— Должно быть, ты вела очень уединенную жизнь, — заметил Дин. — Лично я считаю, что ты самая красивая девушка, какую мне приходилось встречать.
У нее перехватило дыхание. Его голос звучал так спокойно, словно он пересказывал алфавит, но это только придавало вес его словам. Бет понимала, что ей придется что-то ответить.
— Ты пытаешься заставить меня покраснеть?
— Просто констатирую факт. Это было первое, что я в тебе заметил.
— А второе? — с притворным весельем спросила она.
— Твой ум. Хотя в данный момент ты играешь в глупую блондинку!
— Потому что не воспринимаю тебя всерьез?
Он усмехнулся:
— По крайней мере, ты перестала притворяться, будто понятия не имеешь, что я имею в виду!
Решив отплатить нахалу его же монетой, девушка с вызовом произнесла:
— Ты бы сбежал от меня без оглядки, если бы я воспринимала тебя всерьез.
— Попробуй — увидишь.
— Дэнни будет против. Или ты забыл о нем?
— Мне бы хотелось, чтобы ты о нем забыла! — Сбросив скорость, Дин посмотрел ей прямо в глаза. — Он не для тебя, Бет. Он никогда не сделает тебя счастливой!
— Ты не очень-то лоялен по отношению к брату!
— Потому что желаю тебе счастья. Потому что желаю счастья вам обоим. А вы не будете счастливы, если поженитесь. Ты слишком сильная и умная девушка!
— А я думала, что слишком хрупкая и беззащитная!
— Только с виду. Характером ты на порядок превосходишь Дэнни, и он это знает. Если он женится на тебе, будет чувствовать себя ущербным — а именно по этой причине многие мужчины начинают искать любовниц!
Забыв о смущении, Бет набросилась на него:
— Сейчас ты скажешь, что Синди для него лучшая партия!
— Так и есть. Она любит его безоглядно и никогда не будет для него слишком умной. Рядом с ней Дэнни всегда будет главным.
Бет жаждала согласиться с его оценкой ситуации — он был абсолютно прав. Но сделать это — значило подвергнуть опасности ее положение. Ведь если Дин узнает, что она больше не любит Дэнни, он может задуматься, что вызвало такую перемену, может даже догадаться, кому теперь принадлежит ее сердце!
Эта мысль ужаснула девушку. И все равно она понимала, что, как бы старательно ни прятала свои чувства, рано или поздно ей придется сказать Дэнни, что она больше его не любит. И когда об этом узнает Дин…
— Мы не могли бы сменить тему? — тихо спросила Бет. — Я не хочу спорить с тобой.
Он заколебался, но потом лишь коротко ответил:
— Хорошо.
Остаток пути они провели в молчании. Дин заговорил, только когда впереди показался пансионат.
— Я устрою завтра вечеринку. Ты сможешь до этого не видеться с Дэнни?
— Без проблем. — Машина остановилась, и Бет выскочила оттуда прежде, чем Дин успел пошевелиться. — Когда мне приезжать?
— До темноты. Я хотел показать тебе мой дом. Я пошлю за тобой машину к пяти. — На его губах играла легкая улыбка. — Я думал, мы друзья, Бет.
— Конечно, мы друзья, — натянуто произнесла она.
— Тогда не веди себя как испуганный кролик! А то я начну думать, что имею на тебя особое влияние!
— Имеешь. Просто убийственное!
Повернувшись на каблуках, она взбежала по ступенькам и вошла в дом, преследуемая его глубоким завораживающим смехом.
Отдыхая перед ужином, Бет пыталась как-то примириться со своим положением. Осознание того, что она больше не любит Дэнни, дало ей свободу, хотя было немного стыдно, что она оказалась такой наивной. Но теперь у Дэнни не было власти над ней, и все страдания, какие Бет из-за него пережила, можно было назвать просто болью роста и так же легко забыть.
Но к Дину она испытывала совсем другие чувства — слабое, но с каждым днем крепнущее убеждение, что с ним она может обрести настоящее счастье. Но… разве он поверит в ее искренние чувства к нему, если не далее как вчера Бет демонстрировала вечную любовь к другому мужчине? Она корчилась от стыда, вспоминая, как страстно клялась в любви к Дэнни, и отдала бы все, чтобы взять назад эти детские заявления.
Разве сможет Дин поверить в нее, если узнает, что она способна сменить свои предпочтения за сутки? А сама она может верить себе?
Но все же Дин ясно дал понять, что Бет его привлекает, и лез из кожи вон, чтобы подчеркнуть, будто всегда говорит то, что думает. И если она поверит в это, может поверить и в то, что у них может быть будущее. Если бы только хватило смелости признаться ему в любви!
От волнения Бет тяжело было усидеть в комнате, и она, переодевшись к ужину, пошла к бассейну. «Как скоро я смогу сказать Дэнни о том, что мои чувства изменились, и как лучше всего объяснить это, не открывая истинной причины? Если он догадается о моей любви к Дину, то может дать волю ребяческой обиде и открыть все не только Синди, но и Дину. А Дин ничего не должен узнать».
Изысканный аромат «Femme» подсказал ей, что в соседний шезлонг села Линн. В длинном шифоновом платье с рисунком, эффектно оттеняющем ее красоту, Линн выглядела как девушка, наилучшим образом подходящая на роль жены Дина. И к тому же она богата! Конечно, не так, как Дин, но достаточно, чтобы дать ему почувствовать: за него выходят замуж не из-за денег.
— Я думала, ты поедешь с нами на экскурсию, — неожиданно дружелюбным голосом произнесла девушка.
— Мне пришлось съездить в Финикс.
— Я все время забываю, что ты здесь работаешь. Наверное, потому, что ты — подруга Дэнни.
Тон вновь был дружелюбным, и Бет ждала, гадая, из-за какого угла будет нанесен удар.
— Между прочим, — продолжила Линн, — как я понимаю, мы все завтра вечером едем в Бар-Ти-Эл.
— Куда?
— В дом Дина.
Линн, казалось, была позабавлена.
— Не говори, что не знаешь, как называется его ранчо!
— Я забыла название. Это не то имя, которое ассоциируется с домом.
Линн откровенно рассмеялась:
— Да уж, должна признать, это не «Ели» или «Вид на море»! Но так и должно быть, Бар-Ти-Эл не похож ни на один обычный дом.
— Почему?
— Увидишь — поймешь. — Линн повернулась к ней. — А Дин всерьез увлекся тобой, не так ли? Он ясно дал это понять вчера вечером.
— Только для того, чтобы Синди не… — Бет замолчала, кляня себя за то, что сказала слишком много.
— Со мной можно не притворяться, — тихо произнесла Линн. — Вчера вечером Дин мне все рассказал. Что вы с Дэнни собираетесь делать?
Бет заколебалась. Линн вела себя так, словно между ними и не было враждебности. Но к ее внезапной дружбе следовало отнестись с осторожностью. Пробормотав что-то нейтральное, Бет поднялась:
— Пойду посмотрю, не нужна ли моя помощь в доме.
