Поздно, она не сможет вернуться. Где-то здесь поблизости озеро, хижина и Кэл Хьюард. Теперь он не внушал ей страх. Кэл стал символом защиты, безопасности и поддержки.
Почти прижимаясь к скале лицом, каждый раз с большой неохотой выпуская ее из рук, чтобы взяться за следующий выступ, Шина продолжала подниматься. Пот градом лился с нее, но стоило ей остановиться, и холодный ветер продувал ее до костей. С дороги девушка сбилась уже давно и просто не хотела себе в этом признаваться, чтобы обуздать зародившееся чувство страха. Вместо тропинки, которая вела к расселине, она пошла по другой, ведущей по кругу к самой вершине, тонувшей в плотной завесе густого тумана.
И никто не знает, что она здесь, никто не услышит ее криков. Хижина недалеко, но Кэл не услышит ее – ветер далеко унесет ее крики. Над ней была вершина, скрытая туманом. Шина закрыла глаза и по-детски захныкала, призывая отца.
Старый детский кошмар преследовал ее. Случай, о котором она позабыла, теперь вспомнился до мельчайших деталей. И если ей удастся выжить, то только благодаря собственным усилиям. В конце концов, хребет – это еще не отвесная скала, есть выступы и углубления.
Шина начала очень медленно и осторожно двигаться. Внезапно в ней будто открылось второе дыхание: она ощутила прилив сил, которые считала исчерпанными. Иногда камни предательски уходили у нее из-под ног. Тогда ей приходилось изо всех сил цепляться руками, перенося на них почти всю массу своего тела. Острые выступы представляли наибольшую опасность. Влажный и густой туман словно обертывал ее в мокрый и холодный кокон. Шина продвинулась лишь на четыре фута назад, и все же она спускалась, она двигалась вниз, к хижине.
– Брайн-Дэри, пожалуйста, – зарыдала Шина, – помоги мне добраться до Кэла.
Сделав следующий шаг, она сорвалась вниз. Надежность выступа, на который она наступила, оказалась обманчивой.
А камни сыпались, и она прикрыла голову руками.
А потом до Шины донесся звук его голоса:
– Эй! Кто здесь?
Из последних сил она втянула воздух в легкие, и грудь ее обожгла боль, будто ее пронзили острым ножом.
– Кэл! – закричала она. – Кэл!
Спасена! Еще немного, самой ей не выбраться, но он поможет.
– Где вы?
– Здесь! Здесь!
– Не двигайтесь, – крикнул он, а Шину сотрясал страшный, зловещий смех ведьмы из сказки. Она все еще смеялась, когда он наконец добрался до придавивших Шину камней, отбрасывая последние. Кэл сразу ощупал голени.
– Кости целы, – констатировал он. – Кто еще с вами?
– Никто, я была одна. – Ее голос дребезжал, подобно струне расстроенной гитары.
Голос Кэла был спокоен, и Шина держалась за него, будто сама уходила в трясину, а он стоял на твердой земле.
– Успокойтесь, с вами уже все в порядке. Теперь скажите мне, кто еще с вами?
– Никого. – Она пыталась подавить в себе истерику и плотно сжала зубы. – Я одна.
– Вы в этом уверены?
Он ей не верил.
– Я здесь совершенно одна, – повторила Шина.
Он посмотрел ей в глаза, затем кивнул.
Истерики она не допустила, но это последнее усилие доконало ее. Шина бормотала как заведенная:
– Я не потеряю сознание. Я никогда не теряла сознание.
Физическое и моральное истощение накатило на нее с невероятной силой. Придя в себя, девушка обнаружила, что лежит на кровати в спальном мешке. В комнате горела керосиновая лампа. Голова болела, все тело ныло от ушибов и царапин, и ей казалось, что она выжата как лимон. Кожа на руках была содрана и кровоточила, ногти выглядели просто ужасно. Шина расстегнула «молнию» спального мешка, тихо застонав от боли, когда пришлось сделать усилие, и приподнялась.
Девушка обнаружила, что на ней ничего нет, и тут же прикрылась пледом из грубой шерсти, который жутко кололся, но выбирать не приходилось.
Шина открыла дверь спальни и очутилась в гостиной. Кэл появился на пороге кухни.
– А где моя одежда? – спросила неудавшаяся скалолазка.
– Какая одежда?
– Обувь, рубашка, – пояснила она.
– В кухне, – ответил он. – То, что от них осталось.
Придерживая плед, она с трудом проследовала на кухню и поняла, что он имеет в виду, – после ее приключений одежда с обувью превратились в жалкую груду грязных разорванных тряпок.
Шина почувствовала, что краснеет, лицо и шея пылали от стыда. Не поворачиваясь к нему, она спросила:
– Это ты меня раздел?
– А ты предпочла бы лежать на кровати мокрой?
Конечно нет! В данной ситуации было не до приличий, и она это знала. Заданный вопрос пристал скорее почтенной даме викторианской эпохи.
– Не беспокойся. То, как ты выглядела, отпугнуло бы даже сексуального маньяка, – заверил он ее.
Это чуть подняло ей настроение.
– Я и не знала, что ты способен на шутки, – сказала девушка, повернувшись к нему лицом.
– Мы еще мало друг друга знаем. Вот, выпей. – Он поставил на стол стакан.
Шина присела и снова поднялась. Плед жалил нежную кожу, словно рой ос.
– Случайно, не найдется что-нибудь менее колючее? Жаль обременять любезного хозяина, но в этом сидеть не очень удобно.
– Как насчет рубашки?
– Рубашка? Звучит неплохо.
Он достал одну из комода в спальне. В рубашке она почти тонула, а рукава ей пришлось закатать. В ней и паре шерстяных носков девушка стала похожа на дворового мальчугана после драки.
Она сидела, потягивая бренди, пока Кэл допытывался:
– О чем, черт возьми, думал Роб, отпустив тебя на гору в полном одиночестве?
– Он не знал. Он был на работе.
– И ты решила вскарабкаться наверх в одежде и ботинках, которые с трудом переносят обычный лондонский ливень. – Кэл не был удивлен, просто констатировал факт, будто сотни раз спасал ущербных отпрысков городской цивилизации, возомнивших себя альпинистами.
Шина не искала себе оправданий, их просто не было, она совершила безумный поступок и признавала это, раз и навсегда усвоив, каково быть наедине с беспощадными силами природы. Вслух девушка произнесла еле слышно:
– Туман опустился.
– В горах это происходит часто. Это одна из основных опасностей гор. Он сгущается в течение пары минут. Разве ты этого не знала?
Шина пыталась отшутиться:
– В семье альпинист только ты, и ты мне об этом рассказывал. Я очень боюсь высоты, и Робу в голову бы не пришло, что я направилась сюда одна.
Он удивился:
– А зачем ты решила подняться?
– Хотела поговорить с тобой. Мне казалось, что дорогу я найду без труда, но каким-то образом вышла не на ту тропинку и оказалась там, наверху.
Мысленно она уже спрашивала себя, скольких бессонных ночей ей будет стоить сегодняшняя прогулка.
– Это был кошмар, – добавила она. – Думаю, что ад должен быть холодным и туманным местом, откуда нет выхода.
