Проходя по длинному коридору, она внезапно поняла, что предлог, под которым Вэл выманил ее из дома, был надуманным. На борту не было ни одного человека, хотя он сказал, что не может сам привезти ребенка, поскольку должен наблюдать за ремонтом яхты. Эта мысль неприятным холодком отозвалась в груди молодой женщины, и она ускорила шаг.
Ее спортивная сумка стояла в углу у стены, там, где она ее поставила. Открыв ее, Нэнси почувствовала, что в ней рылись. Вещи, аккуратно сложенные ею дома и лежавшие сверху, были перевернуты. А ее мобильного телефона, положенного сбоку от косметички, она хорошо это помнила, не было. Нэнси лихорадочно порылась, потом, успокоившись, начала одну за другой выкладывать все вещи из сумки, складывая их рядом на полу. Телефона нигде не было.
Она в изнеможении села на пол и, взъерошив волосы, подперла голову, упершись локтями в колени.
Конечно, это он выкрал мой телефон, почти с ужасом подумала она. Он все предусмотрел, наверняка у него есть какой-то план. Может быть, даже расправы со мной. Чтобы ребенок принадлежал только ему…
Нэнси внезапно успокоилась и внутренне собралась. Она поняла, что надо менять тактику своего поведения. Она решила подыграть этому подонку Вэлу – другого выхода у нее не было. Она будет изображать женщину, почти решившую возвратиться к бывшему мужу. Она доставит ему удовольствие, восхищаясь роскошью его яхты, и продемонстрирует зависть к его невесть откуда свалившемуся богатству. Она станет кокетничать с ним, позволит обнимать себя. И будет ждать помощи от Майкла. А она обязательно придет! Если только уже не будет поздно…
– Мама! – Голосок Джонни вернул Нэнси к реальности. – Ты почему ушла от меня? Я ведь не показал тебе акваланг. – Он немного задумался, сморщив нос и вспоминая что-то. – Да, папа велел сказать тебе, что мы сейчас будем обедать! – радостно доложил он.
– Очень хорошо, солнышко мое! – Нэнси все еще сидела на полу. Она открыла объятия, и Джонни бросился в них. – Сейчас пойдем обедать. А где папа?
– Он пошел в кают-компанию накрывать на стол!
Рассудительность Джонни умиляла Нэнси, и она расцеловала своего мальчишечку.
Он прильнул к матери и застыл в ее объятиях.
– Я соскучился по тебе, – грустно признался он и вдруг добавил: – Если ты не хочешь жить с папой, давай уедем с тобой домой. – Потом снова задумался и добавил просящим голоском: – Но иногда ты позволишь мне приезжать на эту яхту?
Нэнси чуть не разрыдалась от немыслимой разумности своего ребенка.
– Мальчик мой родной! – Она уткнулась лицом в его тельце, не удержавшись от слез. – Конечно, ты будешь приезжать на эту яхту! Спасибо тебе, радость моя, что ты понимаешь свою мамочку.
– Ты опять плачешь?! – ужаснулся Джонни. – Я поеду с тобой, обязательно поеду! – клялся несчастный ребенок. – Только, пожалуйста, не плачь!
Нэнси счастливо рассмеялась, покрывая поцелуями личико своего ангела.
– Я не плачу, а смеюсь от радости, что ты у меня такой замечательный!
Она вскочила с пола и, взяв своего малыша за обе ручки, закружилась с ним по комнате. Она не заметила, как в каюту вошел Вэл и остановился у двери.
– Джонни, ты сказал маме, что я жду вас обедать? – строго спросил он.
– Конечно, сказал! – деловито заверил Джонни. – Мы с мамой немножко побеседовали и сейчас идем обедать.
Нэнси постепенно входила в свою новую роль. Она дружелюбно улыбнулась Вэлу и, как будто между прочим, спросила, внимательно посмотрев ему в глаза:
– Ты случайно не видел мой мобильник?
Вэл мгновенно отвел взгляд и грубовато ответил:
– Где бы я мог его видеть?
– Действительно, – рассмеялась Нэнси. – Наверное, я забыла его дома. – Такая растяпа…
Вэл незаметно вздохнул, но не удержался от вопроса:
– Ты хотела ему позвонить?
– Хотела позвонить, – бросила она, – да ладно, не обязательно.
Она почувствовала, что Вэл удовлетворен ее реакцией.
– Если хочешь, я дам тебе телефон, позвони, если надо, – медленно проговорил он, прощупывая ее намерения.
– Не обязательно, – ответила Нэнси, беззаботно улыбнувшись. – А я ведь проголодалась! – весело призналась она. – Интересно, что нам приготовили? – Она нагнулась к Джонни и потрепала его по пухленькой щечке.
Вэл улыбался и молчал. Его приятно удивила эта метаморфоза настроения его бывшей жены. Он отнес ее благоразумие на счет обдуманного решения вернуться к богатому мужу, который к тому же любит ее. И он самодовольно усмехнулся, с удовольствием оглядев свою красивую жену. Он уже не сомневался в том, что она поверила его уверениям.
Войдя в кают-компанию, Нэнси ахнула. Такой роскоши она не ожидала. Овальный стол был накрыт белоснежной скатертью, на которой при свете ароматных витых свечей сверкали хрустальные бокалы и серебряные приборы. На большом блюде краснели огромные омары, гармонично сочетающиеся с цветом огненно-красных роз в вазе голубого венецианского стекла. Из голубоватой супницы доносился аромат французского рыбного супа буйабез. Экзотические фрукты яркими пятнами довершали композицию. Фоном роскошного натюрморта служили старинные шелковые ковры, спускавшиеся со стены и накрывающие полукруглый диван.
Нэнси безмолвно взирала на роскошь этой пещеры Аладдина. Она и не предполагала, что у Вэла такой изысканный вкус.
– Ой, какие клешни у этих крабов! – Голосок Джонни нарушил тишину созерцания.
Нэнси восторженно взглянула на Вэла широко раскрытыми глазами, а он наклонился к ней и тихо сказал:
– Это все для тебя! Я знал, что тебе понравится.
Она лучезарно улыбнулась ему, но на душе у нее было неспокойно. Она вспомнила рассказ Эдгара По, в котором коварный любовник устроил своей возлюбленной роскошный ужин, во время которого подсыпал ей в бокал яду. Пока она умирала, сверху на нее падали лепестки свежих роз. Это была красивая смерть.
Страх, шевельнувшийся было в душе, вдруг оставил ее. Она подумала, что в ее силах предотвратить трагический финал, который должен наступить в случае ее отказа вернуться в лоно «счастливой» семьи. Надо только вести себя разумно…
– Мамочка, я сяду рядом с тобой! – заявил свои права Джонни. – А ты, папа, садись напротив нас, и мы будем любоваться друг другом, – распорядился он.
Все расселись так, как пожелал малыш.
Вэл откупорил бутылку белого калифорнийского шардоне урожая 1964 года.
– Это коллекционное вино, – с гордостью проговорил он. – Я хотел доставить тебе удовольствие… – Он налил вина в ее бокал и своим самым неотразимым взглядом посмотрел ей в глаза, а потом перевел его на вырез в кофточке Нэнси, приоткрывающий высокую грудь.
