— Мой нос и так выглядит не слишком аппетитно. Думаю, вам не за чем его отрывать.
— Нос я, пожалуй, трогать не буду. Но для того, чтобы сохранить в целости остальные конечности, тебе придется ответить мне на несколько вопросов.
— Попробую, если вопросы будут не слишком сложными. — Кэрри рассматривал кончик блестящего ножа, мелко дрожащего в руках его преследователя. Трясущиеся руки типа были добрым предзнаменованием. С человеком, который нервничает, всегда легче иметь дело, чем с хладнокровным убийцей. Кэрри осмелел. — Мне было бы гораздо легче отвечать на ваши вопросы, если бы вы хоть на пару сантиметров отодвинули от меня свое орудие. Я, знаете ли, не очень люблю, когда мне в лицо тычут ножом.
— Ладно, — пробурчал тип и переложил нож в другую руку, на безопасное расстояние от лица Кэрри. — Вопрос номер один: на кого ты работаешь?
— На кого я работаю? — удивленно воззрился на него Кэрри. — Да, вопрос серьезный. На кого же я все-таки работаю?
— Не ломай комедию! — заорал на него тип. — Давай, выкладывай все начистоту, или я…
— Что? — Кэрри ловко перехватил руку с ножом, повисшую над ним и, воспользовавшись замешательством типа, вывернулся из его тесных объятий.
Ему не составило труда вырвать нож из рук преследователя. Ситуация изменилась: теперь хозяином положения был Кэрри, а его преследователь оказался поверженным.
— Что тебе нужно? — прохрипел тип, придавленный к земле мощным коленом Кэрри.
— В общем-то, ничего. Ответ на тот вопрос, который пытался задать мне ты: на кого ты работаешь? А потом возможность убраться отсюда. Только мне не хочется опять лезть на дерево — я предпочитаю выйти через ворота. Ты найдешь мне веревку, я хорошенько тебя свяжу — и мы в расчете. Согласен?
Тип пробурчал что-то невнятное.
— Я спрашиваю, согласен? Тебе ведь не хочется остаться здесь с перерезанным горлом? Учти, у меня рука не дрогнет, — усмехнулся Кэрри. — Ну так что, согласен?
Сказать, что Сонда была на седьмом небе от счастья, когда увидела Кэрри, — не сказать ничего. Прождав его около двух часов, она была полностью уверена в том, что теперь они встретятся разве что на том свете. Выглядел Кэрри неважно: расцарапанные руки, взъерошенные волосы, кровь, запекшаяся на лбу. Но зато живой, хоть и не невредимый.
Кэрри вытащил из-за пазухи какой-то предмет, завернутый в пожелтевшую от старости газету, и сунул его в рюкзак. Казалось, встревоженный взгляд Сонды для него не значит абсолютно ничего.
— Эй, — раздосадовано обратилась к нему Сонда. — Разве я не увижу того, зачем мы сюда ехали?
— Не мы, а я, — поправил ее Кэрри, уже нацепивший рюкзак и схвативший ее чемодан. Сейчас не время, Сонда.
— А для чего сейчас время? — раздраженно спросила Сонда.
Она прождала его два часа, сидя на чемодане возле этой пыльной дороги. Переживала, строила самые невозможные предположения, а ему сложно развернуть газету и показать ей какого-то идола!
— Время уносить ноги, — ответил Кэрри и легонько потянул ее за руку. — Пойдем.
Сонде оставалось только послушаться его. Ей все время приходилось его слушаться, словно больше ни на что она не была годна. Обида разлилась по душе ядовитым напитком.
Почему он ведет себя с ней, как с какой-то глупой курицей? Как с обыкновенной женщиной, которая интересуется только тряпками и косметикой? Она не обыкновенная! Пора бы ему понять и усвоить это!
Кэрри упорно продолжал играть в агента ноль-ноль-семь. Он быстро шел, периодически оглядываясь по сторонам и посматривая, не отстала ли Сонда. Теперь-то она точно знает, почему от него ушла Дженни Лу. Невозможно жить с человеком, который никогда и ничего тебе не объясняет. Оставалось лишь надеяться, что Кэрри образумится в аэропорту и все ей объяснит. Но это была такая робкая надежда…
В аэропорту Кэрри повел себя и вовсе непредсказуемым образом. Он посадил Сонду на скамью в зале ожидания, поставил рядом с ней чемодан и посмотрел на нее так, как будто сейчас земля разверзнется и примет его в свои недра.
— Сонда, тебе придется возвращаться одной.
Одной? Почему одной? Сонда окончательно перестала понимать, что творится в голове у этого мужчины.
— Но почему, Кэрри?
— Ты обещала не задавать лишних вопросов.
— Ничего себе, лишний вопрос! — возмущение росло в душе Сонды с каждой минутой, грозя разорвать ее изнутри. — Я всю поездку воздерживалась от «лишних вопросов», и ты ничего мне не говорил. Ничегошеньки! И теперь, когда все закончилось, ты хочешь бросить меня здесь, без объяснений? Не выйдет!
— Сонда, прошу тебя, успокойся. Во-первых, сейчас нет времени для объяснений, а во-вторых… я ничего не могу тебе сказать. Понимаешь, не могу…
— Мистер загадочность! — продолжала возмущаться Сонда. — Да у тебя никогда нет времени для объяснений! Ты считаешь меня глупой курицей и думаешь, что я проглочу любую ложь, как червяка!
— Нет, Сонда, нет! — Кэрри покраснел. Глупой курицей он, конечно же, ее не считал, но вот насчет лжи она была права. Но разве он виноват, что ничего не может ей рассказать? — Ты должна лететь одна, потому что я не собираюсь впутывать тебя в свои неприятности. Поверь, у меня их немало. Во всяком случае, сейчас. Пройдет время, и я смогу тебе все рассказать…
— Пройдет время! — передразнила его Сонда. — Мне наплевать на твои неприятности, мне наплевать на то, что ты мне расскажешь! Я уверена, что все равно не услышу от тебя правды, потому что ты из тех людей, которые постоянно темнят. В этом — вся твоя жизнь. Тебе просто нравится быть таким! Загадочным и одиноким, таинственным и непонятым! Тебе же это нравится?! — не унималась она.
— Думай, что хочешь. — Кэрри некогда было убеждать ее в обратном. — Я не преследовал цели обмануть тебя. Мне казалось, будет лучше, если ты останешься в стороне от всего этого…
— Валяй, Кэрри, уходи. — В глазах Сонды стояли слезы, и ей совсем не хотелось, чтобы этот мужчина их видел. — Приятно было провести с тобой время. А теперь — до свидания.
— Может, мне навестить тебя, когда я вернусь…
— Я же сказала, до свидания, Кэрри, — резко перебила она его. — Мне казалось, ты отлично понимаешь смысл этого слова. Или тебе нужно объяснить подробнее?
— Замечательно, Сонда. Я знал, что ты правильно поймешь меня, — съязвил Кэрри.
Он прищурился словно от боли, развернулся и пошел в сторону стеклянных дверей, ведущих к выходу из зала ожидания. Сонда тупо смотрела вслед его удаляющейся фигуре. А что еще она могла сделать? Сказать ему: не уходи Кэрри, мы будем вместе навсегда? Эта романтическая чушь не нужна ни ей, ни ему. Особенно ему…
