— Стоктон… — выдохнула она.
Он крепче прижал ее к себе:
— О, Дженна, я так скучал по тебе.
Она отстранилась и покачала головой:
— Нет, Стоктон, мы не можем. Скоро я вернусь в Нью-Йорк…
— Оставайся, — взмолился он, не выпуская ее из своих объятий. — Ты можешь переместить свое агентство сюда.
— Это невозможно, Стоктон. Ты не понимаешь… Здесь я никогда не смогу быть счастливой.
— Потому что ты так ненавидишь Ривербенд или потому что ты не дала себе и шанса полюбить его?
— Я… Я просто не могу. — «Не могу позволить себе снова влюбиться в тебя», — безмолвно закончила она и сделала шаг назад, разрывая объятия, и выбежала из зала, из последних сил сдерживая слезы.
Красное платье не принесло ей удачи, только сделало ее еще большей дурой, если это, конечно, вообще возможно, и заставило ее мечтать о том, чему не суждено сбыться.
Бетси Вильямс еще раз обошла по кругу банкетный зал Ривербенда, который был почти полностью украшен к завтрашнему торжеству, и широко улыбнулась Дженне:
— Замечательная работа!
Дженна благодарно кивнула. Они, и правда, неплохо потрудились. Благодаря Ливии, отчаянно флиртовавшей с владельцем здания Эдвардом Грехемом, им было позволено начать украшать зал за день до праздника, так что они смогли все сделать без лишней спешки. С новогодней вечеринки в «Растике» прошло уже пять дней, а Дженна так и не нашла в себе сил поговорить со Стоктоном. Ей нужно было думать о грядущем дне рождения Эунси, а не о том, что произошло на танцполе «Растики».
Каждый раз, бросая трубку, Дженна чувствовала на себе умоляющие взгляды Ливии и тетушки Мейбел, но предпочитала их игнорировать. Дженна не знала, о чем говорить со Стоктоном, ведь он хотел невозможного: чтобы она осталась в Ривербенде и поверила в то, что он наконец готов к серьезным отношениям. А она слишком хорошо знала Стоктона, чтобы поверить в невозможное.
— Это просто потрясающе, правда Эрл? — спросила Бетси у своего кавалера. — Этот зал словно сошел со страниц модного журнала.
— Неплохо, — кивнул Эрл. — На мой вкус, чересчур шикарно, но…
— Ничего, — нахмурилась Бетси. — Ты не умрешь, если разочек наденешь галстук и свою лучшую рубашку.
— Это и есть моя лучшая рубашка, — заявил он, ткнув себя в грудь с ярко-желтой надписью «Настоящий механик может починить все!».
— Ну уж нет, мой дорогой! Ты наденешь рубашку, которую я купила для тебя, и в кои-то веки будешь похож на человека.
— На человека, который собирается на похороны или на казнь, — пробормотал Эрл, не решаясь вслух спорить с Бетси.
— Мне нужно вернуться в гостиницу и проверить, все ли готово к приезду гостей и родственников, — сказала Бетси, игнорируя недовольное выражение лица Эрла. — Страшно представить, что там будет завтра. Надеюсь, мы увидим тебя на завтрашнем празднике, милая? Прости, что я сомневалась в тебе.
— Конечно. И спасибо вам на добром слове, это много для меня значит, — тепло улыбнулась Дженна.
Бетси попрощалась и вышла из зала. Дженна собиралась последовать за ней, но поймала на себе странный взгляд Эрла.
— Я уже видел это выражение лица. Каждый раз, когда Бетси называет тебя одной из жительниц этого города, у тебя такое лицо, словно ты сейчас убежишь в ближайшие горы.
— Мне придется очень долго бежать, ведь Индиана — самый равнинный штат в Америке, — рассмеялась Дженна.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — покачал головой Эрл. — Я знаю тебя всю твою жизнь и еще помню ту кроху, которая любила сидеть на стуле в моей мастерской и смотреть, как я пытаюсь починить грузовик ее отца. Когда я просил, ты подавала мне инструменты, а в остальное время донимала бесконечными вопросами.
— Я помню вас и запах масла, и музыку в стиле кантри, которая всегда играла в мастерской.
— Ничто не поможет работать быстрее и лучше, чем старые хиты Тревиса Тритта. А еще я помню то время, когда ты только переехала к своей тете.
— Она замечательная, — тепло улыбнулась Дженна.
— Да, — кивнул Эрл. — Твоя мать тоже была такой.
— Она была хорошей матерью, — пряча взгляд, откликнулась она. — У которой не всегда получалось сделать правильный выбор.
— Возможно, но в конце она поступила правильно, — твердо сказал Эрл. — Тот мужчина попросил ее убежать с ним из города, но Мери отказала ему. Скажу тебе, тот парень был вне себя от ярости. Он заехал в мою мастерскую, чтобы купить пару запасных деталей, а потом уехать из города навсегда. — Эрл подошел ближе и заглянул Дженне в глаза. — Твоя мать сказала ему, что не может оставить свою семью, которая для нее важнее, чем он и все его планы, что она была дурой и должна попытаться все исправить.
— Но я думала…
— Ты ошибалась, как и все городские сплетники. Думаю, в тот день, когда мы потеряли твоих маму и папу, Мери решила попытаться наладить отношения с мужем. Она купила цветы, конфеты, свечи и все остальные милые мелочи, которые нужны для романтического ужина. Люди твердили, что все это предназначалось другому мужчине, но в тот момент он уже давно уехал из города. Нет, в тот день Мери ехала к твоему отцу. Домой.
Авария произошла на перекрестке дорог, которые вели из города и к ферме. Конечно, все подумали, что Мери собиралась сбежать к любовнику, но вдруг Эрл прав? Все эти годы тетушка Мейбел пыталась сказать ей, что не стоит верить слухам, что у этой истории есть и другая сторона, но Дженне было так больно, что она ничего не хотела слышать.
— Я ненавидела ее, — прошептала Дженна, с трудом сдерживая слезы.
— Вся твоя жизнь перевернулась в тот день. Ты могла позволить себе немного злости, — мягко улыбнулся Эрл.
— Да, но я должна была попытаться понять ее, должна была…
— Дженна, когда твои родители умерли, тебе было всего семь. Ни один ребенок не может понять, почему взрослые совершают глупости. Просто иногда для того, чтобы разглядеть полную картину, требуется немного больше времени.
— И все вокруг твердили мне, что это мама во всем виновата…
— Не стоит слушать то, что говорят люди, — покачал головой Эрл. — Они не знали Мери так, как я. Ты должна верить своему сердцу, а не этим ложным друзьям.
— Но я почти не помню ее, — всхлипнула Дженна. Слезы, полные боли, облегчения и благодарности, переполняли ее, и она была не в силах сдержать их.
— Ничего, девочка, — улыбнулся Эрл, неловко погладив ее по голове. — Приходи ко мне в мастерскую, садись на стул, подавай мне инструменты и задавай вопросы, а я расскажу тебе все, что смогу вспомнить.
— Спасибо вам большое. Наверное, за эти годы я успела забыть, что в этом городе есть такие люди, как вы.
