— Ради бога, не извиняйся, — отрывисто бросил он, схватив ее за запястье. — Гнев — это хорошо. Правда — тоже хорошо. Это тебя защитит. Сочувствие много хуже. Жалость — совсем плохо. Не поддавайся им.
Несколько невыносимых мгновений он хмуро смотрел на нее, стискивая пальцы на ее запястье. А потом сделал нечто в высшей степени странное — застонал, поднес ее руку к губам и, закрыв глаза, поцеловал.
Этот легкий и нежный поцелуй потряс Иви.
Несколько секунд их окутывала плотная тишина. Всем своим существом Иви устремилась к нему, к его теплым губам.
Но он открыл глаза и оторвался от ее руки, улыбаясь издевательски насмешливой улыбкой в ее все еще очарованное лицо.
— Видишь? — тихо поддразнил он. — Даже я могу прикинуться нежным.
Ошеломленная, словно увидевшая оборотня, она выдернула руку.
— Негодяй, — хрипло прошептала она.
— Могу и так, — пробормотал он. — Но не сегодня, моя красавица. Сегодня я буду сопровождать тебя на этот прием и вести себя как истинный джентльмен. Но потом… потом советую побыстрее удрать в эту комнату и запереться на ключ. Ты слишком сексуально выглядишь, чтобы такой негодяй, как я, оставил тебя в покое. Особенно учитывая, что получил на это твое разрешение.
— Нет! — ахнула она. — Я… я взяла его обратно.
— Нет, не взяла. Это я тебя отверг. Берегись, как бы я не передумал.
— Я не позволю! — чуть дыша, возразила она.
Дьявольский огонек в его глазах дал ей понять, что у нее нет шансов его остановить.
— Я завтра же уеду из этого дома, — в панике бросила она. — Рита позволит мне пожить с ней. Я знаю, что разрешит.
— Замечательная мысль, — протянул он. — Если бы она пришла в твою голову несколькими месяцами раньше. А теперь тебе не требуется минутка-другая, чтобы прийти в себя, прежде чем спуститься вниз и присоединиться ко всей компании? Ты выглядишь немного… э-э… выбитой из колеи.
Она уставилась на него, на этого чужака, который все время носил маску хорошего, доброго, порядочного человека. Да он просто… подлец, злодей!
Сжав зубы, она постаралась совладать со своим бьющимся сердцем.
— Со мной все в порядке, — резко бросила она и храбро взяла его под руку дрожащей рукой. — Идем.
Он рассмеялся сухо и холодно.
— Я уже как-то говорил, Иви, что характер у тебя есть. Но ты так наивна, так невозможно, невероятно наивна.
С первого же мгновения, как она вошла в комнату под руку с Георгосом и сотни любопытных глаз устремились на нее, она превратилась в трясущееся и дрожащее существо.
Но когда последние капли ее мужества стали иссякать, из смеющейся, болтающей, танцующей толпы вышел Янис и спас ее. Как он был добр, уведя ее от Георгоса, принеся бокал вина и отыскав затем слабо освещенное местечко на террасе, где они смогли спокойно сесть подальше от пытливых глаз.
— Мне очень жаль, что так получилось с ребенком, — вдруг сказал Янис, когда они остались одни. — Но, может, это и к лучшему…
— Может быть, — вздохнула она.
— И что вы теперь собираетесь делать?
— Не знаю. — Она отпила глоток сухого белого вина, которое принес Янис, и решила, что предпочитает красное. — Думаю, надо бы уехать из этого дома. Я надеялась, что Рита меня возьмет.
Янис выглядел озадаченным.
— А Рита об этом знает?
— Э-э… нет, еще нет.
— Мне кажется, вряд ли стоит это делать.
— Почему вы так говорите?
— Что? А… э-э… просто так. Но мне казалось, вы счастливы здесь.
— Была, — ровным голосом сказала она. Он нахмурился.
— Георгос что-нибудь сделал или сказал?
— С ним трудно ладить, — уклонилась она от ответа.
— Правда. Зато со мной легко. — Он улыбнулся, излучая спокойное обаяние, которого она могла не бояться. Но уже через десять минут Иви обвела глазами террасу, бессознательно отыскивая Георгоса. Несколько пар танцевали у бассейна, его там не было.
Иви слегка повернулась в шезлонге, чтобы в открытое окно увидеть гостиную, заполненную группками хорошо одетых и в основном молодых людей.
Наконец она отыскала глазами Георгоса — он сосредоточенно беседовал возле бара с какой-то очень хорошенькой блондинкой не старше ее. Он улыбался и смеялся так, как не улыбался и не смеялся с ней никогда. Увидев, как он расточает внимание этой девушке, Иви почувствовала острый укол и неловкость. Но ведь не может она его ревновать?!
— Хотите потанцевать? — спросил Янис.
— Я не умею, — с виноватой улыбкой призналась она. Ей не разрешали ходить на танцы, следуя строгим традициям воспитания девочек. Ей не дозволялось ни посещать вечера, ни даже ездить на некоторые школьные экскурсии. В этом ее мать, чей бунтарский дух был укрощен человеком, пускающим в ход кулаки, когда он злился, поддержала отчима.
— Это ничего, — успокоил ее Янис. — Смотрите. Оставьте ваш бокал… А теперь дайте мне руку… — Он поднял ее на ноги и привлек к себе. — Обхватите мою шею руками и просто передвигайте ноги в такт музыке. Два скольжения вправо, одно влево. Да, вот-вот. Очень хорошо. У вас врожденное чувство ритма.
— Чего не скажешь о здравом смысле, — протянул у нее за плечом Георгос, — если она позволяет такому повесе, как ты, танцевать с ней в темном углу.
Резко повернув голову навстречу его горящему взгляду, Иви попыталась отстраниться, но Янис крепче притиснул ее к себе. Одна его рука скользнула в разрез у нее на спине, пальцы распластались на голой коже.
Иви была слишком ошеломлена, чтобы что-нибудь предпринять.
— Чья бы корова мычала, приятель, — бархатным голосом возразил Янис, продолжая медленно кружить Иви в их укромном уголке. — И потом, она ведь свободна? Я так понимаю, что скоро вы благопристойно разведетесь. Она уже поговаривает о том, чтобы уехать из вашего дома, так что нет смысла разыгрывать из себя недовольного телохранителя. Как только Иви заживет самостоятельно, она сможет делать что ей угодно и видеть кого угодно. Надеюсь, она захочет видеть меня.
Он улыбнулся ей в лицо бесовской улыбкой, его руки под платьем двинулись дальше, отчего глаза Иви широко раскрылись, а кожа покрылась мурашками от тревоги и внезапного отвращения. И все же у нее не было сил изменить ситуацию.
— Нет, если я смогу этому помешать, — рыкнул Георгос, схватив ее за руку и выдернув из объятий Яниса. Она вздохнула с облегчением, почти счастливая тем, что находится в сравнительно безопасных объятиях Георгоса, хотя он и стиснул ее до боли крепко.
— Исчезни, Янис, — проскрежетал он.
— Ты никогда не умел делиться, Георгос, — рассмеялся Янис.
— Здесь не о том речь, а о защите. Оставь… Иви… в покое. — Каждое слово словно резало бритвой, и Иви содрогнулась.
