— Я не хотела, чтобы ты останавливался, — решительно сказала она. — Я думала, мы обо всем договорились. Никаких сожалений, помнишь?
Выехав на шоссе, он повернул направо.
— Первая близость женщины должна проходить в романтической обстановке, с мягким освещением, на удобной кровати.
Она улыбнулась, ругая себя за то, что по телу пробегает дрожь от воспоминания о случившемся между ними.
— Обстановка была романтичной. Мягкий лунный свет, удобная кровать из песка. Мы с тобой проспали несколько часов.
— Ты должна понимать, что я имею в виду.
— Реальная жизнь не похожа на кино. Мне об этом известно лучше, чем кому бы то ни было. Но, честно говоря, Джейкоб, прошлая ночь была до того прекрасной, что мне больше нечего желать.
«Мне не хватает лишь твоего признания в вечной любви».
— Поэтому давай прекратим этот разговор, — подытожила Ариэль.
Следующие тридцать минут они ехали в молчании. Как только Джейкоб въехал в бухту и припарковался, Ариэль выскочила из машины и пошла прямиком в костюмерную. Однако она в смятении остановилась, когда увидела, что Род Бринкман ходит взад-вперед у входа в палатку. Его лицо было красным.
— Где, черт побери, ты была? — Он поднял руки ладонями вверх. — Нет-нет, только не рассказывай.
Она остановилась почти нос к носу с Бринкманом, ее сердце сжалось.
— Что случилось?
Бринкман был преувеличенно взволнован. Он вряд ли стал бы так беспокоиться из-за обычного опоздания ведущей актрисы. И тут Ариэль пришла в ужас, поняв, что Джейкоб оставил их мобильные телефоны в машине на всю ночь.
Вздохнув, режиссер нежно коснулся ее обнаженных плеч:
— Твоя мать в отделении интенсивной терапии.
У Ариэль подкосились ноги. Джейкоб схватил ее сзади и обнял:
— Я сейчас вызову свой самолет.
Бринкман покачал головой:
— Не надо. Мы забронировали для вас два билета на следующий рейс до Лос-Анджелеса. Вылет через тридцать минут. Вас ждут в аэропорту и специально задержат рейс, если понадобится. Мне пришлось кое-кому позвонить, — признался он и поморщился. — Харриет собрала ваши вещи. На переодевания времени нет. Она положила вам чистую одежду в ручную кладь. Харриет отвезет вас в аэропорт. Поезжай, — сочувственно произнес он. — Отправляйся к своей матери, Ариэль. Мы будем ждать твоего возвращения.
Следующие восемь часов прошли для Ариэль как в тумане. Возможно, Джейкоб дал ей успокоительное лекарство. Она помнила только, что в Хьюстоне они пересели на самолет Волффа.
Пассажиры рейса Антигуа — Хьюстон узнали Ариэль. Всем было известно, что на острове снимается фильм. При других обстоятельствах Ариэль не решилась бы показаться на людях в растрепанном виде, но, учитывая нынешнюю ситуацию, ей было не до них.
Экипаж проинформировали о том, что происходит, и обслуживающий персонал относился к Ариэль бережно и с пониманием. Помимо этого, Джейкоб ограждал Ариэль от ненужных разговоров, волнений и забот.
Пересев на частный самолет Волффов, Ариэль и Джейкоб переоделись. Он надел брюки цвета хаки и белую рубашку, а Ариэль — удобную трикотажную юбку и топ.
Наконец они прибыли к месту назначения. Больница в Лос-Анджелесе была похожа на все остальные. Стерильная чистота. Пугающая атмосфера. Запах антисептиков. Ариэль, не стыдясь показаться слабой, умоляла Джейкоба пойти с ней к матери. Какой бы силой воли она ни обладала, последние двадцать четыре часа ее жизни были перенасыщены эмоциями.
Ариэль требовалась его помощь.
Войдя в одноместную палату, они увидели худую женщину с посеревшим лицом. Она лежала, закрыв глаза. Ариэль моргнула, сдерживая слезы. Когда она уезжала из Лос-Анджелеса на съемки, ее мать чувствовала себя довольно хорошо и держалась молодцом.
— Мама, — тихо сказала Ариэль, — я приехала.
Джейкоб наблюдал за обнимающимися женщинами. Ариэль пришлось сесть на краю кровати и наклониться вперед, ибо ее мать слишком ослабла, чтобы сидеть.
Он заметил поразительное сходство Ариэль со смертельно больной миссис Дейн. На вид ее матери было за сорок пять. Ее светлые волосы были коротко острижены, черты лица были такими же классически красивыми, как у дочери.
Ариэль погладила мать по руке:
— Что случилось, мама? Почему ты здесь?
— Пневмония. — Произнеся всего одно слово, она закашлялась. Придя в себя, продолжила: — Врач говорит, что мой иммунитет ослаблен после химиотерапии. Но я в порядке, детка. Тебе не следовало приезжать.
— Что ты говоришь, мама? — Голос Ариэль стал хриплым от эмоций. — Как я могла не приехать?
— Как проходят съемки?
— Об этом не беспокойся. Мистер Бринкман доволен моей работой. Мы даже немного опережаем график съемок.
— Я смотрела вчерашние новости. На Америку надвигается ураган Керри. Воздушное сообщение будет закрыто. Ты должна вернуться обратно, дорогая. Мы уже говорили об этом. Клянусь, я не умру, пока ты не закончишь съемки.
Ариэль быстро заморгала:
— Мне не смешно.
Мать сжала ее руку:
— Я так горжусь тобой, любовь моя. Ты талантливая, умная и милая. О такой дочери мечтает любая мать.
— Осторожно, — предупредила ее Ариэль, вытирая нос тыльной стороной ладони. — Ты так меня нахваливаешь, что я могу подумать, будто ты действительно умираешь. Ты забыла, что в детстве я подожгла шторы и попыталась поджарить ноги Барби в тостере?
— Ты была энергичным ребенком.
— Я была неисправимой.
Мать и дочь снова обнялись, и Джейкоб вспомнил, как мать укладывала его в постель.
Но он недолго размышлял о своей матери. При виде страданий Ариэль его сердце обливалось кровью. Ее мать доживала последние дни. Будучи врачом, Джейкоб не мог отрицать очевидного. Она умрет если не завтра, то в ближайшее время. И он ничего не сможет сделать, чтобы оградить Ариэль от боли.
Миссис Дейн взглянула на Джейкоба и спросила, понизив голос:
— Он врач?
Ариэль кивнула:
— Его больше знают как моего парня. Никто ни о чем не подозревает. К счастью, я здорова, как лошадь.
Ее мать кивнула и оглядела Джейкоба так, будто подозревала в непростительных поступках. Под ее взглядом ему захотелось съежиться.
Миссис Дейн погладила дочь по руке:
— Сходи в сувенирный магазин и купи мне свежий выпуск журнала People. Одна из медсестер говорит, что там напечатали несколько твоих фотографий. Мы с Джейкобом поговорим.
Джейкоб заметил, что Ариэль застеснялась. У ее матери едва хватало сил, чтобы говорить, не то чтобы держать в руках журнал.
— Но я…
Миссис Дейн заговорила покровительственно:
