Роджер застыл.
«О ком это говорит тетушка Мария? Хорошо бы, не об Оливии», – подумал он, и его лицо запылало.
– О да, дорогая. – Голос хозяйки дома был очень уверенным. – Он собирается идти с Джессикой Уэйкфилд. Ты помнишь ее по предыдущей вечеринке с шашлыками? – Последовала еще одна пауза, после чего миссис Пэтмен продолжила:– Да-да. Симпатичная блондинка, у которой есть сестра-двойняшка. Единственный человек, которого я могу за все благодарить, – так это Джессика. – Она удовлетворенно рассмеялась.
Роджер стоял замерев, во рту у него пересохло, а сердце глухо билось. Что же происходит?
– Ну, – заговорила тетя доверительно, понизив голос. – Я даже не знаю, как Джессика это сделала. Мы болтали с ней на вечеринке, и я дала ей понять, какими неподходящими кажутся мне некоторые друзья Роджера. По-моему Джессика меня поняла. Потом я узнала, что малышка Уэйкфилд везде таскает за собой эту дурочку. А неделю назад Роджер сообщил мне, что порвал с ней! – Она выслушала слова подруги на другом конце провода и рассмеялась. – Ты права, Марджори, – согласилась она. – Они все время поучают младших. Ну ладно, дорогая, я должна бежать вниз и поговорить с поставщиками провизии. Я ужасно рада, что вы с Хэмфри сможете прийти сегодня на вечеринку.
Роджер подождал, пока не услышал щелчок трубки и шуршание тетиных одежд, когда она шла по комнате. Дверь мягко закрылась за ней, и он выбежал из гардеробной, совершенно забыв про запонки.
Роджер в жизни так не злился. Теперь, когда он узнал правду, события последней недели прояснились. Так вот почему Джессика стала так дружна с Оливией! Он хлопнул дверью хозяйской спальни и побежал вниз к себе в комнату.
Он не мог поверить, что спокойно проглотил ту чушь о ревности Оливии, которой Джессика кормила его. Более того, он сам стал пешкой в чужой игре, потому что был неспособен постоять за себя и попросить тетю не совать нос в его дела. Ему так захотелось стать «настоящим Пэтменом», что он и сам начал верить: Оливия не подходит ему.
– Никакой надежды на то, что она захочет видеть меня снова! – в отчаянии закричал он.
Роджер увидел смокинг, который дядя положил ему на кровать, и почувствовал, что сейчас расплачется.
«Ни за что на свете не пойду на танцы с Джессикой», – поклялся он про себя.
Сперва он подумал, что ему вообще не стоит идти туда, но потом осознал, что таким образом ничего не изменишь.
Роджер снял телефонную трубку и, набирая номер Уэйкфилдов, обдумывал план действий. Телефон в доме Уэйкфилдов прозвонил раз, второй…
«Как же сделать, – думал он, – чтобы Оливия узнала правду, даже если она никогда не простит его?»
– Отвечай, – прошептал он в телефонную трубку, и лицо его покраснело от злости и беспокойства.
А что, если уже поздно?
– Джессика, к телефону! – крикнула Элис Уэйкфилд, спускаясь по лестнице. – Девочки, сколько раз вас можно просить брать трубку, если вы слышите звонок? – ворчала она. Миссис Уэйкфилд была очень занята работой над новым заказом и терпеть не могла, когда ее отрывали.
– Извини, ма, – сказала Джессика. – Я как раз наносила этот лимонный ополаскиватель на волосы. И вот результат? – добавила она, снимая трубку в своей спальне.
– Привет, Роджер! – воскликнула она, вытирая свои мокрые волосы полотенцем.
– Джес, могу ли я зайти к вам на несколько минут? Мне нужен твой совет. – Он очень старался, чтобы его голос звучал естественно.
– Э… конечно, Род, – ответила Джессика. – Что-то случилось?
– Нет, ничего особенного, – солгал он. – Послушай, а Лиз где-нибудь поблизости?
– Думаю, что да, – проговорила Джессика, недоумевая. – А она тебе зачем?
– Мне бы хотелось поговорить с вами обеими одновременно. Могу я приехать прямо сейчас?
– Конечно! – Джессика повесила трубку и стала задумчиво расчесывать волосы. Роджер показался ей каким-то странным. Но все же она надеялась, что ничего не случилось.
Через полчаса Роджер сидел около бассейна Уэйкфилдов.
– Что случилось, Роджер? – спросила Элизабет, и в ее зеленовато-голубых глазах читалось беспокойство.
Несколько минут назад она вернулась из библиотеки, где делала выписки для конкурса драматургов. После нескольких дней раздумий она решила писать о своей любимой поэтессе Элизабет Баррет Браунинг.
Роджер встал и начал расхаживать перед сестрами, засунув руки в карманы.
– Мне нужна ваша помощь, – начал он, переводя взгляд с одной сестры на другую. – Я допустил ужасную ошибку, и если я ее не исправлю, то не прошу себя! Или, – добавил он, – Оливия никогда не простит.
Джессика закусила губу и постаралась сохранить невозмутимый вид.
– Расскажи нам, что случилось, Роджер? – попросила Элизабет, в ее голосе слышалось понимание.
– Джес, я никак не могу пойти с тобой сегодня на вечеринку! – вырвалось у Роджера. – Как мы можем веселиться, зная, что Оливия сидит дома одна и ненавидит меня!?
– Я не знаю, – ответила Джессика. Элизабет быстро посмотрела на сестру.
– Чем мы можем помочь, Роджер? – спросила она спокойно.
Роджер тщательно все обдумал.
– Ну, мне бы хотелось… – начал он, но тут же покачал головой. – Впрочем, это, наверное, не сработает…
– Что не сработает? – настаивала Элизабет.
– Ну, я подумал, что если бы мы могли втроем поехать к Оливии прямо сейчас, возможно, нам удалось бы уговорить ее изменить свое решение. Джес, я знаю, насколько ты была близка с Оливией, – подчеркнул Роджер.
Джессика не на шутку встревожилась. По тому, как Роджер смотрел на нее, она поняла, что он знает намного больше, чем говорит.
– Я думаю, вы с Лиз справитесь и без меня, – попыталась вывернуться она. – Лиззи намного лучше разбирается в подобных ситуациях. Она – прирожденный дипломат.
– Спасибо, – сухо бросила Элизабет. Видимо, Джессика все-таки не помогала Оливии. Она мрачно посмотрела на сестру.
– Ведь у тебя нет причин, по которым тебе неудобно было бы ехать с нами, не так ли?
– Перестань, Лиз, – поторопил ее Роджер. – У нас совсем нет времени!
Джессика видела, как сестра и Роджер торопливо пошли к его машине и с недоверием покачала головой. Она не могла поверить, что все сорвалось: должна была состояться главная вечеринка сезона, и ее уже было пригласили стать дамой самого виновника торжества! Она готовилась к этому целую вечность, а теперь все будут знать, что Роджер пренебрег ею.
Но Джессика Уэйкфилд не умела хандрить долго. Она встала и направилась в гостиную, где взяла трубку телефона. Одно было точно – Джессика не будет сидеть в такой вечер в одиночестве и жалеть себя.
– Алло? – ответил мужской голос.
