— Что случилось? Ты так толком и не объяснил.
Тиран бурчит под нос, я ясно слышу:
— Просто не надо было приезжать... — а затем громче: — Сколько раз я тебя просил?! Не приезжай сюда.
— Не приехала бы, даже не узнала, в каком состоянии Ника!
— Все, не кричи.
— Сам не кричи.
Мне удается разлепить глаза. Не сразу, но прогресс есть. Я больше не в темноте, сквозь ресницы пробивается свет. Солнечный свет. Сейчас день. И самое главное — мне больше не страшно. Потому что рядом со мной Юля, и чтобы ни натворил ее брат, каким бы виноватым он ни был, я не боюсь. Уверена на все триста процентов, что она защитит меня. Эта девушка — единственная в моей жизни за последние годы, к кому я вот так прониклась. Причем почти сразу. Может даже быть, что Юля напоминает мне Ренату.
А Рената точно ни за что не дала бы меня в обиду.
— Ника, — с облегчением выдыхает Тиран, когда я открываю глаза.
Он возносит свои к потолку и складывает ладони вместе. Подносит их ко рту… но лишь на секунду, совершая этот неестественный для его манеры поведения ритуал почти неуловимо.
— Боже, Ника! — с обеспокоенностью, тревогой и радостью Юля берет меня за руку, крепко сжимает.
Чтобы не паниковать, я стараюсь глубоко дышать и вообще не смотреть в сторону Тирана. Пусть он уберется отсюда!
— Как ты себя чувствуешь? — Юля продолжает гладить меня по голове, и это действует успокаивающе.
Не могу связать и двух слов. Тяжело даже сделать глубокий вдох. Я чувствую его запах, которым пропитана эта комната. Кажется, позволю своим легким задышать на полную — окунусь в ядовитый аромат Тирана по самую макушку.
Я просто лежу, принимая ласку от человека, который каким-то непонятным образом стал мне... близким. Так быстро. Даже поверить сложно. Мне очень не хватает Ренаты, и Юля никогда не заменит сестру… Никто не заменит. Но в этой девушке есть тот свет, та теплота, которых лишены многие люди.
— Пусть... уйдет, — хрипит мой голос.
Наконец, я говорю хоть что-то. Доверившись Юле, я показываю пальцем на ее брата. Знаю, что она не будет расспрашивать. Не сейчас. Сил совсем нет, поэтому рука почти сразу падает обратно.
Не знаю, сколько еще проходит времени: часов, дней? Я вообще ничего не знаю. Чувствую ужасную слабость, а в душе горит буйным пламенем ненависть. Впервые в жизни я по-настоящему ненавижу человека. Я бы все ему дала. Он же купил меня. Он же заплатил за меня кучу денег. Чего ему не хватало? Зачем нужно было устраивать этот чудовищный аукцион? Как он мог? Как Тиран мог так поступить со мной?
За окном солнечный день. Кто-то с шумом распахивает шторы. Я ясно слышу женское хмыканье и цоканье каблуков. Наконец, не нужно прикладывать усилия, чтобы разделить веки. Я быстро открываю глаза, только щурюсь от ярких солнечных лучей.
Домработница. Вот кто впустил утро в спальню. Хотя утро ли? Я замечаю на себе раздраженный, слегка брезгливый взгляд, но после этого женщина, имени которой я не запомнила, сразу отворачивается.
— Не стоило, Маргарита, — со вздохом, скрывающим негодование, произносит глубокий мужской тембр. — Я просил вас не будить Нику.
— Третьи сутки уже, Тиран Романович, — звучит за дверями спальни взрослый женский голос. И затем с пренебрежением: — Ну сколько ей еще разлеживаться? Это комната Юли, вы сами говорили, ее убирать ЕЖЕДНЕВНО. А что мне там, на цыпочках ходить?
— Юля здесь почти не бывает, Маргарита. И вы прекрасно это знаете, так что иногда можно нарушить правила.
— Но...
— Я просил вас, убедительно просил не будить мою гостью. Сказал, пусть проснется сама.
Как и в обычные дни, у Тирана строгий тон. Лишь однажды он у него менялся: в ту ночь, которую мы провели вместе.
— Ну да... — я прямо вижу, как домработница высушивает из себя улыбку. — Гостью-гостью...
И о чем это она? Намекает, что я загостилась? Или в курсе про эскорт? Боже, как стыдно! Если Маргарита действительно догадывается, то даже не знаю, как теперь ей в глаза смотреть.
