Это был последний аргумент, против которого Тельме нечего возразить. Начальница поджала губы, И взгляд ее стал жестким. Она лишь на долю секунды дала волю чувствам, и тут же справилась с собой.
— Конечно, ты права, — согласилась она. — Ларсон, естественно, будет крайне разочарован отсутствием своей любимой протеже. Кстати, мы подумали, чем тебя развлечь, и решили, что ты могла бы помочь разливать напитки. Разумеется, будут приглашены повара и официанты, но я уверена, себе больше понравится помогать по хозяйству, чем толкаться среди стариков и слушать занудные воспоминания.
Очередная совместная идея? Глэдис сомневалась на этот счет, но Тельма, как всегда, напустила такого туману, что толком не разобрать, где выдумка, а где правда. Тем более что оснований не верить ей у Глэдис не было.
— Конечно, тебе решать, — поспешила добавить Тельма, — но чем проводить бесцельно время среди деловых людей, лучше найти себе занятие. — Она деланно рассмеялась. — Когда я была в твоем возрасте, приемы у родителей казались мне ужасно утомительными.
— А самим родителям было весело?
Глэдис спросила это только для того, чтобы удержаться от какого-нибудь колкого замечания.
— Не особенно. — Тельма встала. — Тебе вряд ли интересно слушать рассказы о моих родителях.
Она направилась в двери и бросила через плечо.
— Надеюсь, ты не станешь передавать Ларсону наш разговор?
— Зачем? — Глэдис пожала плечами. — Я очень благодарна Ларсону за все, что он сделал для меня, но я знаю свое место.
— Ты разумная девочка, — похвалила ее Тельма. — И это видно по твоей работе. Хорошо справляешься. Так, мне пора бежать. Если позвони Алекс Кеннот, запиши, что он скажет. Очень важно заманить его в клиенты.
— Конечно. До завтра.
Глэдис едва выговорила последние слова — она почувствовала себя отвратительно.
Как Тельма посмела предложить ей разливать паршивые напитки? Этот вопрос мучил Глэдис весь вечер. А Ларсон? Он ни слова не сказал об этом, но неужели одобряет подобную идею?
Зато теперь Глэдис знала, что ей следует делать. Решение пришло в голову неожиданно, когда она ехала домой после работы. Глэдис понравилась ее задумка, поэтому прямо с утра в субботу она отправилась по магазинам.
Торчать дома целый день не было никакой необходимости. Там уже суетилась нанятая по такому случаю прислуга, гремя кастрюлями на кухне. В программе значился «шведский стол» с различными холодными закусками: салаты, мясное ассорти, пудинги, тарталетки и прочие деликатесы.
Когда Глэдис вернулась домой, столы ломились от изобилия изысканных блюд. Она даже задержалась на минуту у двери кухни, чтобы полюбоваться на всю эту красоту. Повар, высокий худой мужчина, вдруг принялся объяснять ей секреты сервировки.
— Вот смотри, все в порядке, — сказал он уверенным тоном. — Обычно украшением блюд занимается мой помощник, но Джон, безобразник эдакий, взял выходной, а этому, — он кивнул на парня, который колдовал над тортом, — доверять нельзя. Видела бы ты, какое уродство он сотворил вместо цветов из мармелада! Ни черта не умеет!
Глэдис глянула на торт, — потрясающе красиво и очень, на ее взгляд, профессионально, — но не стала высказывать свое мнение. Она ничего не понимает в кулинарном искусстве. На самом деле ее удивило то, как повар обратился к ней, явно приняв за прислугу.
— Понятно, — сказала она наконец. — Извините, мне пора переодеться к ужину. Увидимся позже. Меня просили помочь с напитками.
— Но… ты что, живешь здесь?
— Да. Временно, правда. Наверное, будет весело исполнять роль официантки. Хоть какое-то разнообразие среди этих скучных гостей, да и не придется поддерживать пустые светские беседы.
Глэдис вышла, оставив повара с открытым от удивления ртом.
Позже, из своей комнаты, она слышала голос Ларсона. Он отдавал распоряжения, отвечал на какие-то вопросы, потом рассмеялся. Когда гости должны были вот-вот появиться, он постучал к ней и поинтересовался, собирается ли она выйти сегодня из своей спальни. Глэдис ответила через дверь, что уже одевается.
На самом деле она еще и ванну не приняла. Для того чтобы ее выход произвел впечатление, торопиться не следовало. Пусть все гости соберутся.
В восемь Глэдис отправилась в ванную, приняла горячий душ, чтобы выглядеть свежей и бодрой.
Потом тщательно вытерла волосы и уложила и с помощью фена так, чтобы получились красивые волны. Она всегда собирала свои длинные волосы в обычный хвост. Теперь же следовало показать свою пышную гриву во всей красе. Волосы, пожалуй, единственное ее достоинство.
Глэдис принялась накладывать макияж, и тут девушке пришлось нелегко, так как она почти не пользовалась косметикой и знала только теорию этого искусства. Она не стала накладывать тени, лишь чуточку подвела глаза и подкрасила ресницы. Секунду поразмыслив, решила слегка подрумянить щеки. Помаду выбрала светлую, ей не нравились ярко-красные губы — слишком вульгарно. Будь у нее больше времени, стоило бы накрасить и ногти, но следовало поторопиться. Слишком затягивать со своим появлением не стоит. Она слышала шум голосов в гостиной — похоже, гости уже собрались.
Глэдис быстро оделась. Только бы Ларсон не пришел за ней и не увидел ее раньше времени. Тогда все старания пойдут насмарку.
Глэдис подошла к зеркалу и критически оглядела себя со всех сторон. Первое, что бросалось в глаза — она здорово похудела за эти несколько недель. Конечно, не миниатюрная, но уже заметна красивая линия талии и живот не торчит. Ноги вообще замечательные — длинные и стройные. Пусть Ларсон полюбуется!
Огромная квартира была наполнена гостями, говорили все разом, стараясь перекричать друг друга. Шум стоял невообразимый. Два официанта с подносами ловко, сновали между людьми.
Глэдис оглядела гостиную и встретилась взглядом с Ларсоном, который ошарашенно уставился на нее. Несколько человек возле него тоже смотрели на вошедшую Глэдис, своим появлением она сразу привлекла всеобщее внимание. Не то чтобы все смолкли и, открыв рот, глазели на неизвестную гостью, взоры были обращены к ней, но общение продолжалось, и поэтому Глэдис легче было вести себя непринужденно. Она еще не привыкла к своему наряду: черная блузка с вырезом, черная короткая юбка — костюм официантки. А в довершение ко всему — крохотный кружевной белый передник. Глэдис надела туфли на высоких каблуках и сравнялась ростом со многими мужчинами.
Никогда в жизни она не производила подобного впечатления на такое количество людей сразу. Готовясь к эффектному выходу, Глэдис не продумала, что станет делать при этом. Она улыбнулась всем — а дальше что? Поздороваться, что ли? Но на помощь пришел Ларсон, который громко и весело сказал:
