— Да.
— Вам не стыдно?
— Ничуть! А где ваша большая семья? Дайте-ка припомнить… Три прабабушки, двое прадедушек…
— Право, не стоит!
— Право, стоит! Я был в таком восторге, когда вы расписывали мне вашу родословную.
— Я не породистая кошка, чтобы расписывать родословную!
— Да, вы совершенно не похожи на кошку, хотя сейчас шипите довольно сильно.
— Спасибо и на этом. Объясните мне, раз уж все так вышло, про вино.
— Что вас интересует?
— Какого черта вы притащили в мое купе чемодан, потом сочиняли всю дорогу небылицы, а потом еще и наврали, что в чемодане вино, а сейчас…
— Почему вы считаете, что наврал?
— Но это глупо. Вино не возят в чемоданах.
— Возят.
Эмили возмущенно повернула к нему голову.
— Так. Хорошо. Пусть возят. Но вы сказали, что оно испанское! С вашей родины!
— Не вижу в этом преступления.
— А что оно делало в Вашингтоне? И вообще, что вы мне голову морочите и сегодня тоже! Вы все подстроили!
Кларк засмеялся. Немного громко для человека, которому задали простой вопрос, и Сандра удивленно посмотрела на них.
— Представляете, просто недоразумение. Мистика какая-то. Я дрожал над этим чемоданом, как пес над колбасой, специально доставляя его ко дню рождения моего лучшего друга. А они перепутали рейсы… или доставку… В общем, не знаю, но вино прилетело в Вашингтон.
— Я так и подумала.
— Что вы так смотрите? Правда. Пришлось все бросить и ехать встречать его лично, чтобы больше уже ничего не перепутали. Но, видимо, судьба у него была такая: перепутали купе. Вот так.
Она откинулась на спинку стула и смерила его взглядом с головы до ног, насколько это можно сделать за столом.
— Сейчас вы похожи на человека, который оправдывается и снова сочиняет на ходу. Жаль. Я думала о вас лучше.
Он тоже откинулся назад, скрестив руки на груди, и с улыбкой принялся рассматривать ее.
— Зато вы похожи на юную прекрасную особу, которой, кстати, нет тридцати. Зачем вы солгали про возраст?
— А вдруг — нет?
— Бросьте, мне Сандра все уши прожужжала про свою прелестную сестру из Вашингтона, которой едва исполнилось двадцать пять и с которой она меня мечтает познакомить.
— Спасибо Сандре!
— Пожалуйста. А про меня она вам ничего не говорила?
— Только то, что чуть не вышла за вас в прошлом году.
— Какая наглая ложь!
— Отчего же? Говорят, вас невозможно женить.
— О, это правда. А вы попробуйте. Уверяю вас, это будет очень увлекательный процесс.
Она рассмеялась.
— Я знала, что у вас нет никакой жены и никаких детей.
Кларк сделал небольшую паузу, потом заговорил:
— Когда-то было и то и другое. Но по воле обстоятельств… теперь у вас есть шанс занять это почетное место. Во всяком случае, все женщины, проведшие со мной больше двух часов, стремятся его занять.
— Какое почетное место? — Эмили распахнула наивные глаза.
— А вы не догадываетесь? Мы говорили о жене и детях.
— Вы хотите меня удочерить?! — Она искусно изобразила восторг, прижав руку к груди. — Точно! Вы же были знакомы с моим отцом и теперь, когда его не стало, решили взять на себя заботу обо мне. Как это благородно с вашей стороны, мистер Тамерлейк!
Он закрыл глаза, как ей показалось, в блаженстве.
— И все-таки Голливуд совершает чудовищную ошибку.
— Вы о чем? — Но она уже и так все поняла.
— Вы очень хорошо играете, Эмили.
Она прищурилась, пытаясь дословно припомнить его ключевую фразу:
— Ваше общество удивительным образом располагает сочетать фантазии…
— …С предельной откровенностью! — Они оба рассмеялись. — Эмили, я в восторге!
— Я — тоже.
— А вы от чего?
— По-видимому, от вас. Я еще не решила. Только что я хотела сбежать отсюда ко всем чертям, но пока передумала.
— Не стоит это делать. Обещайте мне, что не сбежите, по крайней мере без предупреждения.
— Почему я должна это обещать?
— Мы заключим с вами сделку. Теперь вы должны верить мне, и больше никому! А я…
Эмили расхохоталась, и довольно громко. На них стали оборачиваться. Озадаченная Сандра снова посмотрела на них и закусила губу. Для людей, которые только что познакомились, они ведут себя весьма странно.
— Я так и делала примерно неделю: верила вам и ругала себя за ложь. Но выяснилось, что не одна я грешна. Какое меню у вас будет на следующие семь дней? Вы окажетесь турецким султаном и давним приятелем самого Всевышнего?
Она повернула голову и встретилась взглядом с Кларком. В его глазах плясали искры счастья. Счастье это было настолько откровенным, что Эмили окатило какой-то сильной теплой волной: последний раз на нее так смотрел влюбленный одноклассник в четырнадцать лет.
— Вам еще вина?
— Вы не ответили на вопрос.
— А зачем на него отвечать? Кстати, вы тоже не ответили: вам подлить вина?
— Конечно. Мы же пришли на праздник.
— Сегодня вы снова будете делать глупости?
— Ни в коем случае! Я все глупости уже сделала.
— Ну тогда у меня к вам просьба. Не убегайте слишком рано. Я еще мечтаю с вами потанцевать.
— А если у меня другие планы?
— Какие могут быть планы, когда отмечается день рождения дяди, у которого вы живете? И до конца праздника еще далеко, гости только начали оживляться.
— А если у меня свидание?
— Снова промах. Думаю, учитывая сегодняшнее событие, вы постарались не назначать свиданий на вечер. К тому же обычно вы все вечера проводили со мной. А я здесь.
Она вдруг догадалась, о чем он думает сейчас. О Ричарде. Эмили резко сникла, отведя глаза в сторону. Надо же быть такой глупой, чтобы затронуть эту тему!
— Кларк, ради бога, простите меня.
— За что?
— За тот… вечер… — Она не могла поднять на него глаза.
Голос Кларка стал сухим.
— Я не понимаю, о чем вы.
— Нет, понимаете! — вдруг выкрикнула она, теряя терпение. — Понимаете!
На них уже перестали обращать внимание, публика начала потихоньку выходить из-за стола. Мужчины курили, женщины собирались стайками и что-то оживленно обсуждали. Начался «фуршетный беспорядок».
— Кларк, простите. Я не хотела, чтобы вы это видели.
— Не хотели?
— То есть не хотела это делать. То есть…
— Эмили, давайте все забудем.
— Нет! Кларк, поймите, если мы сейчас не… Если мы сделаем вид, что ничего не произошло, то потом все равно рано или поздно это всплывет… Господи, что я такое говорю?! Может, мы больше никогда не увидимся. — Она закусила губу, окончательно смешавшись.
— Эмили, посмотрите на меня.
