— Расскажи мне, — попросил он.
И Меган рассказала...
Потом Люк на руках отнес ее в спальню. Она пожаловалась, что в ее отсутствие постель остыла. Он засмеялся и пообещал, что изо всех сил постарается согреть ее. И сдержал слово.
Она отбросила в сторону беспокоившие ее мысли. Зачем портить все лишними вопросами? Люк и так дарил ей такое счастье, на какое она и не рассчитывала.
Люк остановил машину Меган у деревенской бензоколонки. Меган, воспользовавшись случаем, заглянула в магазинчик, который располагался рядом. Внутри пахло свежим хлебом, ассортимент поражал обилием и разнообразием. Меган полюбовалась на витрины, заполненные разными мясными деликатесами и красиво разложенными овощами и фруктами, и поделилась своими впечатлениями с симпатичной женщиной, стоявшей за прилавком.
— Мы должны привлекать покупателей, чтобы они не ездили в город в большие супермаркеты за продуктами. Вот и стараемся разнообразить ассортимент.
Разумно, подумала Меган. Она купила местного сыру, который лично порекомендовала ей продавщица. Кроме того, прихватила две толстые газеты, за которыми она, собственно, и зашла.
Люк ждал ее в машине, нетерпеливо барабаня пальцами по рулевому колесу. Меган скользнула на сиденье рядом с ним. Они договорились вести машину по очереди, вернее, так решил Люк, а она не стала возражать, не желая спорить по пустякам.
— Где ты была?
— Представь, здесь в магазине есть все, что душе угодно. Я купила сыру, такого голубоватого, с острым запахом, — сказала она и попыталась прочитать его название на этикетке. Оно было написано по-валлийски, и Люк засмеялся, слыша, как она пытается выговорить непривычные слова.
— Я знаю этот сорт. Действительно, он очень вкусный. Только тебе нельзя его есть.
Меган вздернула подбородок.
— Это почему же?
Если он собирается командовать ею и диктовать ей свои правила, то его ждет большое разочарование.
— Ты беременна, а беременным женщинам противопоказаны мягкие сыры.
— В самом деле?
Его чувственные губы изогнулись в улыбке.
— В самом деле.
Меган в недоумении покачала головой. Выходит, период беременности подобен хождению по минному полю.
— Да откуда ты все это знаешь?
Он включил зажигание.
— Я просто много читал... Кстати, о чтении. Что ты собираешься делать с этими газетами?
— Не бойся, я их не съем. Как по-твоему, что можно с ними делать? Лично я собираюсь их читать.
— Пока я за рулем?
— Но не я же! — Что это с ним? — подумала она.
— Такие серьезные газеты?
Люк недовольно поморщился, когда она, выбрав статью, бросила остальную часть газеты через плечо на заднее сиденье, где она разлетелась веером. Его взгляд скользнул по ее длинным стройным ногам, которые она скрестила перед собой. Наконец он не выдержал и сказал:
— Не отвлекай меня во время вождения.
Сложив газету, Меган немного повздыхала и поджала губы.
— А разговаривать мне можно? — поинтересовалась она не без насмешки, отправив и эту газету на заднее сиденье. То, как он смотрел на ее ноги, возбуждало Меган, но она изо все сил старалась не выдать своего волнения.
— Я с удовольствием послушаю тебя.
Перед мысленным взором Меган встали картины прошлой ночи. Воспоминание о собственном бесстыдном поведении и испытанной при этом радости вспыхнуло жаром по всему телу; ее охватила сладкая дрожь.
— Я не хочу говорить о том, что произошло вчера, — проворчала Меган. И тут же, в противоречие себе, добавила: — Так вот, что касается прошлой ночи...
Показалось ей или на самом деле, но его пальцы напряглись на руле. До этого ни тот, ни другой ни словом не обмолвились о проведенной вместе ночи. Меган слишком устала, она заснула лишь перед рассветом. Проснулась в одиночестве и растерянно села посреди кровати. Люк тихо вошел в комнату, все еще без одежды.
Он энергично вытирал полотенцем мокрые волосы, на прекрасных губах блуждала задумчивая полуулыбка.
— На твоем месте я бы прикрылась, — заметила Меган, с трудом отводя жадный взгляд от его тела.
— Мне кажется, ты уже все это видела, а твоего одеяния хватит на двоих, — насмешливо заметил Люк, указывая на простыню, которой Меган обмотала свое тело наподобие тоги. — Получилось неплохо, но для путешествия этот костюм не подходит. Давай-ка пошевеливайся, — сказал он и бросил полотенце ей на кровать. — Похоже, ветер крепчает, мне бы не хотелось, чтобы по дороге нас застала буря. Кстати, ты помнишь, что согласилась в качестве пробного варианта некоторое время пожить вместе со мной?
Под его ночными ласками она согласилась бы на что угодно; похоже, именно так все и случилось на самом деле. Сначала Люк боялся, что секс повредит ребенку, и действовал осторожно, лишь потом его фантазия разыгралась...
— Я все прекрасно помню.
Меган срочно требовалось уточнить, что она ему наобещала. Люк затормозил у перекрестка и вскоре припарковался у разрешающего знака на обочине дороги.
— Что более всего тебе запомнилось и что ты хочешь обсудить?
— Все было так прекрасно, — тихо, словно нараспев, заговорила Меган и услышала, как резко он втянул воздух. Она тоже глубоко вздохнула. — Но я должна знать...
Люк скользнул взглядом по ее пылающему лицу, но тут же отвернулся и начал разглядывать дорогу.
— Хочешь знать, хорошо ли было мне?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, но почему ты спал со мной? Чтобы я согласилась на твой переезд ко мне?
Последовало долгое молчание.
— У меня не было никакой практической цели. Мною руководило лишь одно желание — чтобы ты была со мной в постели. Оно появилось еще в тот момент, когда мы с тобой впервые встретились. Такой ответ тебя устраивает?
Меган промолчала: у нее перехватило горло, а голосовые связки отказались повиноваться. Устраивает ли? Скорее, сводит с ума.
— Ты ничего не отвечаешь.
— Я думаю, — с трудом выговорила она.
— Думаешь? О чем?
— О том, что хороший секс — еще не повод для начала серьезных длительных отношений. Однако мы можем наслаждаться, пока не надоест.
Меган с удовольствием отметила, что ей удалось-таки несколько остудить накалившуюся обстановку.
Все еще глядя вперед, Люк сжал челюсти и произнес:
— Это будет продолжаться так долго, что ты даже не представляешь.
На некоторое время Меган поверила ему. Эти три прекрасных месяца были лучшими в ее жизни.
Первый месяц Меган постоянно ездила в Лондон, а следующие два были посвящены обустройству на новом месте. Она часто задерживалась на работе допоздна и являлась домой усталая и раздраженная.
