Все-таки набравшись наглости, Аня набрала и Петю. Он ответил не сразу, но заспанный голос Ветрову сейчас мало волновал.
—Петь, прости, что разбудила. Скажи, а Ник вчера не приходил?
—Охх, что? Ань, ты чего не спишь?
—Петь, Ник не приходил вчера? — настойчиво повторила девушка.
—Да не было никого, ты уснула, я дожрал пиццу, убрал все и ушел.
—Ясно, прости. Спи дальше.
Она резко сбросила, всматриваясь в брелочек в виде сердца. Ее собственное было давно уже не на месте.
Глава 17
«Ты изменила мне»
Фраза, брошенная Варшавским в порыве злости набатом била в голове Ани. Настолько неожиданным был выпад мужчины, что Анна даже не нашлась, что сказать. Она ошарашенно смотрела на бывшего возлюбленного, ее бросало то в жар, то в холод, щеки горели так, словно ее хорошенько по ним отхлестали, виски пульсировали, вторя ускорившемуся до предела сердцебиению.
Пошатнувшись, словно от сильнейшего удара, Аня не сумела удержаться на ногах, собственное тело словно свинцом налилось и больше не подчинялось сигналам мозга. Медленно, словно в замедленной съемке, девушка скатилась вниз по стеночке.
«Ты мне изменила»
«Ты мне изменила»
«Ты мне изменила»
Словно поломанная пластинка, в ушах звенели слова Ника. Не отрывая от него взгляда, девушка пыталась понять, что несет этот ненормальный? Взгляд Ника горел слепой яростью, грудная клетка заметно вздымалась, тяжелое дыхание эхом разносилось по помещению, ударяясь о стены, Варшавский нависал над девушкой, шумно втягивая воздух сквозь прочно стиснутые зубы.
Ане стало действительно страшно за психическое здоровье мужчины, он сейчас явно был не в себе. Бросив кроткий взгляд на окружающие ее предметы, девушка попыталась найти хоть что-нибудь, что могло бы ее защитить на случай, если у Варшавского окончательно поедет крыша.
— Что смотришь, Ань? — ледяным, пробирающим до самых костей и глубже тоном, произнес Ник. Холодная сталь в его голосе вызвала крупную дрожь в теле Ани.
Она действительно смотрела на него, не в силах даже слова произнести. Облизнув пересохшие губы, девушка сделала попытку произнести хоть слово, но вместо внятной речи, получился какой-то хрипловатый, глухой стон и невнятное мычание.
— Нечего сказать? — продолжил напирать Варшавский, коршуном нависая над перепуганной до всепоглощающего ужаса. — Ну так что, Ань, кто кого должен простить? Ты меня, за то, что ушел молча, позволив тебе жить, или я тебя за то, что застал тебя под другим мужиком?
— Что? — наконец хрипло выдавила Ветрова.
«Что он несет? Совсем спятил»
Вслух девушка эти слова произнести не успела, хищно оскалившись, Варшавский подхватил девушка, вынудив ее подняться на ноги. От резкого подъема и нехватки кислорода, у Ани закружилась голова и она бы снова рухнула на землю, если бы Ник не прижал девушку к стене, так крепко, что не было шансов сдвинуться даже на миллиметр. Мужчина придавливал ее своим телом, взяв Аню за подбородок, он резким движением заставил девушку посмотреть ему глаза.
— Что, удивлена? Не думала, что я узнаю, да? А я узнал, Ань, в этом самом коридоре стоял и наблюдал, как ты под другим стонала, как в любви ему признавалась. Чего тебе не хватало, Ветрова? Я же весь мир к твоим ногам готов был бросить? — из груди Варшавского вырвался протяжной, насквозь пропитанный болью стон.
На минуту Ана перестала дышать, а потом… потом зашипела словно кошка, задергалась в руках Ника, улучив нужный момент, когда мужчина слегка ослабил хватку. Угрем извиваясь, девушка выскользнула из плена и отпрыгнула назад, когда Ник, поняв, что его добыча только что вырвалась из хищных лап, двинулся на нее.
— Ты в своем уме? Что ты за бред ты несешь? — озвучила девушка свои мысли.
Да он должно быть умом тронулся, не иначе! Она? Она ему изменила? Она была с другим? С затаенным во взгляде ужасом девушка наблюдала за надвигающимся на нее Варшавским. Теперь она не сомневалась — у него точно поехала крыша.
— Бред? — усмехнулся Ник. — Бред? — зарычал точно зверь.
