— Ты хочешь сказать, что больше не собираешься расторгать наш брак?
— А ты? — шепнул Деннис, покрывая ее лицо и губы поцелуями.
— Я серьезно спрашиваю.
Он отстранился и посмотрел на нее сверху вниз.
— Хорошо, я отвечу. Мне не хочется выпускать тебя из объятий, хотя мы с тобой и заключили пресловутое соглашение. Я понял, что не в силах нарушить клятву, которую мы дали с тобой перед алтарем.
— Я понимаю… — чуть слышно отозвалась Оливия.
— Мы же поклялись в церкви перед Богом, что останемся мужем и женой, пока смерть не разлучит нас. Разве это не отменяет все предыдущие договоренности?
Оливию немного испугала столь резкая перемена, но она всем сердцем приветствовала ее. Теперь только до нее начало доходить, что ее ждет, и она затрепетала.
— У тебя есть желание оставаться моей женой? — без обиняков спросил Деннис.
Оливия несмело взглянула на него из-под ресниц. Значит, Деннис решил сохранить их брак, хотя какое-то время они продолжат жить раздельно. И пусть Оливия не услышала клятв в вечной любви, теперь будущее уже не рисовалось ей в темных тонах, у нее появилась надежда.
— Да, я хочу остаться твоей женой, — медленно выговаривая каждое слово, ответила она.
— Ты уверена?
— Абсолютно. А ты?
— Я сразу понял, что ты моя женщина, сердце подсказало мне это. Ты нужна мне, и я не хочу терять тебя ни за что на свете. Я страстно желаю, чтобы мы любили друг друга, как муж и жена, это мое самое заветное желание. И не будем забывать о наших будущих детях. Ты любишь детей, Оливия?
— Я их совсем не знала, пока не оказалась здесь. Теперь могу сказать, что да, люблю. Твои племянники очаровательны. Хочется думать, я им тоже понравилась.
— Эрмина говорит, они считают тебя ангелом.
— Ты обсуждал меня с ней?
— Конечно. Я хотел узнать, как тебе здесь живется. Мне важно, чтобы тебе здесь понравилось, особенно если ты собираешься остаться жить со мной в качестве моей жены.
— Жены… — повторила Оливия и вздохнула. — Я совсем не ощущаю себя твоей женой.
— Очень скоро ощутишь, любовь моя. — Деннис нежно улыбнулся. — Совсем скоро.
— Но мы ведь не муж и жена в полном смысле этого слова.
— Ты же знаешь почему. Однако теперь все изменится, пора забыть о прошлом и жить будущим — общим будущим.
— Значит, мой господин собирается ввести меня в свой дом? — насмешливо спросила Оливия.
— Да, но не сейчас. Пока тебе следует оставаться здесь.
Оливия была разочарована, она ожидала услышать совсем иное.
— Может, довольно скрываться от людей и объявить во всеуслышание, что мы муж и жена?
Лицо Денниса вдруг стало серьезным.
— Не сейчас. Я прошу тебя потерпеть еще немного.
— Скажи, ты не жалеешь о том, что только что предложил мне? — спросила Оливия.
— Нисколько. Я просто не хочу до поры до времени доставлять неудобства определенным людям.
— Каким людям, Деннис?
Последовала мучительная пауза. Деннис в который раз подумал о неизбежном: как только Тереза обо всем узнает, ее гнев будет страшен и она наверняка станет мстить. Больше всего Деннис опасался, что она тут же выйдет замуж за итальянского графа, и тогда ему не видать Кэтти. Но Тереза все равно должна все знать, решил Деннис, и я постараюсь ей все объяснить при первой же возможности.
Только теперь Оливия по-настоящему поняла, что совсем не знает человека, за которого вышла замуж. Ее охватила ревность.
— Деннис, что мешает тебе объявить, что мы муж и жена? — настойчиво спросила она.
— Я очень хочу этого, но, увы, не могу. Сейчас не могу. Потерпи немного, Оливия. Я же сказал тебе, что эта новость может навредить очень дорогому мне человеку.
Оливию поразила горечь, с которой Деннис произнес последние слова, но рассудила, что ничего другого, как верить и ждать, ей не остается: придет время, и она узнает все его секреты. А пока надо набраться терпения.
Деннис взглянул на собачью семью: шестеро щенков умиротворенно сосали свою мать. Он тепло улыбнулся и подмигнул Оливии.
— Как насчет шестерых?
— Что? — не поняла она.
— Шестерых детей. Смотри, как гордится ими наша колли.
Оливия зарделась.
— И я буду гордиться своими детьми, только пусть они рождаются не все сразу.
— Выдвигаю одно условие.
— Какое же?
— Чтобы все походили на тебя.
— Ничего не имею против.
Деннис помог Оливии подняться на ноги и снова заключил ее в объятия. В его глазах горело желание, губы были горячими. Наконец он отстранился и с трудом перевел дыхание.
— Здесь появились зрители, — заметил Деннис.
Оливия обернулась: в дверь сарая просунули веселые мордашки племянники Денниса. Впрочем, дети тут же поспешили ретироваться.
Деннис весело улыбнулся.
— Кажется, наш секрет раскрыли. Пошли в дом. Думаю, тетушка Эрмина порадуется за нас.
Он оказался прав. Увидев Оливию и Денниса, Эрмина понимающе заулыбалась, переводя теплый взгляд с одного на другого и вытирая руки о фартук.
— Как я понимаю, дети уже все тебе доложили, — смеясь, сказал Деннис.
— Давно пора, — добродушно проворчала Эрмина. — Кажется, я догадываюсь, что произошло: вы решили не расставаться, так?
— Так, — подтвердил Деннис и с видом собственника обнял Оливию за талию. — Но я не хотел бы, чтобы эта новость вышла за пределы семьи. Ты поняла, тетушка?
Эрмина понимающе кивнула.
— А ты, детка, выглядишь счастливой, — мягко заметила пожилая женщина, обратив внимание на румянец и блеск в глазах Оливии.
— Я еще никогда не чувствовала себя так хорошо. Деннис сделал мне приятный сюрприз, — беззаботно отозвалась Оливия, с обожанием глядя на мужа.
— А я все ждала, когда же вы поймете, что созданы друг для друга!
— Так ты все знала? — удивился Деннис.
— Женщины обычно чувствуют такие вещи. — Эрмина хитро подмигнула им. — Деннис, ты останешься на ужин?
Он пристально посмотрел на Оливию и улыбнулся.
— Останусь, и, вероятно, буду еще и завтракать.
После ужина Деннис пошел в комнату Оливии. Закрыв за собой дверь, он медленно приблизился к Оливии, глядя ей прямо в глаза. Она завороженно смотрела на него, чувствуя, как от волнения колотится сердце и сосет под ложечкой.
А Деннис откровенно любовался Оливией — ее волосами, золотой волной падавшими на плечи, ее манящими полными губами. Какая же красавица моя жена! — восхищенно подумал он и осторожно положил руки на ее плечи.
— Почему ты дрожишь, дорогая?
— Не знаю, я действительно не знаю, Деннис, — призналась Оливия нетвердым голосом и смущенно покраснела.
