— Очень мило.
— Я прошлась по магазинам во время ланча.
— Обожаю, когда ты в красивом белье.
— Мне тоже нравится ощущение, когда оно на мне.
Брэндон окинул себя взглядом:
— По-моему, на мне слишком много одежды.
Пейдж расстегнула его рубашку и позволила ей соскользнуть на пол, залюбовавшись игрой света на рельефном торсе Брэндона.
— Не хочется снимать, — прошептал он, расстегивая ее лифчик, — но вода быстро остывает.
Они избавились от остатков одежды, Брэндон включил вибромассаж, залез в ванну и подал руку Пейдж, помогая ей усесться ему на колени. Вода была оптимальной температуры, пузырьки воздуха скользили по коже, заставляя расслабиться. Брэндон потянулся к бутылке, и Пейдж чуть не проглотила язык, увидев этикетку.
— Брэндон, это же «Кристалл».
Он пожал плечами:
— И что?
— Это шампанское за двести долларов.
Пробка выскочила, и шампанское полилось из горлышка. Брэндон сделал большой глоток прямо из бутылки и усмехнулся.
— По-моему, обычное шампанское.
Он наполнил бокалы. Пейдж сделала глоток, чувствуя, как нежный вкус обволакивает язык.
— Я знаю, как будет вкуснее, — сказал Брэндон, и Пейдж вздрогнула, когда ледяная капля из его бокала упала ей на плечо. Он слизнул ее и улыбнулся. — Точно. Изумительно.
— Не могу поверить, что ты разливаешь двухсотдолларовое шампанское.
— Я не разливаю, я наслаждаюсь им. Попробуй сама.
Она неохотно капнула ему на ключицу и быстро поймала каплю ртом. Легкий фруктовый вкус смешался с солоноватым вкусом его кожи, и это неожиданно понравилось ей. Брэндон вылил еще немного на другое ее плечо и с силой провел по коже языком; Пейдж задрожала. Вряд ли его начальник подразумевал такое обращение с его подарком, но она не могла устоять. Ледяная струйка побежала по ее груди, сменяясь теплом его губ, и Пейдж выгнулась им навстречу и застонала.
Так продолжалось, пока бутылка не опустела. Если бы они делали это не в ванне, все вокруг было бы липким и сладким. Вино ударило им в голову, и, когда они наконец занялись любовью, немало воды выплеснулось из ванны на пол.
Когда вода совсем остыла, они вылезли из ванны, убрали беспорядок, завернулись в пушистые полотенца и на цыпочках побежали к себе. Брэндон сказал, что все уже спят, но они все равно не рискнули спокойно дефилировать голыми по коридору.
Пейдж думала, что они просто лягут спать, раз уж Брэндону надо было завтра встать пораньше, но у него были другие планы. Они снова занялись любовью, потом немножко поболтали о ранчо, потом снова занялись любовью, потом прокрались на кухню и стащили оттуда остатки ужина, которые съели в постели. Наконец, утолив голод и жажду друг друга, они обнялись и затихли. Пейдж лежала и сонно думала, что это была идеальная ночь и она ничего не изменила бы в ней, если бы ей предложили. Она поняла, что заниматься совершенно обычными вещами с Брэндоном ей нравилось намного больше, чем с материально обеспеченными, надежными мужчинами, которые всегда привлекали ее. Никакие походы по театрам и ресторанам не сравнятся с той близостью, которая объединяла их с Брэндоном. И если он не будет дарить ей дорогие подарки, ее чувства не изменятся.
Пейдж любила его.
Это случилось так… легко. Но их время подходило к концу, и у нее осталось всего две недели, чтобы что-то сделать с этой любовью.
День обещал быть удачным.
Покупатель оказался сговорчивым, почти не торговался и купил всех кобыл, на которых нацелился, и еще молодого жеребца сверх уговора. Брэндону пришлось чуть дольше, чем он ожидал, провозиться с бумагами, но теперь, когда все было подписано и лошади загружены в грузовик, можно было вздохнуть с облегчением.
— Все прошло лучше, чем я ожидал, — сказал Клинт, глядя машинам вслед. — Я думал, он попытается сбить цену.
— Может, он понял, что цена адекватна качеству товара. Или мы и так предложили самую низкую цену из всех, с чем он сталкивался.
— Наверное, я и сам бы справился.
Брэндон пожал плечами:
— Мое ранчо, ответственность на мне.
— Вы скоро выезжаете?
— Как только Пейдж будет готова. Оседлаешь нам Масленку и Люцифера?
— Конечно, бо… Брэндон.
— Вчера ты тоже едва не проболтался.
Клинт виновато улыбнулся:
— Прости. Я слишком долго обращался к тебе так. И знаешь, если уж я с трудом удерживаю язык, ребятам будет еще тяжелее. На твоем месте я бы держал твою подружку подальше от конюшен.
— Думаю, так и сделаю.
Идя к дому, Брэндон придумывал веселые способы разбудить Пейдж, если она еще спала. У дома он сорвал с клумбы тюльпан и вошел в кухню. Элли резала овощи, на плите кипел бульон.
— Пейдж встала?
— Я слышала, что она ходит наверху, но она еще не спускалась. Она соня?
— Обычно нет. — Брэндон ухмыльнулся. — Просто мы сегодня почти не спали.
Она поморщилась и помотала головой.
— Не хочу слышать об этом.
Он рассмеялся.
— Что она думает об этой ужасной штуке у тебя на лице?
Брэндон провел рукой по бородке. Обычно он чисто брился, и в первое время было очень непривычно чувствовать растительность на лице, но теперь он вроде как притерпелся. Даже волосы длиннее обычного перестали его раздражать, но их-то он точно острижет, когда все закончится.
— Она говорит, ей нравится.
— Надеюсь, это не значит, что ты ее не сбреешь. У тебя такое милое лицо, незачем его прятать.
— Посмотрим.
Элли безнадежно покачала головой:
— У тебя хорошее настроение. Сделка состоялась?
— Все прошло отлично.
— Так приятно видеть, что ты снова счастлив.
Да, он был счастлив. Уже почти неделю он был очень счастлив.
— Ты видела список, который я оставил?
Элли махнула рукой в сторону стола, на котором стояла корзина:
— Я все упаковала.
— Ты прелесть. — Он чмокнул ее в щеку и стащил из-под ножа морковку. — Пойду разбужу Пейдж.
По дороге наверх Брэндон сунул морковку в рот и вдруг понял, что впервые за долгое время он не чувствует тяжести на душе. Все было хорошо.
Пейдж сидела на кровати, одетая в джинсы и простую рубашку, и натягивала старые удобные ботинки. Волосы она собрала в хвост. Брэндон прислонился к косяку и некоторое время понаблюдал за ней, пряча цветок за спиной. Она была чертовски хороша. Ей очень шли костюмы, но вот такой, неброско одетой и без макияжа, она нравилась ему куда больше.
Пейдж подняла голову, заметила его и улыбнулась:
— Доброе утро. Не слышала, что ты пришел.
— Доброе утро.
— Спасибо, что не стал будить рано.
— Ну, это ведь из-за меня ты так поздно легла.
