Но Стивен сам бросил себе вызов и твердо решил, что не уступит этой женщине. Он устоит, черт возьми! Однажды он позволил себе безумство, но одного раза вполне достаточно.
— Так как насчет бара? — спросил Стивен. — Заодно и поужинаем. Если честно, то я уже договорился кое с кем.
Может быть, ему хочется куда-то сходить, потому что он просто устал от скуки, просиживая со мной вечер за вечером? — предположила Оливия. А меня приглашает с собой лишь из вежливости.
— Иди, если хочешь, — ответила она. — Я останусь дома. Тебе вовсе нет необходимости повсюду брать меня с собой.
— Но нельзя же, чтобы ты сидела здесь совсем одна.
Оливия заставила себя улыбнуться. Ей это только на пользу. Проведя со Стивеном пять вечеров подряд, она начала привыкать к его компании. Ей, пожалуй, стало слишком нравиться его общество.
— Иди, Стивен, мне здесь хорошо. Я, наверное, лягу сегодня пораньше.
Стивену до безумия хотелось остаться дома, однако за всю неделю он ни разу никуда не сходил. И это он, любитель вечеринок?!
— Кто еще идет с тобой?
— Эрик и пара его сослуживцев. Может быть, подойдут Кэрол и Сандра.
Сандра. Оливия сдержала улыбку.
— Думаю, что я пропущу этот выход в свет, если ты не против. Честно, Стивен, я очень устала.
Он поднялся, медленно и нехотя, словно по принуждению.
— А не пообедать ли нам в уик-энд в ресторане?
Оливия обрадовалась, но тут же напомнила себе, что это не свидание. Стивен всего лишь заботится, чтобы его гостье не было скучно.
— Пообедать?
— Да. Мне нужно пригласить двух клиентов, и ты могла бы пойти со мной.
— О... хорошо.
Но, как ни старалась, Оливия не сумела скрыть разочарования. Нет, это уж точно не свидание, она нужна Стивену лишь в качестве эскорта. Для протокола!
— У тебя какие планы на завтра?
— Я работаю.
— И я. Практически я работаю почти каждую субботу.
— Почему? — Каждое утро, чуть свет, Стивен отправлялся в офис и возвращался домой не раньше восьми. Понаблюдав за ним пять дней, Оливия решила, что он работает на износ. — Ты же владелец фирмы, разве нет, Стивен?
— Да, владелец, и мне надо быть уверенным, что я хотя бы на шаг опережаю конкурентов, — спокойно пояснил он. — А для этого требуется только одно: работать, работать и работать, чтобы никто не мог сбить тебя с ног. Никогда.
Оливия удивленно посмотрела на него. Стивен говорил... безжалостно.
— Ты хочешь сказать, что стараешься стать непобедимым?
Он немного помолчал, а потом резко сказал:
— Эта цель достижима.
Оливию подмывало сказать, что он и без того уже наверху. И, судя по всему, никто не собирается сбивать его с ног. Однако во внезапно потемневших глазах Стивена уже вспыхнул грозный огонек предупреждения, и она промолчала.
На ее взгляд, у него имелось все — прекрасные манеры, завидная внешность, огромная квартира, деньги, позволявшие вести роскошный образ жизни. Оливия считала Стивена воспитанным и умным человеком, с тонким вкусом. Не говоря уже о том, что он был умелым любовником. И все же что-то в нем иногда настораживало, лицо Стивена будто окаменевало, в нем появлялось что-то необузданное, дикое. Может быть, Стивен Гордон — человек неудовлетворенных амбиций, стремящийся к недостижимому? Но почему? Ведь у него, похоже, есть все, о чем большинство людей может лишь мечтать.
— А что хорошего в том, чтобы быть непобедимым? — мягко спросила она.
Стивен стиснул зубы. Что хорошего? Быть непобедимым означало быть не таким, как его отец, легкомысленное, бездумное отношение к жизни которого несло близким лишь горе и разорение. Но Стивен никогда не делился этим горем ни с одной женщиной и не собирался начинать сейчас. Даже с Оливией Фаррелл, смотрящей на него тепло и доверчиво сводящими с ума голубыми глазами, которыми ее, должно быть, наделил дьявол.
— Это вопрос личного выбора, — холодно сказал он. — И это мой выбор.
Оливия поняла, что разговор окончен и Стивен не хочет раскрываться перед ней. Оливия решила отступить.
— Желаю приятно провести время. А я приму ванну и лягу пораньше.
Стивен едва не застонал, когда память услужливо и с поразительной четкостью преподнесла ему завораживающую картину — длинные ноги и тонкие руки Оливии под пузырящейся пеной...
— Хорошо. Так и сделай.
— Тебе оставить что-нибудь на ужин? — спросила Оливия. — Я купила восхитительные грибы. И совсем недорого, — поспешно добавила она, словно оправдываясь.
Стивен сердито посмотрел на нее. За эти пять дней она полностью взяла на себя заботы о питании и почти все покупки. Она даже специально обходила несколько магазинов, чтобы выбрать что-то подешевле и сэкономить, даже после того как он сказал ей, что в этом нет необходимости. Гордость сочеталась у нее с бережливостью, а уж об упрямстве и говорить нечего.
— Ты не обязана готовить для меня каждый вечер, — сказал он. — Я уже говорил тебе об этом.
— Но это же нетрудно, когда я готовлю для себя.
— Мне вполне по силам поджарить яичницу, когда я прихожу домой! — взорвался Стивен и, повернувшись, вышел из комнаты, потому что задрожавшие губы Оливии могли разжалобить даже камень.
Зазвонил телефон. Оливия немного подождала, полагая, что Стивен ответит сам, но телефон все звонил, и ей пришлось снять трубку.
— Алло?
Последовала пауза, затем взволнованный женский голос сказал:
— Извините, я, похоже, набрала не тот номер.
— С кем вы хотели поговорить? — терпеливо осведомилась Оливия.
— Со Стивеном Гордоном. Это мой сын.
— Ваш сын? О, извините, миссис Гордон, я не знала... Сейчас я его позову.
— Нет-нет, подождите... А вы кто?
Оливия откашлялась.
— Меня зовут Оливия. Оливия Фаррелл.
Женщина на другом конце провода молчала, похоже, ждала разъяснений.
— Я остановилась здесь. У Стивена.
— И вы сейчас у него живете? — поинтересовалась ее собеседница.
— Подождите минутку, я его приглашу, — торопливо сказала Оливия и, обернувшись, увидела стоящего у двери Стивена.
Мрачное выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Не говоря ни слова, он подошел и взял трубку. Оливия тут же вышла из комнаты, но все же успела услышать ею первые слова:
— Привет, мам. Ммм. Нет, нет. Нет... ничего подобного.
Через несколько минут Стивен вышел из гостиной и направился в кухню, где Оливия готовила себе сандвич.
— Не делай этого больше! — предупредил он.
Она положила нож на стол.
— Не делать чего?
— Не отвечай на звонки, особенно когда я дома.
— Извини, — сдержанно сказала она, — не знала, что нарушаю некое неписаное правило, но, конечно, это твой дом.
