Лаванда схватилась за голову, понимая, насколько сильно увязла в собственных играх…
Самолет оторвал шасси от взлетной полосы и взмыл вверх, оставляя за собой в небе белоснежный хвост. Лаванда расстегнула ремень безопасности и расслабленно откинулась на спинку кресла.
Всего через несколько часов она будет в Лондоне, среди родных и друзей, и ничто уже не напомнит ей о садах «цветочного квартала», о гейше Песчаный Лотос и о влюбленном в нее Николасе Ридли.
Лаванда устало закрыла глаза и вспомнила обстоятельства своего отъезда домой. Оно было столь поспешным, что напоминало бегство.
Сэр Роберт искренне удивился, когда она сообщила ему о решении вернуться в Англию, но не стал расспрашивать о том, что послужило причиной, и Лаванда была ему благодарна за это. Хидэмаро вызвался проводить ее в аэропорт.
По дороге она попросила шофера заехать в «цветочный квартал». Ей хотелось проститься с Итисудзу и поблагодарить за оказанную помощь.
На ее счастье, гейша оказалась дома. Выслушав Лаванду, Итисудзу заключила ее в объятия и, грустно улыбаясь, произнесла:
— Мне и моим подругам будет не хватать нашей милой Лотос. Мы успели привыкнуть к тебе и полюбить всем сердцем.
— Я никогда не забуду вас, — сказала Лаванда, стараясь сдержать набегающие на глаза слезы печали. — И всегда буду помнить, что у меня в Японии есть сестры.
Растроганная ее словами Итисудзу, извинившись, вышла из комнаты, чтобы вскоре вернуться с великолепным кимоно, тем самым, с узором «тысяча журавлей», в котором гейша Песчаный Лотос впервые предстала перед Николасом Ридли.
— Это мой подарок, Лаванда, — промолвила гейша, протягивая ей роскошное одеяние. — Пусть оно служит напоминанием о днях, проведенных в нашей стране.
Верный Хидэмаро, заглянув в комнату, напомнил о времени. И Лаванда, еще раз крепко прижав Итисудзу к груди, направилась к выходу.
Гейша остановила ее в дверях, чтобы задать вопрос, который считала важным:
— После внезапного исчезновения Песчаного Лотоса господин Ридли наверняка придет ко мне с расспросами. Что я должна отвечать ему?
Лаванда ненадолго задумалась, а затем промолвила:
— Скажи ему правду, что она посчитала себя недостойной его любви и предпочла исчезнуть, прежде чем случится непоправимое.
Итисудзу понимающе кивнула и вышла проводить ее до машины, а потом еще долго стояла на дороге и махала вслед. Она так и осталась в памяти Лаванды — изящная, хрупкая, со вскинутой в прощальном жесте рукой…
Появившаяся в салоне самолета стюардесса принялась разносить напитки, предлагая их пассажирам. Лаванда попросила лимонаду и, получив бутылочку, обратилась мыслями к тому, что ее ожидало по возвращении в Лондон.
Разумеется, самым неприятным станет визит в женский клуб и признание своего поражения перед Синтией Бойль. Но в конце концов членство в элитном клубе не такая уж важная потеря.
Это скорее удар по самолюбию, который все же можно пережить. Тем более если на время оставить город и пожить в девонширском поместье, принадлежащем ее семье.
Кроме того, визит в Японию не прошел для Лаванды даром, предоставив массу материала, имеющего исключительно профессиональный интерес. Общение с гейшами, сохранившими в своей речи оригинальные формы классического языка, навело ее на некоторые мысли, и Лаванда собиралась посвятить этому ряд статей.
Работа поможет не думать о гейше Песчаный Лотос и о Николасе Ридли. Со временем, когда все забудется и сердце перестанет болезненно реагировать на воспоминания о нем, она вновь вернется к привычному образу жизни. И если судьбе будет угодно, однажды обретет счастье…
— Глупо утешать себя подобными иллюзиями, — пробормотала Лаванда, наблюдая в иллюминатор за проплывающими мимо облаками. — Не так-то просто выбросить из головы мужчину, одно лишь прикосновение которого заставляет терять чувство реальности.
Она глубоко вздохнула и попыталась уснуть. Но стоило ей смежить веки, как Николас, прекрасный и улыбающийся, возник перед ее мысленным взором. И ничего нельзя было сделать с этим видением.
— Господи, Ридли, прекрати истязать меня, — чуть слышно простонала Лаванда, понимая, однако, всю тщетность своей мольбы.
Ей представлялось, как он приходит к Итисудзу и та передает ему прощальные слова Песчаного Лотоса. Его лицо омрачается печалью, а сердце разбивается вдребезги…
— Прости меня, Николас, — прошептала в отчаянии Лаванда, обращаясь к воображаемому собеседнику. — Ты должен понять: я просто не могла поступить иначе… не могла…
Не успела Лаванда войти в квартиру, как телефон принялся трезвонить что есть мочи. Уставшая после долгой дороги, она решила проигнорировать его. Но звонивший добивался ее с достойным зависти терпением.
Сдавшись, Лаванда упала в кресло и, водрузив аппарат на колени, сняла трубку. Тотчас до ее слуха донесся радостный голос Индии Гарви:
— Ох, Лаванда, как я рада, что ты наконец покончила со своим затворничеством в девонширской глуши и вернулась к нам!
— Инди, твой звонок удивил меня. Как ты узнала? Я только что с поезда, и о моем возвращении в Лондон никому пока не известно.
— Все очень просто. Мелисса видела, как ты садилась в такси на вокзале, и сразу же сообщила мне. — Индия радостно рассмеялась и потребовала: — Лаванда, мы должны срочно встретиться. За те шесть месяцев, что тебя не было, здесь произошла масса событий, и я вне себя от желания рассказать о них.
— С удовольствием, Инди. Но сейчас я немного устала… — начала Лаванда в надежде, что собеседница пойдет на попятный, но не тут-то было.
— Лаванда Лир, я терпеливо ожидала твоего возвращения целых полгода, а ты намекаешь на то, что мне придется прибавить к этому сроку еще пару дней? Это возмутительно! Немедленно приводи себя в порядок и приезжай в клуб!
— Инди, ты что, забыла? После того как я проиграла пари Синтии Бойль, его двери для меня закрылись, — попыталась вразумить приятельницу Лаванда.
— Это в прошлом, подруга. Три месяца назад Синтия проиграла выборы. Новая председательница просто сгорает от желания заключить тебя в объятия.
— Шутишь? — Известие удивило и озадачило Лаванду. Не скрывая любопытства, она поинтересовалась: — Неужели мы с ней знакомы?
— Еще как! — воскликнула собеседница и пояснила: — По крайней мере, она считает тебя своей подругой, и, между прочим, довольно близкой.
— Как ее имя, Инди? — продолжала допытываться Лаванда.
— Ты еще не догадалась? — Индия Гарви выдержала эффектную паузу, а затем весело прокричала в трубку: — Это же я!
