— Ну да, брак без секса. Мне надоела эта нудная болтовня, — сказал он, глядя на нее горящими глазами. — Думаю, настал момент получить то, зачем я приехал сюда.
Лоренцо подошел к ней и прежде, чем она разгадала его намерения, поднял ее на руки.
— Лоренцо, что ты затеял?
— Я привез тебя сюда, чтобы разделить с тобой супружеское ложе и насладиться красотой твоего дивного тела, — напомнил он ей цель их поездки, поднимаясь по лестнице. — И я намерен совершить сей подвиг до того, как мы уедем отсюда.
— Но ведь вот-вот приедет полиция! — ужаснулась Энжи, позабыв о сопротивлении.
— Думаю, это будет еще не скоро. Ну, а если они приедут раньше, то ничего страшного не случится, подождут.
— Подождут?! Пока мы будем?..
— А почему нет? — парировал он, ногой закрывая за собой дверь и кладя ее на кровать.
— Ты в своем уме?
— Да. Если я скажу этим ребятам, типичным сицилийцам, что прождал пять лет, чтобы овладеть наконец моей красавицей-женой, они, возможно, повернут обратно и будут месяц ждать меня, — насмешливо произнес Лоренцо. — Кроме того, судя по всему, ты, как и твоя мать, намерена пооткровенничать с журналистами, посмаковать с ними мельчайшие подробности или даже дать эксклюзивное интервью какому-нибудь бульварному журнальчику, специализирующемуся на разного рода скандалах.
— Ты глубоко заблуждаешься! Я вообще не собираюсь разговаривать с репортерами!
— Точно так же ты клялась в замке, что не хотела брать от меня никаких денег, — с убийственным презрением сказал он, снимая с себя рубашку. — И мастерски продолжала весь день убеждать меня в своей непричастности, находя неопровержимые доводы по любому случаю. Ты разыгрывала полное неведение и, когда я уже было поверил тебе, вдруг заявила, что знала обо всем с самого начала.
Энжи содрогнулась от мысли, какой непорядочной она выглядит в его глазах, и поняла, что муж не верит ни одному ее слову. Ему невдомек, что, взвалив на себя ответственность за действия матери, она надеялась уберечь ее от его слепой ярости. Но сейчас все объяснения бесполезны. Услышав циничные откровения Маргарет по телефону, Лоренцо теперь еще больше ненавидит ее.
Одно ей было ясно: мать искренне переживала случившееся с дочерью пять лет назад, стараясь по-своему облегчить ее участь. Так уж получилось, что отношения между Энжи и матерью не были доверительными, но кое-что их сближало — одиночество.
— Я совсем не та, за которую ты меня принимаешь, — с ноткой безнадежности в голосе сказала она. — Мне бы хотелось кое-что объяснить тебе, но в настоящий момент...
— Ты опять мастерски солжешь.
Потеряв дар речи, Энжи завороженно следила, как он снял шелковые трусы и встал перед нею полностью обнаженный. Прекрасно сложенный, смуглый и чертовски привлекательный, он был похож на языческого бога. С трудом оторвав от него взгляд, она отвернулась и умоляющим голосом прошептала:
— Лоренцо, погоди...
— Оставь, пожалуйста. В тебе не осталось ни капли стыда или скромности, — отрезал он, забравшись в кровать и намереваясь обнять жену. — Если уж женщина, хвастающаяся большим количеством любовников, обещает выполнить в постели любую мою прихоть, не думая о том, что я могу попросить о чем-то необычном...
— А ты действительно можешь?
— А как ты думаешь? Возможно, тебе удастся показать мне парочку новых приемов.
— Сегодня я не в настроении...
— Дорогая, я создам тебе нужное настроение. Вчера мне следовало бы окунуть тебя в корыто с водой, чтобы ты протрезвела. Но ты всегда вызывала у меня сочувствие и пользовалась этим. В данный момент ни жалости, ни пощады ты от меня не дождешься!
С этими словами Лоренцо рывком притянул ее к себе. Халат распахнулся, обнажая прелестное молодое тело, такое соблазнительно манящее и зовущее. Он повалил ее на постель, накрыв ладонью упругую грудь. Сочетание смуглого и белоснежного тел привело Энжи в восторг. Ласковые прикосновения пальцев и языка к груди вызвали у нее сладостный стон, и она самозабвенно отдалась любовным утехам.
— Какая же ты сладострастная, Анжелика, — с некоторым удивлением заметил муж. — Ты отдаешься любви вся, без остатка.
Осторожно приподняв ее, он снял с нее халат и отбросил в сторону. Затем вновь уложил жену на пахнувшие розмарином льняные простыни и посмотрел на нее долгим и пристальным взглядом.
— Розмарин — символ плодородия, но, я надеюсь, ты все предусмотрела, а?
Вид у Энжи был какой-то отстраненный, она целиком и полностью погрузилась в собственные мысли. Что она делает с Лоренцо в этой постели? Но разве не этого она хотела? Утолить голод любви, мучивший ее все пять лет. А потом она будет свободна. Соитие с Лоренцо станет концом очередной главы ее жизни, которая потечет теперь по новому руслу.
— А ты покраснела! Что ж, эта способность — прелестное свойство обманчивой северной розы, — произнес муж, сдергивая с нее простыню, которой Энжи стыдливо прикрывалась.
Любуясь ее наготой, Лоренцо не мог скрыть восторженного взгляда, и в эту минуту Энжи вдруг почувствовала себя по-настоящему желанной. Теперь она не думала, что грудь слишком пышна для ее хрупкой фигуры, бедра излишне угловаты, а колени остры. Чувство собственного совершенства овладело ею.
— Ты просто восхитительна, моя дорогая, — проворковал он. — Сейчас я не могу думать ни о чем другом.
— И не надо, — прошептала она в ответ, думая о том, что скоро они расстанутся.
Ей вспомнилась сцена из мелодрамы, когда мужчина и женщина, отдавшись безудержной страсти, впоследствии под давлением обстоятельств вынуждены расстаться навсегда. Так вот и с ней. Не желая терять ни минуты, Энжи порывисто обняла мужа, лаская его. Все правильно, именно так и должно было случиться в этой спальне пять лет назад, когда она была безнадежно влюблена в Лоренцо. Глядя на склонившегося над ней мужчину, она почувствовала, как участилось ее дыхание и жар разлился по всему телу.
— Когда ты так смотришь на меня, — признался Лоренцо, — мне хочется забыть обо всем и накинуться на тебя со всей страстью изголодавшегося по любви подростка.
— Правда? — улыбнулась она, отбросив неуверенность.
Лоренцо наклонился и пылко поцеловал ее. Этот поцелуй вверг ее в состояние полного смятения, наполнил душу радостью, изгнал все мысли из головы, а чувства привел в хаотичное движение. Руки Лоренцо лихорадочно блуждали по ее телу, вызывая у Энжи слабые стоны удовольствия. Она не осталась безучастной, страстно отвечая ему. Она прижала его голову к своей груди, словно боялась, что он вот-вот уйдет. Неожиданно Лоренцо привстал и посмотрел на нее.