Хотя... Все равно совсем скоро меня здесь не будет. Я сегодня же соберу свои вещи.
С меня хватит.
Шаги у двери в мою временную комнату становятся отчетливее. Я могу даже услышать, как тяжелая мужская ладонь ложится на ручку двери, но, вероятно, Тиран передумывает. Не открыв дверь, он уходит прочь. И к счастью!
Силы вернулись внезапно, в двойном размере, словно в качестве компенсации. Я быстро принимаю душ, одеваюсь, убираюсь наскоро в спальне, насколько могу. В животе урчит от голода, но я игнорирую эти звуки. В этом доме есть не стану. Надо будет серьезно подумать об Артемке, о том, где дальше искать ему деньги. Впрочем, оставшаяся сумма не очень велика, и до операции больше месяца. У меня есть несколько идей. В крайнем случае — Зоя найдет мне нового клиента. Если захочет. Если Архипов не пожалуется на меня.
Пока я, отдавшись собственным мыслям, привожу волосы в порядок после душа, сзади раздается спущенное покашливание. Резко повернувшись, натыкаюсь взглядом на озабоченного, взволнованного Тирана. Отметаю эти определения в ту же секунду.
Этот человек беспокоиться обо мне не может.
Злость во мне расцветает снова. Я хотела уйти тихо, но теперь не получится.
–— Давай просто поговорим? — Тиран вскидывает руки, показывая, мол, не имеет никаких плохих намерений.
— Я имею право выгнать тебя отсюда?
Он сглатывает и с трудом кивает.
— ПОШЕЛ ВОН!
Глава 27
— Куда ты собираешься, Доминика? Что собираешься делать? Как спасешь племянника?
На последнем вопросе я торможу и оборачиваюсь. Бешусь на себя за то, что плачу. За то, что при Тиране слезы не останавливаются. Он может наблюдать, как соленые дорожки оставляют следы на моих щеках.
— Не твое дело?.. — да господи! Почему это прозвучало, как вопрос?!
— Пожалуйста, вернись внутрь, — Тиран указывает себе за спину.
Мы выясняем отношения у центрального входа в «Юпитер». Если начнем ссориться, свидетелей будет уйма. Я не хочу стать звездой тик-тока, поэтому стоит последовать совету Архипова. Но изнутри так печет, так болит, раны еще очень живые. Противоречия сжирают заживо.
Наверное, я должна пойти за Тираном, но не могу и шагу сделать. Стискиваю кулаки, что есть мочи.
Как не хотелось мне разочаровываться в человеке напротив! Именно теперь, когда я познакомилась с его семьей, когда я, кажется, узнала его лучше.
А знала ли я Тирана вообще когда-нибудь?
— Прости, но не могу сказать, что была рада нашему... сотрудничеству, — выцеживаю и вновь отворачиваюсь от теряющего терпение мужчины.
Делаю решительные шаги и... вспоминаю, что вылетела стремглав из квартиры, оставив все свои вещи там!
Проклятье! Почему не подумала о самом важном аспекте побега раньше?
Гордость берет свое, так что я иду дальше, прикладывая все усилия, чтобы удержать на лице маску безразличия.
— Лебедева! — рыкает Архипов и дергает меня за кисть.
Рывком разворачивает к себе и дышит в мою сторону огнем, широко раздувая ноздри.
— Все? Показала свой характер? — наклоняется ко мне так близко, что я слышу скрежет его зубов. — Заткнись и послушай меня, наконец.
Мельком смотрит вправо, затем влево.
— Давай внутрь, — властно хватает сперва за локоть, после чего перемещает жесткую ладонь на поясницу, толкая к своему небоскребу.
Я повинуюсь. Потому что Тиран уничтожает любую перспективу убежать от него.
Пропуская мимо своего внимания вопросительные взоры окружающих, он ведет меня целенаправленно к лифту. Запихивает в кабину, не глядя тыкает пальцем на сенсорную панель, и двери за ним закрываются.
Мы поднимаемся, может, секунд десять. В абсолютном молчании я считаю каждое мгновение, чтобы не утратить сосредоточенность.
Однако Архипов рушит в пух и прах мою обособленность, когда прижимает меня к одной из панорамных стен лифта и целует в губы. Не дожидается, что я отвечу и послушно раскрою свои. Нагло проталкивается языком и запускает руку в мои волосы. Сжимает пряди в кулак и тянет назад.
