– Ничего страшного, – улыбнулся Джозеф. – Кровати для того и существуют, чтобы на них спать… и заниматься кое-чем еще.
Его взгляд скользнул по ногам Глэдис, и она залилась алой краской смущения, вдруг осознав, что лежит полуобнаженная.
– Я… лучше пойду приму душ, – пробормотала Глэдис, поднимаясь с постели и стараясь как можно ниже опустить майку, чтобы прикрыть трусики.
– Сначала помоги мне застегнуть запонки, – попросил Джозеф.
Она взяла с его протянутой ладони золотые запонки и склонилась над манжетой, остро ощущая интимность этого мгновения. Одна лишь майка и кружевные трусики служили плохой преградой для притягательной силы мужского тела. Руки Глэдис дрожали, она с трудом справлялась со своей задачей. Джозеф, напротив, был совершенно спокоен. Да он и внимания не обращает на то, что ты стоишь так близко, сказала себе Глэдис, принимаясь за вторую манжету.
– Все! – выдохнула она, отступая назад и поднимая взгляд на Джозефа.
Это было ошибкой, потому что тот загадочно улыбался, разглядывая свою смущенную помощницу. Его серебристые глаза, казалось, излучали сияние, и Глэдис почувствовала, как в ее душе что-то просыпается в ответ. Едва сознавая, что делает, она несмело улыбнулась Джозефу.
– Глэдис… – начал было он, но вдруг оборвал себя. – Уже поздно, – сказал он другим тоном. – Тебе придется поспешить.
Оставшись одна, Глэдис приняла душ и переоделась в элегантное черное платье, удачно подчеркивавшее цвет ее волос. После этого она наложила макияж, слегка подушилась и в последний раз посмотрела в зеркало. Подкрашенные помадой губы казались Глэдис чересчур яркими, но уже не оставалось времени что-либо менять. Она поспешила вниз, чтобы дать последние инструкции Синтии – девушке, которую Джозеф нанял для помощи на кухне.
Затем Глэдис отправилась искать хозяина дома. Он стоял у окна гостиной, засунув руки в карманы, и любовался закатом над рекой. Строгий черный костюм сделал Джозефа неотразимым. Серые глаза выглядели озерами серебристого света.
Когда он обернулся и взглянул на нее, Глэдис порадовалась, что держится за дверную ручку. Несколько долгих мгновений они стояли и смотрели друг на друга через все пространство гостиной.
– Все готово?
Она кивнула, не в силах вымолвить слово.
– Иди сюда, – позвал Джозеф. – У меня кое-что есть для тебя. – Он вынул из внутреннего кармана пиджака плоскую кожаную коробочку.
– Что это? – спросила Глэдис.
– Открой.
Чувствуя, что ей трудно дышать, Глэдис облизнула губы и открыла футляр. Внутри лежало бриллиантовое колье и пара таких же серег. Камни ослепительно сверкали на фоне красного бархата. Глэдис судорожно втянула воздух и раскрыла было рот, но тут же закрыла его. Она не знала, что сказать.
– Разве ты не хочешь примерить? – тихо спросил Джозеф.
– Я не могу это надеть, – наконец смогла произнести Глэдис. – Это слишком дорогие украшения.
– Вздор! – хрипло заметил он. – Надеюсь, они напомнят Фрэнсису Кендаллу, что ты моя невеста, а не его, – усмехнулся он. – Надевай!
Дрожащими пальцами Глэдис вынула из ушей свои простенькие золотые сережки и вдела бриллиантовые. Нечего так волноваться, мысленно приказала она себе, мы просто переодеваемся для предстоящего спектакля.
– Повернись, – попросил Джозеф, вынимая из футляра колье. Бриллианты сверкали и переливались в его руках.
Глэдис послушно повернулась лицом к изысканному старинному зеркалу, с замирающим сердцем ощущая прикосновение пальцев Джозефа к своей шее. Она нервно поправила колье, и Джозеф застегнул его. Затем он взял Глэдис за плечи и взглянул на нее в зеркале.
– Ну, что скажешь?
Она почувствовала, что к ее глазам подступают слезы. Все это не по-настоящему, все неправда!
– Превосходно! – сдавленно произнесла она.
– Как и ты сама… – Пальцы Джозефа скользнули по ее обнаженным рукам к талии, он притянул Глэдис к себе, наклонился и поцеловал в плечо.
Когда губы Джозефа прикоснулись к ее обнаженной коже, Глэдис чуть не вскрикнула от порыва страсти, пронзившего все ее тело.
– Нам… не нужно притворяться, когда нас никто не видит… – хрипло заметила она.
Джозеф поднял лицо и посмотрел в огромные, потемневшие от желания зеленые глаза зеркального отражения Глэдис.
– Ты права, нам не нужно притворяться друг перед другом, – прошептал он и снова принялся целовать плечо Глэдис, постепенно подбираясь к шее и подбородку.
Она закрыла глаза и запрокинула голову, не в силах сдержать сладостную муку. С ее раскрытых губ слетел тихий стон.
– Чудесно… – шепнул Джозеф ей на ухо.
Глэдис стиснула пальцами его запястье, и он крепче прижал ее к себе. Его губы начали новое путешествие по шелковистой коже, но тут прогремел звонок над входной дверью. Оба одновременно вздрогнули, и их взгляды в зеркале снова встретились.
Звонок раздался вторично. По лицу Джозефа пробежала судорожная усмешка.
– Кажется, наши гости прибыли не вовремя…
Керк Кендалл оказался солидным мужчиной с густыми бровями и глазами-буравчиками. Он окинул поздоровавшуюся с ним Глэдис подозрительным взглядом. Интересно, я и выгляжу так, как чувствую себя? – мелькнуло у нее в голове. Ноги Глэдис еще дрожали от пробудившегося несколько минут назад желания, и она боялась, что это заметно.
Фрэнсис радостно поздоровался с ней и поцеловал в щеку. Глэдис почти не обратила на него внимания, не остыв еще от объятий Джозефа. В ответ на небрежное приветствие Габриелы она лишь кивнула с отсутствующим видом.
Вечер прошел как в тумане. Глэдис чувствовала непонятную отстраненность от происходящего. Она беседовала, улыбалась, вежливо уклонялась от попыток Фрэнсиса флиртовать с ней, но все это время ее не покидало ощущение, что она смотрит какой-то фильм. Единственной реальностью являлся сидевший на другом конце стола Джозеф.
Доставленные из ресторана блюда оказались превосходными: мясо было нежным и сочным, овощи свежими, а салатные листья приятно похрустывали. Когда Глэдис подала на стол нарезанный на порции летний пудинг, Керк Кендалл не сдержался и потер руки в предвкушении удовольствия.
– Обожаю этот пудинг! – воскликнул он, держа чайную ложечку наготове. – Современная сладкая выпечка не идет с ними ни в какое сравнение.
Керк понравился Глэдис. Под его внушительной и даже устрашающей внешностью скрывался добряк с превосходным чувством юмора. Она подумала, наблюдая за Керком, что об этих качествах его характера многие, включая его собственных детей, даже не подозревают.
Фрэнсис и Габриела удивленно переглядывались, заметив, как их строгий отец оживился в обществе Глэдис. Он не отпускал ее от себя весь вечер, и развлекать остальных поневоле приходилось Джозефу.
