— Фредди, а потом что было? — строго обратилась Вивьен к бритоголовому.
— Откуда, кекс, я помню? Если бы я наперед знал… Хотя постой… Так, кекс, точно! Эта черноволосая нарисовалась! И принялась о скуке, кекс, толковать. Развеселить твою подружку, кекс, предлагала…
— И что? — опять с подозрением спросила Вивьен.
— А ничего, кекс… Постоял и побрел, кекс, дальше. Вот и все, кекс. Все точно, кекс, сказал как на духу…
— А ты? — обратилась Вивьен к Линку.
— Я больше Фанни не видел, — ответил тот, опускаясь на диван. — Вернее, пока мы ее не нашли.
— Ты думаешь, происшедшее чистой воды случайность? А почему тогда Говард написал эту статью?
— Твой Говард под дудку Мячика пляшет. Поняла, хохлаточка? — внес свою лепту Бобби.
— Пошли, пацаны, отсюда. Пусть побазарят наедине, — сказал Бен.
— Линк, ты правду сказал? — спросила она. — Ты пришел на прием без наркотиков?
— Представь себе, Ви, без них, — грустно усмехнулся он.
— Спенсер сказал, что ты часто на них подсаживаешься. Ты не хочешь лечиться?
— Ви! — Линк поднялся и встал перед Вивьен. — Хочешь верить Дику, верь! Но тогда, прошу тебя, оставь меня в покое!
— Линк, я уже сказала, что хочу помочь… Если ты не виноват, надо бороться, защищаться!
— Как?
— Подать в суд за клевету!
Линк усмехнулся.
— Завтра пол-Рима будут в наркотическом опьянении, а еще пол-Рима засвидетельствуют, что видели, как я раздавал наркотики.
— Но, Линк, не можешь же ты молча проглотить эту пилюлю! Должен же быть какой-то выход! — воскликнула Вивьен.
— Мячик уже его нашел. Мы едем с гастролями в Южную Америку.
— А твой контракт с «Ла Скала»?
— Видимо, так и останется неподписанным…
— Линк, а не мог Дик Спенсер специально все подстроить? Чтобы ты не уходил от него?
— Ви, хочешь я тебе расскажу одну историю?
Вивьен кивнула.
— Давно, лет десять тому назад, — начал Линк, — один добрый малый собрался дебютировать в «Ковент-Гардене». Ему прочили неплохое будущее. Возможно, с ним вскоре и контракт подписали бы. Этот парень, говорят, обладал неплохим голосом и в будущем мог рассчитывать стать звездой. Кто знает, возможно, его мраморная голова после его смерти красовалась бы в фойе «Ковент-Гардена»…
Незадолго до его дебюта студенты консерватории решили устроить себе праздник. Экзамены были сданы, и все хотели повеселиться на выпускном вечере. Не собирался упускать эту возможность и мой герой. Он придумал прикольную шутку и считал, что все будут от нее в восторге… — Линк замолчал.
Вивьен молча ждала продолжения.
— У него не получилось? — наконец отважилась спросить она.
Губы Линка сложились в грустную усмешку.
— Наоборот! Слишком хорошо получилось. Его выступление умело ошеломляющий успех, — ответил Линк и снова впал в молчание.
— И что же случилось потом?
— Не знаю, — тихо пробормотал Линк.
— Подожди! — крикнула Вивьен и тоже поднялась с дивана. Они стояли так близко, что почти соприкасались друг с другом. — Подожди, — сказала она тише. — Как не знаешь? Добрый малый — ведь это ты?
Линк опустил голову.
— Я. — Голос прошелестел еле-еле.
— Тебе подсыпали снотворное?
— Не знаю, Ви. Очнулся я утром в полицейском участке. Меня обвинили в распространении наркотиков…
— Я ты… ты не употреблял?
— До этого — нет. Никогда! А в тот момент и наркотики у меня нашли, и сам я был накачан ими под завязку…
— И что? — выдохнула Вивьен.
— Дик Спенсер спас меня. Не знаю уж, как он договорился с полицейскими, но обвинение в распространении наркотиков с меня сняли.
— Дик Спенсер твой родственник?
— Нет. Я с ним даже знаком не был.
— Почему же он тебе помог? — спросила Вивьен и тут же сама ответила: — Я поняла, ты на капустнике изображал рок-певца… А Дик Спенсер там был и слышал.
— Вероятно. Я действительно пел тяжелый рок. Мне еще так аплодировали, — сказал Линк со смущенной улыбкой. — Что теперь скажет мой дедушка, лорд Олдертон, если прочтет эту лживую статью?!
Вдруг раздался тихий смешок. Линк и Вивьен почти одновременно повернули головы и увидели Дика Спенсера. Они не слышали, как он вошел в гостиную, и не знали, сколько времени он пробыл в ней.
— Он давно мертв! — со смехом проговорил Спенсер. — А мертвецы, как мне известно, очень хорошо умеют хранить молчание.
— Мы с ним встретимся, и он призовет меня к ответу, — серьезно ответил Линк.
— Ваш дед исполняет обязанности Бога? — вовсю развеселился Спенсер.
Вивьен с кулаками бросилась на Спенсера.
— Да как вы смеете так издеваться над человеком? — закричала она. — Это подстава!
— Девочка, что вы знаете о подставах? — ледяным тоном остановил ее Спенсер. — Или, быть может, вы очень хорошо осведомлены? Недаром так быстро согласились, — насмешливо бросил он и вышел из гостиной.
— Линк, милый! Как мне тебя жалко! — Вивьен снова подошла к Линку и обняла его. — Но мы все равно что-нибудь придумаем. Ты вырвешься из этого плена. А твои родственники не могут помочь?
— Нет! Моя мать — дочь лорда Олдертона, поэтому я не унаследовал титула. Он перешел к какому-то дальнему родственнику мужского пола — внуку то ли двоюродного, то ли троюродного брата. Я совсем его не знаю. Мы не общаемся.
Вивьен еще теснее прижалась к Линку. Бедный! Как она его понимает!
— Линк, — спросила Вивьен минуту спустя. — А твои товарищи тоже так попали к Спенсеру?
— Нет. Фредди перетянули из другого ансамбля. Бобби сам явился — надоело быть жиголо на курорте. Он родом из Бата. Там и подвизался ударником. Заодно и престарелых дам ублажал. А та басня, которую Мячик рассказывает обо мне, в общем-то соответствует истине, если говорить о Бене. Он настоящий мальчишка нью-йоркских улиц.
— Совершил все-таки гадина доброе дело…
Линк усмехнулся.
— Я бы назвал это по-другому. Он сделал хорошее вложение. Так вернее звучит. Но Дик не злодей. Просто воспользовался случаем.
— Ты очень хороший, если и его оправдываешь, — проговорила Вивьен и поцеловала Линка.
— Кхе-кхе, — раздалось тихое покашливание.
От неожиданности, вместо того чтобы отпрянуть от Линка, Вивьен еще теснее прижалась к нему.
— Я не помешал? — Голос Саймона звенел от бешенства. — Я бы не советовал вам заниматься этим в гостиной, куда любой может войти, — сказал он и в упор посмотрел на Вивьен.
— Кто это? — поинтересовался Линк у Вивьен. — Ты его знаешь?
Чертенок, иногда навещавший Вивьен, явился и на этот раз. Он заставил ее гордо поднять голову и произнести надменным тоном:
