— Есть джем и ореховое масло. Только не говори, что никогда не завтракаешь, — человеку с утра просто необходимо повысить содержание сахара в крови.
— Завтракаю-завтракаю, еще как, — заверила его Энн.
Стэн поставил поднос на столик у постели, а сам уселся на небрежно брошенную на пол подушку.
— Вот и славно. Завтрак — лучшая трапеза за весь день. И так приятно, когда проводишь ее не один.
Энн намазала тост маслом.
— Пожалуй, ты прав.
Первоначальное смущение улетучилось. Теперь Энн чувствовала себя непринужденно, как дома. Будто нет ничего естественней, чем завтракать вместе со Стэном, — пусть даже оба почти обнажены.
— Только вот как бы мне добраться до дому? — поделилась она с ним своей проблемой. — Боюсь, в моем платье средь бела дня я буду выглядеть чуть более экстравагантно, чем мне хотелось бы.
— Тоже мне беда! Одолжу тебе какие-нибудь старые джинсы и рубашку — то-то пугалом ты будешь смотреться! Подведу джип прямо ко входу, ты туда незаметненько проскользнешь, и я тебя отвезу. Так что не переживай.
— Здорово. Кстати, я тебе вчера еще одну вещь забыла рассказать. Родители наконец вернулись и на следующей неделе будут рады нас принять. Еще не передумал?
— Что ты! Жду, не дождусь! — Глаза Стэна так и загорелись. Однако потом по лицу его скользнула лукавая улыбка. — Кстати, а как ты меня представила? Как кандидата в женихи?
Энн подавила вздох.
— Нет. Как еще одного ненормального путешественника и первопроходца.
Она отпила кофе, а потом решила рассказать Стэну обо всем, что ее сейчас занимало.
— Этой ночью я спала как ребенок, потому что устала, а еще потому, что была счастлива. Вчерашний вечер — просто чудо. Для меня это очень символично, все равно, что очнуться после глубокой комы. Я по-прежнему собираюсь много трудиться, но теперь работа уже не единственное, что есть у меня в жизни. Я наконец-то свободна от прошлого и готова думать о будущем!
— Я рад.
Стэн ласково погладил ее по плечу. Но ограничиться только этим ему не удалось. Рука скользнула ниже.
Через некоторое время Энн хихикнула и отодвинулась.
— Знаешь, мне даже нравится твоя крохотная квартирка. Но вот диван определенно мал. По-твоему, вдвоем мы уместимся?
Стэн чуть не переменился в лице.
— Энн, ты уверена…
— Абсолютно. Вот только… — Она замялась. — Стэн, а у тебя есть…
Он сразу все понял.
— Не волнуйся, милая, я обо всем позабочусь.
Энн отвернулась к стене и с трогательной застенчивостью стянула рубашку через голову. Стэн скинул халат. Руки его сжали возлюбленную в страстном объятии, губы нашли ее уста. Энн таяла в огне поцелуя, мигом утратив всякую власть над собой. Вот о нем, оказывается, уже давно мечтала она в глубине души! Но вдруг Стэн остановился и поднял голову. Энн разочарованно открыла глаза. Что-то не так? Но он развеял ее опасения, нежно прошептав:
— Не спеши, радость моя. В нашем распоряжении сколько угодно времени.
Сначала они лежали рядом, но потом Стэн приподнялся на руках, нависая над Энн, и снова поцеловал ее. К нежности первого поцелуя добавилась новая, дразнящая нотка. Стэн то щекотал кончиком языка уголки глаз Энн, то осторожно покусывал чувствительные мочки ушей. Он так и не побрился, поэтому сейчас прикосновения колючих щек смешили и будоражили молодую женщину.
— Не спеши, — снова прошептал он, — не спеши.
Губы его скользнули ниже по изящному изгибу шеи Энн к высоким бугоркам груди. Прочертили дорожку огненных поцелуев на мягких склонах и наконец по очереди сжали два упругих, напрягшихся бутона. Энн вскрикнула от нестерпимого наслаждения, всем телом выгибаясь навстречу возлюбленному, и обеими руками зарылась в густые волосы Стэна.
— Стэн, о Стэн, — задыхаясь, пробормотала она.
Диван и вправду был узким, так что им поневоле приходилось теснее жаться друг к другу, но в этом они черпали особое упоение. Так явственнее и сильнее давало знать о себе снедающее обоих желание. Стэн снова прильнул к губам Энн, и она уступила ему с покорной готовностью, всем существом открывшись навстречу тому, кого так хотела. Еще один миг — миг, для нее исполненный отчасти восторженного предвкушения, отчасти смутного страха, — и они слились воедино. Энн знала, как сильно Стэн жаждет ее, и знание это дарило дополнительное блаженство.
Некоторое время они наслаждались тем, что дарили друг другу радость, вздымаясь на волнах единого ритма. Энн чувствовала, как нарастает и усиливается его напор, и всем телом прижималась плотнее к Стэну. И вот уже оба унеслись на крыльях всепоглощающего экстаза.
Когда все закончилось, Стэн не убрал голову с ее плеча. И Энн слышала, как часто-часто бьется у него сердце и как бьется сердце у нее самой.
— Я люблю тебя, — промолвил он.
Чуть позже Стэн сварил еще кофе, и они вместе сидели на диване и говорили, говорили, говорили. Потом Энн снова накинула рубашку Стэна — скромность не позволяла ей расхаживать по комнате обнаженной — и новым взглядом осмотрела книги и фотографии. Ей так хотелось побольше узнать о нем. Вопросы сами слетали у нее с языка.
— А это твой брат, да? — поинтересовалась она, указывая на семейный портрет.
— Да. Тед, Делла и весь выводок. Непременно свожу тебя как-нибудь к ним в гости. Так и вижу, какие многозначительные взгляды будет кидать на меня Делла.
— Судя по всему, счастливое семейство. С радостью с ними познакомлюсь. А это кто? Ой, как близко к краю ты стоишь!
На фотографии был запечатлен отвесный склон и расщелина, возле которой расположились несколько человек.
— Это мы в Андах. Пять лет назад.
— А кто это рядом с тобой? Такое приятное лицо.
— Шон Делсмит.
Что-то в голосе Стэна заставило Энн заподозрить неладное.
— В чем дело?
— Через год он погиб в очередной экспедиции.
Энн не могла удержаться:
— А семья у него была?
— Жена и ребенок.
Энн захотелось резко поменять тему.
— Если подвезешь меня домой, приглашу тебя на ланч.
— С удовольствием. Только твоя кровать еще уже моего дивана.
— Ну да, тебе от меня одного и надо, — обличающе заявила Энн. — Только заруби себе на носу: мне это нравится ничуть не меньше, чем тебе.
В одежде, которую одолжил ей Стэн, она выглядела весьма потешно: штанины и рукава чересчур длинны да и все болтается, как на пугале. По счастью, на улице было мало народу, а Стэн подогнал машину почти к самой двери.
Когда Стэн впервые переступил порог ее квартиры, она нервничала, сама не зная, чего хочет и куда заведут их стремительно развивающиеся отношения. Сегодня все было куда проще. Пока она переодевалась, Стэн вольготно развалился на ее диване. А потом, совсем как она недавно, принялся бродить по квартире, заглядывая во все углы и засыпая вопросами.
