Джек негромко застонал. Еще этот доктор! Наверное, у самого уже внуки есть, а он все еще воображает себя этаким мачо. Ишь, нарезает вокруг Кэролайн круги! Но почему она это позволяет? Хотя, как правильно заметила Кэролайн, их дорожки давно разбежались — причем по его вине! — и теперь у него нет никаких прав указывать, как ей жить или с кем... Только вот почему он никак не может с этим смириться?
Да что же это такое, в конце концов! — чертыхнулся про себя Джек. Сам он несколько раз видел, как нормальные, казалось бы, мужчины начинают вести себя как собака на сене, хотя давно разбежались со своей половиной. Никогда не думал, зло заметил он, что сам принадлежит к этому типу мужчин. Похоже, от пещерных инстинктов никуда не деться. С другой стороны, возраст этих инстинктов насчитывает гораздо больше тысячелетий, чем пара-другая сотен лет современной цивилизации. Да-а, наверное, невозможно и ожидать, что они могли исчезнуть за столь короткий срок. Эти инстинкты никуда не исчезли, а просто оказались снизу, придавленные воспитанием, всякого рода условностями и традициями. Ведь теперь все в основном решается не с помощью мускульной силы, а за счет гибкости ума и мощи интеллекта. Только вот куда девается его собственный ум и интеллект, когда речь заходит о Кэролайн?
Джек прекратил метаться, как загнанный в клетку хищник, и прислонился лбом к холодному окну. Нужно решить этот вопрос немедленно, иначе он скоро окажется не в оздоровительном центре, а в реабилитационном.
Он положил руку на грудь. Как странно, подумал он, сердце бьется и, кажется, будет биться вечно. Ну, по крайней мере еще полвека. Если только он последует совету врачей и откажется от управления компанией. И чем тогда ему, извините, заняться? Биться о стенку от безысходности и сходить с ума от ревности? Нет, это не для него.
Джек быстро оделся, схватил ключи от машины и выбежал из номера. Захлопнув дверцу машины, он рванул с места так, что протестующе взвизгнули шины. На повороте к дому Кэролайн он едва не вылетел в кювет.
Остановившись напротив ее дома, Джек заглушил мотор. Спустя несколько минут вышел из машины и направился к входной двери. На его стук никто не ответил. Где она, черт возьми, пропадает?! Время — почти полночь!
Поежившись от холода, он вернулся в машину и приготовился ждать. Он будет сидеть здесь столько, сколько потребуется. Нервно постукивая пальцами по рулю, Джек в который раз за вечер подумал, что если бы курил, то сейчас дымил бы как паровоз.
Яркий свет фар проходящей машины заставил его зажмуриться. Когда он открыл глаза, его руки автоматически сжались в кулаки. Губы превратились в узкую тонкую линию, когда он узнал водителя.
Николас Брендон обошел синий «БМВ» и предложил руку выходящей из машины женщине. Джек вцепился в руль, когда свет упал на ее лицо. Это была Кэролайн!
Ревность с новой силой схватила за горло, не позволяя вздохнуть. Он с трудом подавил порыв выскочить из машины и отцепить этого старого хрыча от Кэролайн. Сузившимися от ярости глазами он наблюдал, как она целует его в щеку и достает из сумочки ключи. Он заставил себя не двигаться с места и ждал, пока она не открыла дверь и не скрылась за ней. Постояв еще несколько минут, Николас тяжело вздохнул и сел за руль. Когда его машина скрылась из виду, Джек стремительно распахнул дверцу своего автомобиля и решительно направился к дому Кэролайн.
—Вы что-то забыли?
Она осеклась, увидев Джека. Выражение его глаз напугало ее, и она стала закрывать дверь. Но не тут-то было!
—Извини, — он рывком распахнул дверь и ввалился внутрь, захлопнув ее за собой.
Кэролайн попятилась, но голос ее звучал спокойно и уверенно:
—Джек, если ты не понимаешь, когда я человеческим языком объясняю тебе, что не хочу тебя больше видеть, то, может, полиции это удастся лучше?
Джек с шумом выдохнул и придал лицу невозмутимое выражение.
—Тебе не нужно меня бояться. А вот твоему другу стоит поискать другую женщину. Потому что мое терпение небезгранично.
—О чем ты вообще говоришь?
Ее сердце вдруг почему-то забилось сильнее.
—Я говорю о Николасе Брендоне и о вашем с ним ужине. Или он тебя в кино водил?
—Джек, не смеши, — она покачала головой. — Я уже замучилась повторять, чтобы ты перестал совать нос в мои дела и оставил меня в покое! С какой стати я должна перед тобой отчитываться?
—Он тебе нравится? — не успокаивался Джек. — Ты его любишь?
—Да, я люблю его, — с некоторым злорадством сказала она, глядя, как угрожающе потемнело его лицо.— Как друга. У которого к тому же, сегодня был день рождения. И знаешь, вплоть до настоящего момента я замечательно проводила время, — она понемногу распалялась. — А теперь извини меня, но я хотела бы принять ванну и лечь спать. Сегодня у меня был тяжелый день.
Джек расслабился.
—Ты меня так до инфаркта доведешь. А там и до могилы рукой подать. Неужели ты хочешь взять на себя такой грех?
—Джек, тебе не кажется, что сейчас не совсем подходящее время для подобных идиотских шуток?
—А что, если я не шучу?
Он опустил глаза. Конечно, не совсем порядочно, а если откровенно, то совсем непорядочно — играть на ее доброте, чтобы узнать, какие чувства она испытывает к нему. Но ему нужно знать!
—Джек, — голос ее задрожал, — что... что ты хочешь этим сказать?
—У меня проблемы с сердцем, — кратко ответил он.
—Проблемы с сердцем?
Она не могла в это поверить. Ведь ему всего тридцать шесть лет!
—Врачи говорят, — он посмотрел ей прямо в глаза, — что если я не пересмотрю свое отношение к работе, то через годик-другой сердечный приступ мне гарантирован.
—И ты так легко об этом говоришь?!
Она недоверчиво посмотрела на него.
Как раз сегодня, на праздничном ужине, Кэролайн многое узнала о сердечных приступах. Так случилось, что один из друзей Николаса, кардиохирург, упомянул об очень сложном, но интересном случае, с которым ему довелось столкнуться. Он так эмоционально об этом рассказывал, что она невольно заслушалась. Конечно, многие нюансы и медицинские термины прошли мимо ее ушей, но суть она все же уловила.
—Мне самому трудно в это поверить, — он пожал плечами, — но пока я могу говорить об этом достаточно легко. Наверное, потому что узнал об этом совсем недавно и еще не успел до конца понять и оценить всю серьезность положения. Хотя на прошлой неделе мне сделали небольшую операцию.
«Легко говорить»! Ну и лжец! Джек постарался отбросить от себя эту мысль. Если он ей небезразличен, то потом стократно искупит свою вину и за эту ложь, и за прошлые ошибки...
—Операцию?! Когда?