— Ты больной придурок! — вторила ему Аня. — Я никогда тебе не изменяла! Никогда!
— Перестань ломать комедию, Ань, я своими глазами видел.
— Господи, как же я раньше не замечала. Да ты же болен на всю голову, тебе лечиться нужно Варшавский, от шизофрении или зависимости.
— От какой еще зависимости? — на мгновение Ник замер, не понимая смысл слов Ветровой.
— Алкогольной или наркотической, не знаю, что ты там принимаешь, что тебя так кроет, — обреченно выплюнула Аня.
— Что ты сейчас сказала? Ты кого психом назвала, — рычание Варшавского и его разъяренный вид, заставил Аню невольно взвизгнуть.
А потом, не придумав ничего лучше, Аня не долго думая, рванула вверх по лестнице. Растерянность Ника дала ей фору, добежав до своего этажа, девушка открыла дверь, влетела в квартиру и уж собиралась запереться изнутри, когда Ник, нагнав ее, ухватился за край двери и потянул ее на себя. Аня вовремя разжала ладонь, иначе впечаталась бы в Варшавского на всей скорости.
Не позволяя Ане предпринять дальнейшие меры, Ник вошел в квартиру и закрыл за собой дверь.
— Что ты себе позволяешь? — зашипела девушка, не громко, только чтобы Ник слышал.
Краем практически потерянного сознания, Аня понимала, что где-то там, в квартире находятся Ася и Андрюша, последний, наверняка уже спит без задних ног и девушке совсем не хотелось его будить. С другой стороны, ей нужно было как можно скорее выпроводить из квартиры Варшавского, потому что он явно был не в себе, и Аня не была уверена в том, что они с сыном в безопасности. Мало ли что выкинет этот ненормальный.
— Убирайся отсюда, вон, — продолжила шипеть Ветрова. — Тебе лечиться нужно, — повторила она свои же слова.
— Хватит строить из себя невинную овцу, — грубо парировал Ник и ринулся на девушку, вынуждая ту отступить в сторону кухни.
Вбежав на кухню, девушка подбежала к гарнитуру, где на крючке, помимо всего прочего, висела увесистая скалка. Схватив деревянный предмет, девушка обернулась к последовавшему за ней Варшавскому, выставив перед собой руку со своеобразным оружием. Их разделял только массивный стол и деревянная скалка, в трясущихся руках девушки.
— Ник, я серьезно, проваливай.
— Да перестань ты из себе невинность строить, актриса погорелого театра, я прекрасно знаю, что видел. И сейчас только об одном жалею…
— О чем же, — язвительно перебила его Ветрова и тут же прикусила язык. На кой черт ей вообще эта информация. Плевать ей с высокой колокольни, о чем он там жалеет.
— О том, что ушел тогда молча, чтобы не придушить тебя и любовничка твоего ненаглядного. Сначала его, потом тебя… Друг, мать твою, лучший друг, с десяти лет дружим, так ты, кажется, говорила? А в постели ты с ним кувыркалась тоже по-дружески, наверное, да?
Аня уже хотела послать Варшавского, потому что тот окончательно умом тронулся, если думает… И тут Ветрову осенило. Воспоминания ворохом пронеслись в ее голове, перед глазами всплыли картины из прошлого.
«Петь, прости, что разбудила. Скажи, а Ник вчера не приходил?»
«Охх, что? Ань, ты чего не спишь?»
«Петь, Ник не приходил вчера?»
«Да не было никого, ты уснула, я дожрал пиццу, убрал все и ушел.»
Скалка выскользнула из ослабевших рук девушки. Грохот, раздавшийся при соприкосновении с деревянным полом, заставил ее вздрогнуть.
«Ты уснула»
«Ты уснула»
«Ты уснула»
— Уснула, — прошептала девушка немеющими от ужаса осознания губами. Не обращая внимания на Варшавского, девушка сделала несколько шагов и рухнула обессилено на один из стульев.
Сначала Аня смотрела в одну единственную точку. Ее взгляд опустел, стал каким-то стеклянным, даже Ник, казалось, опешил от внезапных изменений в девушке. Внезапно с губ Ани сорвался смешок, потом еще один и еще… Аня зашлась в истерическом смехе, громком и в тоже время глухом, пугающем, заставляющем кровь стыть в жилах. Она практически задыхалась от истерического хохота, спрятав лицо в ладонях, Аня продолжала содрогаться всем телом до тех пор, пока Ник, наконец отмерев, не оказался возле нее.
