блин, — он усмехнулся. — Лоботряс!
Борясь с желанием бросить на защиту Макара, Рита ляпнула:
— Все мальчишки такие!
Он опять посмотрел вопросительно. Она кашлянула. И всю дорогу молчала. Нет! Конечно, они говорили о чем-то. Но каждое слово теперь подвергалось «цензуре».
«Продержаться еще немного», — думала Рита. Илье написать, что осталась ночевать у Макара. Или нет? Лучше правду! А Макару… А ему ничего не писать.
— Я забыл самое главное, — произнес он уже в машине. За ними приехала иномарка. Слишком красивая, чтобы «работать» по найму.
Рита испугалась и даже немного отсела. Не станет же он целовать её на глазах у водителя. Да и вообще! Он не станет.
— Прости, — он поймал её взгляд.
«За что?», — хотела спросить Маргарита. Просто из вежливости. Ведь на самом деле было за что.
— Прощаю, — вслух сказала она…
В Ксюхином доме царил беспорядок. Он начинался прямо с порога. Где, опережая хозяйку, тебя встречали ее четвероногие сожители. Две курчавые болонки, которых сама Ксюха различала на раз. Остальным, чтобы определить половую принадлежность, требовалось заглянуть им под хвост.
Кроме собак, у неё были дочери. Тоже две! А также два мужика. Один по будням, а второй — по выходным.
— Найдется местечко? — спросила Рита.
— Девчонок вместе положим. Найдется! — без предисловий сказала подруга.
С двух сторон набежали курчавые бестии. Ксюха взяла одну из них на руки. Потрепала за ушком. И пойманная в объятия сучка прильнула к хозяйке.
Рита всю ночь не спала. Она пыталась в себе разобраться! Без сомнений, чувства к Андрею остались. Осталось что-то очень важное. Любовь это, или просто воспоминание? В любом случае, из всех мужчин именно он оставил «неизгладимый след» в её жизни. Казалось нечестным теперь скрывать эту правду от сына. Но как отнесется Илья? А Макар? Что теперь будет с ними…
Сынуля с порога встретил её раздражительно. Помятый и сонный, он, кажется, только что встал. Лохматые волосы кучерявились. Он не стригся! Отращивал. Чтобы тоже завязывать в хвостик. И Рита ждала с нетерпением, когда сын попросит тату.
Она появилась на кухне.
— Че, хлопья кончились? — Илья в поисках еды беспорядочно открывал все подряд шкафчики.
Рита «поскребла по сусекам», и решила сгонять в магазин. Нужно было отвлечь себя чем-то! Готовкой, уборкой. На шопинг денег почти не осталось.
Она накинула куртку, обулась. От недосыпа глаза закрывались. Лифт баюкал её, монотонно гудя. И когда двери открылись, а в проеме возникла фигура Макара, Рита подумала, что это сон.
Он усмехнулся:
— А я к тебе иду!
— Меня нет дома, — рассеянно бросила Рита.
Макар посмотрел на неё как-то странно:
— Поговорим?
На секунду ей померещилось, что он все знает. Но что он мог знать? Максимум то, что его папа накануне вечером с кем-то встречался. И то, что Рита ночевала вчера у подруги. Маловероятно, что ему в голову могла прийти мысль, что эти события связаны между собой.
Они вышли на улицу. Влажный воздух бодрил. Снег остался лежать кое-где. И под ногами опять была каша. Но от этого вчерашняя зимняя сказка казалась еще прекраснее.
— Илюха голодный. Мне нужно продуктов купить, — сказала Рита, накидывая капюшон.
— Подождет! — ответил Макар. В его голосе прозвучали стальные нотки. Чего раньше не наблюдалось.
Она посмотрела на него удивленно. На лицо, ставшее родным. На широкие скулы, обросшие темной щетиной. «Как давно ты не брился?», — подумала Рита. Избегая смотреть ему прямо в глаза. Зная, что если посмотрит, умрёт!
— Рит, я чем-то обидел тебя?
Она покачала головой, отрицая. С чего вдруг?
— Что я сделал не так? — этот вопрос прозвучал уже более конкретно.
— Ты ни при чем. Дело во мне, — начала, было, Рита.
Но Макар оборвал:
— Перестань! Скажи правду! Я просто не нужен тебе?
«Ты нужен! Ты так сильно нужен!», — в отчаянии думала Рита. Возражая ему всеми фибрами своей души. В груди сжимаясь, пульсируя, билось влюбленное сердце. Часть которого уже принадлежала ему.
— Я уйду, если так! Но мне важно знать, почему.
Макар отвел взгляд. Клубочки мутного пара вырывались у него изо рта. Из кармана торчала шапка, а мочки больших ушей покраснели от холода. Ей захотелось забыть обо всем! Подойти и уткнуться лбом в его теплую грудь. Сделать вид, что ничего не случилось. И жить дальше! До тех пор, пока однажды он не захочет познакомить её с отцом.
— Ты хочешь правду? — тихо сказала она.
Он кивнул.
— Я могу рассказать, — вздохнула Рита, — Только после ты видеть меня не захочешь.
Макар подбодрил:
— Звучит интригующе!
Снежинка упала ему на рукав. И долго не таяла.
Рита представила, как, услышав правду, Макар бежит к отцу. Разъяренный, одурманенный злостью! Они только что помирились. А эта новость разрушит их отношения. Скорее всего, навсегда.
— Я полюбила другого, — сказала она. И сердце скрутило болезненным спазмом.
Он усмехнулся. Словно эти слова подтверждали его правоту.
— Прости, — произнесла Маргарита.
Макар стиснул зубы. По лицу пробежала заметная дрожь. Уголки его глаз дрогнули:
— Значит, это конец?
«Расскажи ему!», — уговаривал внутренний голос. Но разум взял верх. Не в силах сказать, она только кивнула.
Макар ушел, а Рита осталась стоять, глядя перед собой. Размышляя о том, как же больно, смотреть в спину человеку. Зная, что больше его не увидишь! Особенно, если эта спина тебе далеко не чужая…
Сын ждал, как некормленый воробей. Рассерженно дергая ножкой. Взгляд его, устремленный в смартфон, выражал недовольство.
Рита выгрузила покупки.
— Яичницу, или кашу? — предложила она.
Вместо ответа сынуля спросил:
— А где Макар?
Маргарита застыла. Но, увидев мутный след на окне, поняла:
— А подсматривать некрасиво! — упрекнула она.
— Вы че, поругались? — продолжил Илья.
— Мы расстались, — поправила Рита.
Она хотела, как лучше. Хотела не врать. Хотя бы об этом! Ведь все очевидно. Он уже не вернется.
Однако Илья предпочел бы щадящую ложь. Он вскочил, изменился в лице. И пыхтя, словно маленький бык, ушел в коридор. Но через минуту вернулся! Когда Рита, так и не выяснив, что он будет на завтрак, решила сделать яичницу.
— Вот, ты всегда так! — выкрикнул сын обвиняющим тоном. — Если кто-то нормальный, то ты его отшиваешь!
Рита опешила. Она оставила яйца и обернулась.
— Это тебя не касается! — произнесла грозным тоном.
Но осеклась… Увидев его лицо. И взгляд, переполненный болью.
— Касается! Я тоже живой человек! — прокричал он сквозь слезы. И убежал в свою комнату. Из детской послышалась музыка. Это значило, что разговоров сегодня не будет.
Она сдернула фартук, зажимая ладонью рвущийся плач. Она просто хотела его уберечь! От чужой нелюбви и ненужности.
Рита
