«Особенно если они все еще любят или хотят своих первых мужей», – подумала Клэр.
– Кстати, я совершенно не ожидаю от тебя, чтобы ты стала фабрикой по производству детей.
Клэр посмотрела на Лаклана, сидящего вполоборота к ней прямо на полу, так что она не могла видеть его глаз, но зато ей предоставлялась непривычная возможность созерцать его макушку, чего обычно не случалось.
– Даже если я чувствую себя так, то очень редко и не по твоей вине, – улыбнулась она. – А что, это была причина для развода? То, что Серина не хотела больше иметь детей, а?
Он долго не отвечал, потом медленно и с видимым трудом заговорил:
– Да, я хотел иметь еще детей. Я думал, это будет полезно для Шона и для Серины тоже. Надеялся, это уменьшит ее поглощенность собой. К тому же мне не нравится, когда в семье только один ребенок. А тебе, Клэр? – Он наконец взглянул на нее.
– Не знаю. Я как-то уже привыкла к тому, что у меня нет братьев и сестер. Помню, я всегда завидовала тем, у кого они есть, и считала, что… это помогает детям учиться общаться с другими детьми. Ну, и потом, когда они вырастут, – с окружающими людьми.
Он кивнул.
– Конечно, в больших семьях, – продолжала Клэр, – чаще случаются ссоры, много зависти и ревности, не говоря уже о том, что каждому ребенку в отдельности уделяется меньше внимания.
– Да и родителям тяжелее, – согласился он. – Кстати об усталости, ты выглядишь очень усталой.
Она зевнула.
– Да…
– Тогда в постель, миссис Хьюитт.
Он поднялся и, отряхнув джинсы, помог ей встать с кресла.
– Да, между прочим, ты была неподражаема сегодня.
– Правда? – расцвела она. – Спасибо!
* * *
– Здесь хорошо, – заметила она, внимательно осматривая свою новую спальню.
Вся комната была выполнена в нежных тонах – бледно-желтые обои, розовые шторы на окнах и такое же покрывало на постели. Перед кроватью стояли два удобных кресла, обитые кремовым бархатом. Мебель была старинная, с блестящими медными ручками, а кровать отличалась завидной шириной.
Их багаж, все еще не распакованный, стоял на полу посредине комнаты.
Задергивая шторы, Лаклан сказал:
– Вообще-то это была спальня для официальных гостей, но, поскольку она самая красивая, я решил, что она станет нашей.
Немного подумав, Клэр пришла к выводу, что это был тактичный способ намекнуть ей, что он и Серина никогда не были именно в этой спальне.
Клэр буквально упала на постель, чувствуя себя совершенно беспомощной. Она была не в силах даже осмыслить все происшедшее за этот долгий, очень долгий день.
Мгновение Лаклан смотрел на нее, а потом достал из чемодана ее халат и умывальные принадлежности.
– Иди умойся и почисти зубы, – мягко сказал он. – Ванная вон там.
Затем он помог ей раздеться и надеть ночную рубашку.
– Залезай, – пригласил он, приподнимая одеяло.
Она заколебалась.
– А ты?
– Я не устал, и у меня есть дела. Если что – я в кабинете.
Она легла, уютно устроившись на мягкой перине, и блаженно вздохнула. Постель оказалась очень удобной.
– Закрой глаза, – попросил он. – Спокойной ночи, миссис Хьюитт, приятных сновидений.
Он выключил свет и оставил ее одну.
Клэр перевернулась на бок и, сунув руку под щеку, удивилась собственному спокойствию. Во взаимоотношениях Лаклана и Серины было явно что-то не так. У нее не оставалось в этом ни малейшего сомнения.
К бывшей жене своего мужа она не испытывала никакой ненависти, она даже не беспокоилась о том, сможет ли Лаклан когда-нибудь избавиться от воспоминаний о своей привязанности к женщине, которую он теперь презирал.
Положив другую руку на живот, она почувствовала целую серию легких ударов изнутри.
«Ну и пусть», – подумала она. Внутри нее были две новые жизни, и все остальное ее просто больше не касалось.
Клэр заснула, довольная и счастливая, и проснулась только на следующий день, когда уже ярко светило солнце и рядом спал Лаклан. Она даже не заметила, как он пришел к ней ночью.
– Я бы не хотела очень торопиться, но ты теперь здесь хозяйка, и нам многое надо обсудить с тобой, – сказала Мей на следующий день. Они как раз пили после завтрака кофе на веранде. Лаклан и Шон только что ушли осматривать плантации. – Если ты хочешь, чтобы все здесь принадлежало только тебе, Клэр, ты скажи, я пойму.
– Мей, я не знаю, какие у вас были отношения с Сериной, но я бы хотела, чтобы ты осталась. Не только потому, что ты мне нравишься и я знаю, что этот дом в большей степени твой, чем мой…
– Клэр, это не так, – встревоженно отозвалась Мей. – У меня, конечно, есть акции нашей компании, но контрольный пакет акций у Лаклана, и он, а не я, унаследовал имение и всю прочую собственность…
Тут она сделала паузу. Было видно, что она не знает, как продолжить свою мысль. Клэр терпеливо выжидала.
– В общем, Серина решила, что для нее будет удобно сделать так, чтобы я содержала дом и воспитывала Шона, а она могла только наслаждаться жизнью. Я до сих пор очень сожалею, что попалась на эту удочку.
Клэр удивленно открыла глаза.
– Было бы лучше, если бы они были полностью предоставлены самим себе, – сказала Мей, покраснела и запнулась.
– Все в порядке, тебе не надо все время бояться за свои слова. Я совсем не буду задета и все пойму. Но если ты считаешь, что нам с Лакланом, возможно, лучше жить вдвоем, то… я пока не знаю, что тебе ответить.
– Я никогда не прощу себе, если это случится снова и я буду хоть как-то причастна к этому. Но с другой стороны, воспитывать близнецов да еще Шона… – Она вздохнула.
– Тебе станет легче, если я скажу, что ты, наверное, права и нам с Лакланом лучше было бы остаться вдвоем?
На этот раз вздох Мей был полон облегчения, а не заботы. Но она тут же забеспокоилась:
– Ты правда понимаешь меня? Если я понадоблюсь, я приеду. И, конечно же, я не брошу тебя одну с двумя малышами…
– Мей, для меня ты навсегда останешься неотъемлемой частью Розмонта.
Мей высморкалась и украдкой вытерла платочком глаза.
– Спасибо. Знаешь, мне уже шестьдесят пять, но я всегда мечтала попутешествовать. Раньше я всегда была очень занята, но теперь я свободна, как птица, и хотела бы заняться тем, чем всегда мечтала заниматься, – археологией.
– Ради бога, Мей. Только дай мне неделю, надо привыкнуть ко всему этому. И… ведь управление домашним хозяйством не может сильно отличаться от управления юридической конторой, верно?
– Ты – прелесть, – умиленно отозвалась пожилая женщина со слезами на глазах. – И не беспокойся о Серине. Она, может быть, самая красивая женщина со времен Клеопатры, но я не могла не радоваться, когда Лаклан наконец развелся с ней.
Мей рассказала о своих планах за ужином, чем немало удивила Лаклана.
