Слова иссякли, когда он притянул ее к себе. — Ты не хотел меня, — наконец сказала Зоуи.
— Ты сама выбрала, в какой кровати тебе спать, а я просто уважал твои желания.
Неужели все так просто? До их разговора в доме Тео Антон не уважал ее желания.
