— Ох, — произнесла Клара. — Мне действительно надо идти, Марк. Крис собирается уезжать.
— Наверное, мне лучше будет исчезнуть, — быстро сказал Марк. — Я пошлю за тобой машину завтра в десять часов, о'кей?
— Ты босс, — непринужденно ответила Клара, но в его улыбке было что-то, когда он, повернувшись, поспешил уйти, от чего у нее подкосились ноги.
По дороге домой Клара была рада молчанию в машине. Крис и его мать, очевидно, не разговаривали друг с другом, и хотя Джейн сделала несколько смелых попыток завязать беседу, они были встречены упорным молчанием, но это позволило Кларе привести свои запутанные мысли в порядок.
Она теперь безо всякого сомнения знала, что вместо того, чтобы сопротивляться вниманию со стороны Марка, она чувствовала, что ей это нравится, и она этого страстно желает. Несмотря на то, что это неминуемо приведет к несчастью, она не в состоянии была подавить свои чувства к этому человеку, которого раньше так не любила.
Она также призналась себе в том, что будет в нетерпении считать часы, которые остались до ее встречи с Марком.
Клара спала беспокойно, настолько было велико ее возбуждение от перспективы провести целый день с Марком, с одной стороны, а с другой, ее мучили страхи, что Сирена тоже будет в Виткомб Меноре.
Сирена оставалась для Клары тайной. Клара была уверена, что никто в МДМ не знал о ее существовании, потому что, если бы это было не так, то ходили бы хоть какие-нибудь слухи, и в газетах печаталось бы множество предположений на этот счет. Но все сохраняли гробовое молчание, и Клара вынуждена была признаться, что это ее выводит из равновесия.
Сирена, казалось, чувствовала себя в Виткомб Меноре как дома, и Клара находила этому объяснение только в том, что Сирена жила с Марком. Но если это было именно так, то почему Марк уделяет ей, Кларе, столько внимания? Или это просто потому, что Марк находит ее хорошей секретаршей и не хочет, чтобы она ушла из МДМ? Но в таком случае, зачем он целовал ее? В его поцелуях было столько страсти, по крайней мере ей так показалось, но тогда все это время он ее просто обманывал, всегда возвращаясь домой к своей черноволосой красавице?
Почти всю ночь эти мучительные мысли вертелись у нее в голове, перемежаясь и путаясь с беспокойными снами, поэтому когда она встала на рассвете, у нее под глазами были круги, но сердце ее начинало возбужденно биться, когда она думала, что впереди целый день.
Утренний туман висел над крышами Кингстона, но когда Клара приняла душ и натянула джинсы и полосатую рубашку, солнце уже поднялось, растапливая туман и обещая теплый летний день.
Порывшись в глубине гардероба, она нашла свои кожаные ботинки для верховой езды, знавшие лучшие времена, и потертый твидовый пиджак. Она поморщилась, но бросила их в дорожную сумку. Она собралась слишком рано и следующий час провела, беспокойно мечась по комнате и нервничая, пока машина Марка не приехала и не забрала ее в Виткомб Менор.
Она едва замечала красоту окружавшей ее сельской местности в этот день, потому что нервничала даже больше, чем в первый визит сюда.
Когда они наконец плавно въехали в ворота, она не была уверена в своих чувствах, радовалась она или уже жалела о том, что приехала, и когда машина поднималась по подъездной аллее к дому, она вытерла свои вспотевшие ладони о джинсы.
Когда показалось поместье, для Клары было огромным облегчением увидеть Грету, ее тучное тело было обмотано цветастым длинным восточным халатом, ее волосы выбились из пучка, она стояла на лужайке и кормила двух экзотических павлинов. Она помахала своей пухлой рукой, когда Клара вышла из машины и медленно пошла им навстречу через поляну, устланную мягкой зеленой травкой.
— Как они прекрасны, — Клара показала на павлинов, которые, распушив свои сказочные перья на хвосте, оглашали воздух резкими криками.
— Они очень шумные создания, — Грета улыбнулась, повернувшись, чтобы войти в дом. — Но ты права, очень красивые. И они знают это, моя дорогая, — она вздохнула, — они самонадеянны, как все мужчины. — Все также тяжело вздыхая, она продолжила: — Марк в конюшне, пойдем, я провожу тебя.
Клара, не отставая от пожилой женщины, бросила на нее любопытный взгляд.
— Грета, почему ты называешь его Марком? Ты, должно быть, знаешь его с тех пор, когда он был еще ребенком. Я думала, что ты принадлежишь к тем немногим людям, которые все еще называют его Пауль.
Грета ответила не сразу. Когда они прошли через сделанный под дуб холл и очутились в коридоре, ведущем на кухню, она пожала своими пухлыми плечами.
— Мне нравится имя Марк, оно ему подходит, и потом чтобы не было никакой путаницы.
— Путаницы? Что ты имеешь в виду? — Клара нахмурилась, но Грета ее не слушала, потому что они вошли в кухню и увидели Марка, прислонившегося к дверной раме. Он был одет в необычные брюки из рубчатого плиса и белую рубашку, расстегнутую на шее, в одной руке он держал телефон, а трубку придерживал подбородком. Клара задержала дыхание, почувствовав, что комок подкатил к горлу.
Когда он увидел Клару и Грету, он быстро отвернулся, извинившись.
— Я сейчас к вам вернусь. Пока.
Инстинктивно Клара почувствовала, что он разговаривает с женщиной, и хотя Сирены не было нигде видно, она настороженно смотрела на Марка, когда тот положил телефон обратно на одну из полок кухни и повернулся к ней.
— Привет. — Он улыбнулся ей, и сердце Клары бешено забилось. Что было такого в этом мужчине, что производило на нее такой огромный эффект, особенно, когда она вспоминала, что до недавнего времени она его так не любила.
— Я подобрал тебе подходящую лошадь, — сказал он. — Что ты скажешь по поводу той чалой кобылы, которая тебе так понравилась, когда ты здесь была в прошлый раз?
Она была удивлена, что он это помнит, но он неправильно понял ее выражение лица.
— Может быть, ты предпочитаешь более спокойную? Есть серая Долли или даже старая Белинда, хотя они не более послушны, чем она.
— О, нет, — поспешила ответить Клара, следуя за ним по залитому солнцем двору. — Мне нравится быстрая езда. — Она показала на чалую кобылу, которая в надежде, что выберут ее, высунула голову из двери конюшни при звуке их приближающихся голосов. — Как ее зовут?
— Это Джипси, она настоящая красавица. — Марк открыл дверь следующей за стойлом комнаты, где хранилась сбруя, и, похлопав Джипси по вельветовому носу, она прошла за ним. В комнате было прохладно, холодом веяло от вымощенного камнем пола и побеленных известкой стен, три из которых были увешаны кожаными седлами и уздечками, эта выставка произвела впечатление на Клару. Вешалки, тянувшиеся вдоль оставшейся стены, были увешаны кнутами на любой вкус и касками для верховой езды.
