— Нет, только не это, — прошептал Стивен. Он не желал этому верить, но все свидетельствовало против отца, отрицать это невозможно.
Он долго сидел в машине, ожидая, когда выйдет отец, слушал песни по радио, не замечая, что не разбирает слов; прослушав их, наверное, с десяток, махнул рукой, включил зажигание и покатил домой. Дома все спали.
Поднимаясь по лестнице к себе, Стивен постоял немного возле двери в спальню родителей. Света не было, значит, мама, по крайней мере, не сидит, не ждет отца и не волнуется. Бедная мама, подумал он, если бы она знала…
Стивен забрался в постель, но ему не спалось. Надо дождаться возвращения отца — если он вообще вернется домой.
Элизабет казалось, что никогда еще жизнь не была такой сложной и запутанной. Все кругом рушилось. Отец бегает за другой женщиной, а мама ничего не видит. Эти хапуги Фаулеры хотят заграбастать школьное футбольное поле именно сейчас, когда в школе наконец отличная команда. А борются с ними Пэтмены, которые ни чуть не лучше. Им, видите ли, захотелось гулять в английском парке! Тяжба перешла в суд, и это еще больше сблизило отца и эту адвокатшу, Марианну Уэст.
И, кроме всего, Тодд Уилкинз оказался ничуть не лучше Рика Эндовера. Элизабет хотела забыть об этом, но не могла, нет-нет да и возвращалась мыслями к этой истории. И сердце у нее падало. Как только он посмел! И все-таки не могла она представить себе его в такой роли. Конечно, она верила Джессике — в конце концов, зачем ей врать? Но все ее существо восставало против этого.
Никогда еще Элизабет не была так несчастна. Но теперь это все равно. Джессика порвала с Тоддом, и она тоже. А Тодд — только подумать — разгуливает по школе, словно ничего не случилось. Значит, он никогда о ней не думал.
Но, как ни странно, Тодд не спускал с нее глаз.
Она чувствовала на себе его взгляд на каждом уроке.
На перемене — в коридоре или в буфете — Тодд заговаривал с ней, как будто они по-прежнему Друзья.
— Привет, Лиз, — сказал он как-то после урока истории. — Может, перекусим вместе где-нибудь после школы?
— Я занята, — отрезала она, сделав вид, что не заметила обиды, появившейся у него на лице.
На уроке мистера Руссо он послал ей записку:
«Подожди меня у колонн после уроков».
Элизабет не удосужилась прийти на это свидание.
Но от Тодда не так просто отделаться. Каждый день он пытался остановить ее в вестибюле, заговорить на лестнице. Под любым предлогом она отмахивалась от него, но легче от этого не было.
Ее настроение не улучшилось, даже когда мистер Коллинз подошел к ее столику в редакции «Оракула» и похвалил за статью о футбольном поле.
— Написано вполне профессионально, — сказал мистер Коллинз.
— Спасибо.
— Может, поговорим? — предложил он, облокотившись на край стола, сочувственно глядя на нее.
— Простите, мистер Коллинз. Последнее время у меня не все ладится. — Элизабет через силу улыбнулась.
— Хочешь и дальше писать об этом деле?
— Ну конечно. А что, история продолжается?
— Дело передано в суд. Так что тебе придется побыть на судебном заседании. Дело ведет твой отец, но ты должна освещать ход событий объективно. Придется постараться.
— Не беспокойтесь, мистер Коллинз, постараюсь.
— Не делай поспешных выводов. И не суди предвзято. Иначе хорошим репортером тебе не быть. Помни — прежде всего факты.
— Да, знаю.
— А та женщина, мисс Уэст, тоже участвует в этом деле?
— Да, — тихо ответила Элизабет. — Увы, участвует.
— Ну что ж, дело будет рассматриваться в четверг в девять тридцать в городском суде. Желаю удачи.
Значит, она увидит в зале суда, как отец и «та женщина» вместе ведут дело. От этой мысли Элизабет стало совсем худо. И телефонный звонок Тодда вечером на другой день тоже радости не принес.
— Лиз? , — Да.
— Это Тодд.
— Что тебе нужно?
— Лиз, происходит что-то странное.
— Между нами ничего не происходит, Тодд Уилкинз. Запомни это.
— Может быть, ты объяснишь, наконец, в чем дело? — рассердился он.
— Что ты к нам привязался?
— К нам?
— Ко мне и Джессике. Ты что, не понимаешь, что мы вовсе не такие, как ты себе представляешь?
— Ты это о чем?
— Сам прекрасно знаешь!
— Не знаю!
— Послушайте, что вам от меня надо, мистер Уилкинз?
— Я хотел встретиться с вами и поговорить, мисс Уэйкфилд. Мне нужно вам кое-что сказать.
— Вот как?
— Я… ну, я просто хотел сказать, что кое в чем был не прав.
Элизабет вдруг поймала себя на том, что внимательно его слушает. «Если бы эта история с Джессикой имела какое-то объяснение, — думала она с надеждой. — Даже если он просто признает, что виноват, будет уже легче».
— В чем, Тодд? Я слушаю тебя, — сказала она, и голос ее потеплел.
— Ну, знаешь… Я хотел сказать, что… человеку свойственно ошибаться. Я это знаю. Он совершает поступок, не отдавая себе отчета. А потом ему стыдно. И нельзя корить его за это всю жизнь! Это несправедливо.
Да, подумала Элизабет, конечно, несправедливо.
Если Тодд попросит прощения за то, как он вел себя с Джессикой, в их отношениях это ничего не изменит. Но, по крайней мере, она перестанет его ненавидеть.
— Прости меня, Лиз, что я вел себя так глупо.
— Да уж, Тодд, ты меня удивил. Ты представить себе не можешь — я была просто в шоке.
— А как бы ты вела себя на моем месте, Лиз? Сейчас я уже поостыл, но сколько мне пришлось передумать, пока я решил простить тебя, У Элизабет перед глазами все поплыло, она не могла понять, что такое он говорит.
— Простить меня?
— Да, Лиз, я тебя прощаю, — заторопился Тодд. — Прощаю при условии, что ты дашь слово не видеться больше с этой скотиной.
— С какой скотиной?
— Ты прекрасно понимаешь, Лиз, о ком я говорю — о Рике Эндовере.
— Ты все еще этому веришь?
— Это все знают.
— Разве Джессика не говорила с тобой?
— Говорила. Да, на такую сестру можно положиться, Лиз. Она ведь хотела взять твою вину на себя. Очень благородно с ее стороны, но я хочу, чтобы ты знала — ей не надо этого делать. Ты совершила ошибку, но знаешь, как говорят: что было, то было и былым поросло. Я постараюсь все забыть.
— Ты… забыть… — Элизабет казалось, что она сейчас лопнет от злости. — Ладно, Тодд, я тоже кое-что забуду.
— Что-что?
— Мне твое одолжение не нужно!
— Элизабет, но я не хочу с тобой ссориться. Зачем ты подливаешь масло в огонь?
— Ну это уж слишком!
— Знаешь, Лиз, давай встретимся сегодня и все спокойно обсудим.
— Встретимся? Ты просто нахал! Это после того, что ты сделал! Тодд, запомни раз и навсегда. Я не хочу тебя видеть!
Элизабет швырнула трубку и проплакала целый час. Но, по крайней мере, теперь все кончено. Кончено навсегда.
