— Ну вот, — с довольным видом сказала Мэгги, — на некоторое время прекратятся разговоры об этих моллюсках.
— Давненько мне не доводилось есть такое вкусное жаркое, — честно признался Грэгори, чем несказанно ублажил Мэгги.
— Вас ждет еще о-гро-мный кусок вишневого пирога. Вы любите пирог с вишнями?
— Это мое любимое блюдо.
Стряпня Мэгги пришлась по вкусу всем. Дошло дело и до вишневого пирога. Вслед за охлажденным чаем Мэгги подала кофе. Наконец все было съедено и выпито. Тэд тем не менее продолжал сидеть за столом, а Мэгги не выпускала из рук опустевшую чашку.
Сбитая с толку, Луиза ждала, что будет дальше. В обычных обстоятельствах Тэд и Мэгги давно бы уже разбежались в разные стороны. Чувствовалось, что эти двое ломают себе голову по поводу неожиданного визита.
Впрочем, Луиза тоже недоумевала. Ей было известно, что Грэгори тщательно оберегает тайну своего проекта. И она не могла понять, почему он вдруг изменил линию поведения.
— Мне еще нужно наладить дверь черного хода, — сказал наконец Тэд, вставая.
— Мэгги, Тэд, спокойной вам ночи! — приветливо сказала Луиза. — Мэгги, я сама вымою посуду. А ты, Тэд, в жизни еще никогда не починил ни одной двери. Так что доброй вам ночи, увидимся утром.
Несколько минут эти двое не решались уйти. Тэд сказал, обращаясь в основном к Грэгори, что будет неподалеку и что его можно будет позвать в случае чего. Мэгги продолжала возиться с тарелками до тех пор, пока Луиза не взяла блюдо из ее рук и не вручила ей потертую сумочку.
Тэд и Мэгги ушли как-то неожиданно, и в кухне воцарилась тишина. Луиза наполнила мойку мыльной водой. Сквозь окна было видно, как на западе догорал желтоватый закат.
— Не хотели бы выпить бренди после обеда?
— Если можно.
— Посмотрите в буфете, внизу. А стаканы находятся здесь, слева от меня, на верхней полке.
Она смела крошки и вытерла стол. Было непривычно видеть, как Луиза выполняет обычную работу. Вместе они никогда еще не занимались домашними делами. Два дня назад они среди ночи поднимал и на поверхность реки сети с жемчужницами, при лунном свете, в окружении тумана. Там были розы и шампанское… А потом плыли по реке в бурю. Но ежедневно наступал час, когда кому-то где-то приходилось мыть тарелки. Если бы Грэгори не было рядом, если бы она его не видела, то могла бы, наверное, убедить себя в том, что питает к нему самые необыкновенные чувства.
Он приблизился к мойке с мыльной водой и поставил рядом стакан с жидкостью, по цвету напоминавшей янтарь.
— Давно Мэгги пытается выдать вас замуж?
Луиза рассмеялась.
— Да уже лет пять.
— Она так настойчива, что я удивляюсь, как это вы не поддались ее уговорам… — Грэгу понравилось то, что Луиза не стала вступаться за Мэгги.
— Я решила, вопреки всем традициям Юга, что не стану сморщенной старухой и не умру, если останусь одна.
Грэг между тем взял полотенце и принял из рук Луизы голубую фаянсовую тарелку, с которой капала вода. Она была поражена.
— Вы против замужества? — спросил Грэгори.
— В том, что касается меня.
— Однажды обожглись?
Лучше бы он не произносил эти слова, но он даже не подозревал, что они означают для Луизы.
— Мэгги могла бы вам объяснить, что я до того заработалась, что стала непригодной для семейной жизни. Слишком независима и упряма. Готовить я умею разве что какие-нибудь бутерброды с маслом. И кроме того, я могу поддерживать легкую беседу, пока это вам не надоест, но не думаю, что вы явились сюда только ради этого.
Она явно начинала терять терпение.
— Грэг, с тех пор как вы тут появились, вы избегали контактов с людьми, с которыми не приходится работать. Я рада, что вы изменили этому правилу — ведь я вам говорила с самого начала, что Тэду и Мэгги можно доверять. Но вы так стремились сохранить все в тайне…
— Я и сейчас этого хочу. Но изменились обстоятельства, Луиза.
— Каким образом? — спросила она обеспокоено.
— Берите свой бокал. Давайте сядем где-нибудь поудобнее.
Она предпочла гостиную.
— Пейте бренди, — спокойно сказал Грэгори.
— Ради бога, что все это значит?
— Луиза, я хочу отказаться от своего эксперимента.
Что-то кольнуло у нее в груди, острое и холодное.
— Грэг! Как можно? Да мы не собрали еще и половину раковин… Если вам нужно уехать, уезжайте. Я могу закончить работу сама. Ваше присутствие здесь не требуется. Да оно и никогда не требовалось, откровенно говоря. Просто я…
— Дело не в том… — Грэгори задумчиво посмотрел в глаза Луизы. — Выслушайте меня.
— Я вас слушаю.
— И выпейте глоток бренди.
— Я не хочу бренди!
Луиза с силой поставила свой бокал на низкий столик.
Грэгори вздохнул и заговорил тихим, настойчивым голосом:
— Вам известно, в силу каких обстоятельств я решился на этот эксперимент: для того, чтобы выполнить волю моего деда. В известном смысле я исполнил ее уже в тот момент, когда был испытан чудодейственный рецепт старого Масаки. Моего деда богатство не интересовало: он был мечтателем.
— Но это не мечта, а реальность. Рецепт доказал свою действительность. И вы видели жемчужины, полученные нами.
— Я вижу только одно: я заставил вас рисковать. Тому, к чему я стремился, не бывать… я на это даже не надеялся.
— Я вас не понимаю.
В гостиной с каждой минутой становилось все темнее, Грэг зажег один светильник, затем другой. В комнате вспыхнули небольшие островки света. Он занялся светильниками для того, чтобы не видеть разъяренных голубых глаз Луизы. Она не желала мириться с тем, что он говорил. Грэгори еще раз попытался объяснить ей, как пришел к такому решению.
— Вчера да и сегодня большую часть дня я вел телефонные переговоры со знакомыми в разных городах. Я выяснил наконец то, что должен был знать еще три года назад, но тогда я этого не сделал. Откровенно говоря, мне никогда не приходило, в голову, что формула моего деда — не просто фантазия или мечта, что она имеет практическое значение. Наш эксперимент, возможно, не даст ответов на все вопросы. Результаты явились для нас неожиданными. И, как говорится, от них никуда не денешься. У нас в руках, Луиза, потенциальный контроль за рынком жемчуга. Это не игрушки. Сейчас мы можем говорить о том — неожиданно для самих себя, — что имеем возможность серьезно влиять на международный рынок жемчуга в целом.
— Но влиять позитивно. С пользой…
— Нет, все это таит опасность, — негромко сказал Грэгори. — Я сам многого не понимал, пока не поговорил с компетентными людьми. Теперь я знаю, с чем мне реально придется столкнуться. Особенность формулы такова, что ее невозможно сохранить в тайне. Патент на изобретение в данном случае обеспечит мне лишь номинальную защиту моих прав. Любой человек, который получит в руки этот питательный состав, с помощью анализа сможет определить его рецептуру, а затем — воспользоваться ей. Никто не в состоянии будет определить, как получен его жемчуг, какая при этом применялась технология. Короче говоря, вы в опасности, а это не входит в мои планы.
