— Я заметил, ты любишь драться не раздумывая, — со злостью сказал Говард, потирая щеку. — Только я не Линк, паршивый аристократ, могу и сдачи дать…
— Только посмей! — пригрозила Вивьен и выставила вперед два пальца. — Быстро буркалы выколю… — Слова и движение вырвались сами собой. Общение с «рваными джинсами» не прошло бесследно, констатировала про себя Вивьен, но осталась довольна.
Говард струсил.
Вивьен схватила Фанни за руку.
— Пошли отсюда. Доберемся до виллы сами.
— Ви, как же так? — тоненьким голоском жалобно спросила Фанни, когда Вивьен отволокла ее на приличное расстояние от места происшествия. — Он мне Бодлера читал!
— А заодно рассказал про него пару скабрезных анекдотов!
— Что же мне теперь делать?
— Жить!
И вот теперь этим газетным пасквилем репортер отомстил Вивьен. Выждал время. Тогда по возвращении на виллу он держал себя с ней как ни в чем не бывало: по-прежнему улыбался, шутил, но никогда больше розовая полосочка кожи над верхней губой не казалась Вивьен трогательно беззащитной. И сам Говард в ее глазах перестал походить на бобра, а стал напоминать затаившуюся крысу.
Как ни уговаривала себя Вивьен, что, возможно, не совсем правильно истолковала события под кустом, неприязненное отношение к Говарду не проходило. Внешне она так же, как и Говард, ничем не выдавала своих мыслей.
— Вот ты где! — подбегая к Вивьен, воскликнул Саймон. — Этот странный тип в рваных джинсах, с которым ты ушла, вернулся в больницу, а тебя нет. Я ждал-ждал и отправился тебя искать. Хочешь взять такси?
Вивьен ничего не ответила. Она оторвалась от своих воспоминаний и обнаружила себя подпирающей фонарный столб на остановке такси.
— Ви, тебе опять стало плохо? — участливо заглядывая ей в глаза, спросил Саймон.
Почему опять? — вяло подумала Вивьен. Мне теперь постоянно плохо.
Саймон обнял Вивьен за плечи.
— Ви, сейчас остановлю такси. Ты такая бледная… Успокойся, милая, все будет в порядке.
— Саймон, я прекрасно себя чувствую! — высвобождаясь из его объятий, сердито буркнула Вивьен.
— Хорошо, Ви, как скажешь… Тогда поедем ко мне в гостиницу. Поговорим. Отец, наверное, уже проснулся. Я тебя с ним познакомлю. Мне пришлось дать ему снотворного. Он так в самолете переволновался…
— Мистер Кроуфорд! — подскочил к Вивьен и Саймону Говард. — Отойди, дорогуша! — скомандовал он Вивьен и продолжил: — Мистер Кроуфорд, вы готовы мне дать эксклюзивное интервью? Такая новость не может не стать достоянием общественности. Пойдемте, дорогуша… — И, несмотря на сопротивление Саймона, Говард утащил его за собой.
Волна протеста поднялась в Вивьен. Ей захотелось остановить Саймона, предупредить его, но страшное видение предстало у нее перед глазами. Удалявшиеся куда-то с приема у мэра Фанни и Линк. Значит, Линк действительно виноват?
К стоянке подъехало такси.
— Синьорина, куда поедем? — улыбаясь во весь рот, спросил ее черноглазый таксист.
Вивьен машинально села в машину. Сердце противно ныло. Это все Саймон, подумала она. Простые человеческие отношения… Как их ей сейчас не хватает! Она, глупая, когда-то сетовала на будничность жизни. Теперь получила сполна и романтики, и приключений…
— Синьорина живет на той знаменитой вилле, где рок-группа? — поинтересовался водитель такси, когда Вивьен назвала адрес. Его глаза блестели от еле сдерживаемого любопытства.
Вот еще один любитель полноты жизни, подумала Вивьен и неохотно кивнула в знак согласия.
— Как вы думаете, в газетах всю правду про него пишут? — снова спросил водитель.
Да, хороший вопрос, подумала Вивьен. Именно это она и пытается понять.
— Не знаю, — буркнула Вивьен.
— А я думаю, все это враки, — поделился с ней своими размышлениями водитель.
Проклятая статья снова заняла мысли Вивьен. Виноват ли Линк или его оболгали? В конце концов, Говард не написал, что использовал данное ему Вивьен интервью. А про Линка особо отметил, что строчил свой пасквиль не по слухам и домыслам, а согласно собственным словам рок-певца.
Но кто в здравом уме и твердой памяти станет говорить про себя такие гадости? Разве вор назовет себя вором? Нет! Даже когда его поймают за руку, он обвинит в содеянном свое тяжелое детство, наследственность, доставшуюся ему от отца-алкоголика и проститутки-матери…
— Синьорина, а этот Комар в самом деле такой отвязный парень? Он в статье вроде бы хвалится. Дескать, какой я негодяй! — сказал водитель.
Вивьен вздохнула. Замечание шофера попало в цель. Не сделать ли ей кружочек по Риму. Смотришь, совместными усилиями они и придут к ответу на вопрос: кто ты Линк?
— Приехали, синьорина. А я так-таки не верю. Любят газеты помоями приличных людей облить, а негодяи — чистенькими ходят…
— Да-а, — напустив на себя глубокомыслие, согласилась с ним Вивьен и рассчиталась. Потом быстрым шагом пересекла дворик и вошла внутрь виллы. Больше всего на свете ей не хотелось сейчас с кем-нибудь встретиться.
Если даже незнакомый водитель такси интересуется ее мнением о Линке, то что говорить об обитателях виллы? — с тоской размышляла Вивьен. Она так и не решила, что ей делать и как себя вести с Линком.
Навстречу Вивьен шла Эмили. Глаза Вивьен заметались в поисках укромного местечка, но не прятаться же от собственной матери за колонной?
— Ви, ты знаешь новость? — с ходу крикнула Эмили.
Ну вот, приехали! — подумала Вивьен. Сейчас мать начнет проклинать Линка и патетически вопрошать, куда катится этот мир…
Но миссис Джойс ее в буквальном смысле потрясла и чуть ли не лишила дара речи.
— Думаю, теперь дела уж точно пойдут на лад! — заявила она.
— У кого, мама? — осторожно поинтересовалась Вивьен. Что же мать имеет в виду? Ее карьеру сводни? Интернациональной, так сказать, свахи?
— У Фанни, конечно! — выдала Эмили таким тоном, словно сомневалась, а не помутились ли от трагического события с подругой мозги у дочери.
— Мм… мм… мм… — словно врач из больницы, промычала Вивьен.
— Ты не заболела? У тебя нет температуры? Дай потрогаю лоб…
Вивьен не сопротивлялась. Она позволила матери прикоснуться губами к своему лбу и даже не вытерла след от помады. Потрясение от высказывания матери было слишком велико. Брошенная любовница известного рок-певца, совершившая попытку суицида, которая едва не закончилась летальным исходом, — что может быть хуже? О чем толкует мать? Стихи Фанни будут печатать огромными тиражами, так, что ли?
— Температуры нет! — вынесла вердикт Эмили. — Но тебе надо отдохнуть. Ты слишком устала. Я сама съезжу в аэропорт и встречу ее. Иди к себе, дорогая!
