«А моя любовь к Нэйту – была ли она идеальной? – мелькнуло в голове. – Да, она была глубокой, теплой, дарила ощущение безопасности». Но Нэйт скорее помогал Онор крепко стоять на ногах, чем парить в небесах. Никогда он не обнимал и не ласкал ее так, как это делал вчера Роб. Никогда ее пульс не учащался от одного только прикосновения Нэйта.
– Я считаю, для каждого в мире существует только один идеальный партнер, – сказала она.
Роб кивнул.
– А что, если Нэйт им не был?
Онор подавила закипающий гнев и ответила с нажимом в голосе:
– Был. Я ведь вышла за него замуж.
– А вдруг ты еще не встретила такого человека?
– Я же сказала, что встретила. Почему ты задаешь мне эти вопросы? Ты как моя мать…
– Она не одобрила твой выбор?
В памяти всплыли слова Тани Брайер, сказанные ею дочери вскоре после рождения Джастина: «Нэйт подарил тебе сына и любовь, которой не смог окружить тебя отец. Но достаточно ли этого?» После ухода матери Онор расплакалась. Ей было обидно за себя и Нэйта, но в глубине души притаился страх: а вдруг Таня попала в точку? Нейт был старше Онор, ходил на работу в кардиганах, хмурился, когда заставал жену танцующей босиком на газоне.
Онор тогда убедила себя, что Таня просто сердится, ведь дочки уже нет рядом. Проще было во всем винить мать, а не себя. Потому что если она действительно права, то как тогда быть?
– Нэйт боготворил каждый мой вдох.
– Охотно верю. Но это вовсе не значит, что он был идеальным спутником.
Эти слова были произнесены мягко, и в них была логика. К тому же Онор и сама не раз думала о том же самом с тех пор, как мать впервые посеяла в ее душе сомнение.
– Полагаю, я бы это поняла, – заявила Онор довольно резким тоном.
– Со сколькими мужчинами ты переспала до мужа?
О, это было уже слишком!
– Не твое дело!
– Думаю, он был у тебя первым.
– Почему ты все измеряешь сексом? А как насчет интеллектуальной, эмоциональной, социальной совместимости?
– Я говорю не о сексе, а о таких отношениях, когда женщину бессознательно тянет прикоснуться к своему мужчине.
Она нахмурилась, а затем проследила за взглядом Роба. Тот смотрел на ее пальцы, обхватившие его стопу – ту самую, которой он ласкал бедро Онор. Она тут же отдернула руку, словно обжегшись.
– Это не… Это… просто физиология.
– Ты так думаешь? То есть, если я поглажу твою ногу, при этом будут задействованы только твои нервные окончания?
У Онор перехватило дух.
– Да, только мое тело, но не сердце и не ум.
Роб посмотрел на собеседницу из-под густых ресниц:
– Думаешь, они никак не связаны друг с другом?
– Не обязательно.
Он немного помолчал и заявил:
– У тебя – связаны. И очень тесно.
Эти слова выбили почву у нее из-под ног. Тяжело вести такую словесную баталию, не выспавшись.
– Чего ты от меня добиваешься? – вздохнула Онор.
В ее голосе прозвучала капитуляция, и Роб ощутил торжество победителя.
– Я хочу, чтобы ты призналась в том, что случившееся вчера между нами имеет для тебя значение.
Ее глаза блеснули в ответ.
– Зачем?
«Хороший вопрос, – подумал Роб. – Что я творю, зачем затрагиваю такие темы? Может, ступив на этот остров, я попал в некую параллельную реальность, в которой мне есть дело до того, что чувствует ко мне эта женщина? С каких пор меня это начало волновать? – Он поморщился. – Кажется, с того момента, когда я врезался в риф Пулу-Килинга».
Для Роба секс всегда был чем-то вроде спорта. В постели с женщиной он проводил время прекрасно, иногда великолепно, но все чаще после этого в душе оставалась лишь пустота. Его отец вел счет любовным связям сына, и главным для него было их количество. И вот теперь Роб вдруг зациклился на отношении к нему женщины, которая всего лишь поцеловала его. Он криво усмехнулся.
– Можно у тебя кое о чем спросить? – произнесла Онор, переходя в наступление. – Со сколькими женщинами ты переспал? Ну же! Их было больше десяти? Двадцати?
– Куда больше, – осторожно ответил он.
На ее лице словно было написано: «Так я и знала!» Роб ощутил слабый укол стыда.
– И скольких из них ты любил?
Он не ответил, ощутив, что чувство стыда усиливается.
– Давай я спрошу по-другому. Сколько из тех женщин испытывали чувства к тебе? Все?
– Онор…
– У тебя видная внешность, так что, допустим, половина из них была в тебя влюблена.
– А почему так мало? – разозлился Роб. – Тогда уж три четверти.
Она печально улыбнулась:
– Итак, исходя из твоего богатого опыта общения с противоположным полом, ты считаешь, что семьдесят пять процентов женщин испытывали к тебе любовь, а двадцать пять – нет.
– Думаю, можно это предположить.
Онор сделала глубокий вдох и резко опустилась на колени перед Робом. Тот замер.
– Так значит, когда женщина делает вот так, – она прижала ладони к его обнаженной груди, – ты воспринимаешь это как знак, что она влюблена в тебя?
Сердце Роба бешено забилось под пальцами Онор, но он не пошевелился, а лишь ответил:
– Не обязательно.
Она наклонилась и прижалась горячими мягкими губами к его плечу, отчего по коже Роба побежали мурашки, а мускулы живота сжались.
– А так? – поинтересовалась Онор. – Посчитаешь ли ты, что тем самым она выдала свои чувства к тебе?
Роб подумал, что нужно перевести все в шутку. Неужели Онор не понимает, что с ним делает? Она даже не представляет, чем это для нее может кончиться.
– Смотря по обстоятельствам. Лежу ли я при этом голым в палатке?
Онор посмотрела ему в глаза, и Роб увидел, как бравада разом оставила ее. Эти игры ей не по плечу. Такого поведения можно было ожидать от тех женщин, с которыми Роб обычно имел дело, но не от Онор.
Но она сделала очередной отчаянный ход, словно не замечая, что уже проиграла: начала расстегивать свою рубашку, не сводя глаз с собеседника. Ее уверенность была напускной, но этот блеск в глазах… Роб подумал, что мог бы разжечь в ней страсть, будь у него на это один час и поменьше сопротивления со стороны Онор.
– А так? – Она спустила рубашку с плеча.
Роб неуловимым движением схватился за рубашку. Онор, не успевшая отреагировать, лишь широко распахнула глаза. Далтон, чуть помедлив, осторожно натянул рубашку обратно на плечо и аккуратно расправил:
– Не делай больше так, Онор.
Ему хотелось добавить: «Это унижает нас обоих».
– Не делать что?
– Ты не можешь доказать свое утверждение. Я никогда не поверю, что ты из тех, кто может спать с мужчиной, не испытывая к нему никаких чувств. Потому что ты не такая. Я это чувствую.
– Не слишком ли поспешные выводы?
– «По-моему, эта женщина слишком щедра на уверения», – процитировал Роб строку из шекспировского «Гамлета». – Ты меня хочешь. – Он подался вперед и обхватил ее руками. – И я тебе небезразличен.
