– Ты выглядишь замечательно, – взяла ее под руку Оливия. – Нужно представить тебя родителям Ника.
– Ты имеешь в виду короля и королеву? – взволнованно прошептала Брук.
– Они с нетерпением ждут встречи с тобой, – сказал Габриэль.
Брук слабо улыбнулась в ответ и, сделав неуверенный шаг, сконфуженно посмотрела на Оливию.
– Обычно я не такая неуклюжая.
– Эти туфли немного великоваты тебе, – заметила жена Габриэля. – Я не подумала, что твоя нога намного меньше моей. Возможно, у тебя есть более подходящие туфли? Я могу послать за ними горничную.
– Ты шутишь? – запротестовала Брук. – Это хрустальные туфельки Лабутена, а я – настоящая Золушка.
Габриэль повернулся к Нику и подмигнул ему.
– Она мне нравится.
– Мне тоже, – сдержанно ответил Ник.
– Очень рада познакомиться с вами, – обратилась Брук к его родителям. – Спасибо, что позволили мне остаться во дворце на несколько дней.
Ник почувствовал на себе пристальный взгляд матери, когда подошел и встал рядом с Брук. Он положил ладонь ей на спину и сквозь платье ощущал напряженное подергивание мышц.
– Счастливы оказать вам прием, – радушно улыбаясь, ответил отец Ника.
Когда речь шла о государственных делах, король превращался в могущественного воина, защищавшего свое королевство от всяческих социальных, экономических или дипломатических угроз. Но дома он превращался в плюшевого медведя. Что касается королевы, она руководила семьей железной рукой в бархатной перчатке. Ее дети знали силу власти своей матери и уважали ее. В обмен на это она дала им возможность найти свое место в этом мире.
Поэтому Нику разрешили учиться в Америке и оставаться там, предаваясь мечтам о космических путешествиях, пока долг перед Шерданой не позвал его обратно. Он ценил десять лет свободы от всяческих обязательств, и это делало его возвращение домой намного тяжелее.
– Очень счастливы, – повторила королева. – Как я понимаю, мисс Дэйвис, вы приходитесь сестрой человеку, с которым Ник сотрудничал на протяжении последних пяти лет.
– Да, мой брат руководит проектом «Гриффин».
– Может быть, вы присоединитесь ко мне за завтраком? Я бы хотела больше узнать о проекте, над которым Ник работал вместе с вашим братом.
– Буду счастлива позавтракать с вами.
– Чудесно. Восемь часов не слишком рано для вас?
– Нет. В отличие от Ника, я ранняя пташка.
Ник знал, что это выпад в его сторону. Они с Брук часто шутили над тем, что он засиживался допоздна за работой, а потом валился от усталости на диван в своем кабинете. Но Ник заметил, как удивилась его мать, услышав, что Брук знает, когда он просыпается по утрам.
Габриэль тоже не стал скрывать удивления. Ник невозмутимо посмотрел на мать и встретился с ее суровым взглядом.
– Возможно, после завтрака ты сможешь наведаться в конюшню и посмотреть, как наши девочки учатся верховой езде, – пришла на выручку Оливия. – Из них получатся первоклассные наездницы. Брук, а ты умеешь ездить верхом?
– Я уже давно не занимаюсь этим, последние годы все мое время занимает учеба.
– У Брук две докторские степени, – вставил Ник. – Она преподает итальянский язык и литературу в Калифорнийском университете в Санта-Крус.
– Вы еще так молоды, а уже столького добились, – заметил Габриэль.
– Я окончила школу, получив зачеты за прохождение двухгодичной программы в колледже, и следующие десять лет посвятила научно-исследовательской деятельности. После того как мой брат уехал в колледж, у нас поселилась девушка из Италии. Она прожила у нас год, и к тому времени, когда ей пришла пора вернуться домой, я свободно читала и разговаривала на итальянском.
– Ты часто бывала в Италии? – спросила Оливия.
– Когда работала над второй диссертацией, я провела год во Флоренции и Риме. А до этого мы с мамой каждое лето ездили туда на неделю или две в зависимости от ее графика работы. Моя мама сценарист на телевидении, она написала сценарий к детективному сериалу, действие которого происходит в Венеции в шестнадцатом веке. Надо сказать, этот сериал пользуется популярностью, – с гордостью сказала Брук. Рассказывая об успехах своей матери, она смогла полностью расслабиться.
Ник тоже почувствовал облегчение, но когда все направились в обеденный зал, мать оттащила его в сторону.
– Твоя мисс Дэйвис – очаровательная девушка.
– Вообще-то она доктор Дэйвис. – Ему показалось, что мать знала об этом, но специально допускала ошибку, чтобы разозлить его. Иначе почему она подчеркнула слово «твоя» после того, как Ник заверил ее, что их с Брук связывают чисто дружеские отношения? – Рад, что она тебе понравилась.
– Ты сделал то, что я просила?
– Да. Любая из этих девушек годится на роль принцессы. Ты и твои помощники проделали громадную работу, подобрав кандидаток, которые идеально подходят мне.
– Это правда. А теперь посмотрим, сможешь ли ты проделать такую же работу, выбирая себе жену.
Брук сидела рядом с Ником и по левую руку от короля. Она ела очень мало. Одной из причин ее опоздания был еще один приступ тошноты, который охватил ее вскоре после того, как она встала с кровати. Брук понятия не имела, почему это называлось утренним токсикозом, если приступ мог возникнуть в любое время суток.
– Ты ничего не ешь, – впервые за все это время обратился к ней Ник.
– Я ужинаю с королевскими особами, – тихо ответила она.
– Это обычные люди.
– Для меня они очень важные. В другой раз я бы не стала волноваться, оказавшись в подобной ситуации, но это твоя семья, и я хочу понравиться твоим родственникам.
– Могу тебя заверить, что ты им нравишься.
– Да уж. – Брук с трудом сдержалась, чтобы не округлить глаза. Мать Ника почти не спускала с нее глаз, превращая каждый кусочек вкуснейшей семги в пытку, а не удовольствие. Брук чувствовала, что у королевы имеется к ней длинный список вопросов, начинающийся с «когда ты собираешься вернуться домой?». Брук не винила ее. У королевы были свои планы для сына. И эти планы могут оказаться под угрозой из-за неотесанной рыжеволосой американки, которая смотрит на ее сына влюбленными глазами.
Несмотря на то что этот ужин не был официальным приемом, Брук переживала, что у нее не хватит сил дождаться, когда все закончится. Она обрадовалась, когда Габриэль и Оливия предложили небольшую экскурсию по дворцу, прежде чем проводить Брук до ее комнаты.
Осматривая семейные портреты, висящие в холле, Брук поняла, что у Шерданы богатая история. Некоторые из картин датировались концом пятнадцатого столетия.
– Наверное, у вас здесь имеется библиотека с книгами по истории Шерданы, – обратилась она к Габриэлю по дороге к бальному залу.
