теперь он отвечает за Себа так же, как и Поппи. Это он усвоил быстро – Себу нужны они оба.
И вдруг в его заторможенном от недостатка сна мозгу мелькнула мысль. Она была такой смутной, что ему она казалась фантазией, ни на чем не основанной. Потому что Поппи ни за что не согласится строить с ним свое будущее. Или согласится?
– Уа… уа… уа…
Времени на ответ на этот вопрос не осталось. Очевидно, кое‑кто еще не спал. Аполло вскочил с кровати и побежал в детскую, располагавшуюся между его спальней и спальней Поппи. Он надеялся успеть успокоить Себа до того, как тот разбудит Поппи. Совершенно не обязательно им обоим не спать.
Аполло не стал тратить время на переодевания и отправился туда в одних трусах. В конце концов, все в доме спали, и никто его не увидит. А Себу он нужен поскорее.
Он прибежал в детскую и сразу же отключил радионяню, чтобы не будить Поппи. Ей нужен отдых. За ужином она вела себя тише обычного. Она даже зевала, когда они ели основное блюдо. Возможно, он слишком много времени проводит в саду и оставляет ее с Себом надолго. Он мысленно пообещал себе побольше ей помогать вместо того, чтобы терять счет времени, занимаясь цветами.
– Ну что, мужичок? Все хорошо. – Аполло взял его на руки и тихонько с ним разговаривал. – Что случилось?
Себ стал всхлипывать меньше, но еще не перестал плакать окончательно.
– Тебе приснился страшный сон? – Пока он слегка качал Себа, заметил, что у него мокрый подгузник. Такую проблему он может решить. Медсестра в больнице показывала ему, как это делается. Правда, из‑за того, что Поппи и няня всегда были рядом, он так и не воспользовался полученными знаниями до этой ночи.
– Понимаю. Нам с тобой нужно поменять подгузник. Нет проблем. У нас полно чистых.
До этого момента он даже никогда не думал, что когда‑нибудь захочет иметь ребенка – человека, который будет от него зависеть во всем. Такая мысль была всегда для него пугающей. Но из‑за Себа он понял, что способен быть рядом с кем‑то. Смог бы он быть рядом с Поппи?
Ее разбудил детский плач.
Сначала Поппи не двинулась с места. В одной книге о воспитании детей она прочитала, что не следует нестись к ребенку при первых звуках плача. Иногда дети сами успокаиваются и сразу снова засыпают. Правда, ожидание в таких случаях давалось ей нелегко. Ей хотелось побежать в детскую и успокоить его. Но в то же время ей хотелось быть хорошим родителем, – самым лучшим родителем – даже если это и не всегда просто.
Она удивилась, услышав голос Аполло по радионяне. Обычно он спал как убитый и ничего не слышал. Ее это нисколько не огорчало. Она сама вызвалась держать около кровати радионяню, чтобы всегда знать, как там Себ. Ей не хотелось, чтобы по ночам его успокаивала няня. Себу нужна мама, которая возьмет на руки, успокоит и расскажет, что все будет хорошо.
Поппи села в кровати. Она ждала и слушала, понадобится ли ее помощь или нет. Но затем Аполло, похоже, отключил радионяню. Она знала, что ему иногда нужно побыть с Себом один на один. Им обоим это шло на пользу. Вначале, когда Аполло брал его на руки, Себ плакал. Теперь же, наоборот, давал понять, что хочет к нему на ручки. Во всяком случае, ей так казалось. Сейчас она не могла перестать раздумывать, нужна ли Аполло помощь или нет.
За всю жизнь она столько не беспокоилась. А теперь постоянно размышляла, как сделать так, чтобы Себ был в безопасности и чтобы он был счастлив.
Наверное, это и значит быть матерью. Иногда это изматывало. Но когда Себ ей улыбался, она понимала, что это стоит того. Ее любовь сосредоточилась на нем.
Поппи не могла снова заснуть. Ей непременно нужно было узнать, что происходит в детской. Она встала с кровати, надела халат и потихоньку прошла через холл, не желая напугать Аполло или малыша. На пороге детской она остановилась. Аполло стоял к ней спиной. Он менял Себу подгузник и приговаривал:
– У меня есть чистый подгузник. Малыш, не успеешь оглянуться, а я уже решу этот вопрос.
Поппи залюбовалась двумя дорогими для нее мужчинами. Но вскоре поняла свою ошибку. Аполло не был ее мужчиной, несмотря на то, что они жили под одной крышей, и несмотря на пережитое на острове, не говоря уж о потрясающем поцелуе под звездным небом.
Аполло снял испачканный подгузник, протер Себа влажной салфеткой и наклонился, чтобы взять чистый подгузник. Поппи приготовилась что‑нибудь сказать, как вдруг Себ выпустил струю прямо на Аполло.
Поппи не смогла сдержать смеха.
Нахмурившись, Аполло повернулся и посмотрел на нее.
– Значит, ты это видела?
– Ага. – Она вошла в детскую, утирая слезы, которые выступили у нее на глазах от смеха. – Мне следовало тебя предупредить, чтобы ты держал новый подгузник наготове и быстро менял его, чтобы такого не произошло. Я могу закончить это дело, а ты иди в ванную.
Он покачал головой.
– Нет, я закончу сам.
Аполло вытерся, снова протер салфеткой Себа, надел на него чистый подгузник и передал малыша в руки Поппи. Держать ребенка на руках было так хорошо, так естественно. Как, впрочем, и делить этот момент с Аполло. Ей пришла в голову смелая мысль, что сейчас они выглядели как настоящая семья.
От вида Аполло в одних трусах в комнате сделалось жарко. Ей пришлось сдержать желание помахать на себя рукой, глядя на его мускулистую грудь и упругий пресс. Она увидела несколько шрамов, по которым ей захотелось провести пальцами и спросить его об их происхождении, но она сопротивлялась этому желанию. Эти шрамы только добавляли ему сексуальности. И совсем его не портили.
– Ну что, парень? Нам еще многому предстоит научиться. Но мы с тобой поработаем над этим. – Голос Аполло отвлек ее от этих мыслей.
Когда Аполло наклонился, чтобы поцеловать Себа в макушку, его губы оказались в опасной близости от Поппи. Ей показалось или он и правда на мгновение замер, раздумывая, не поцеловать ли и ее?
Их взгляды встретились. Ей стало трудно дышать. Она хотела, чтобы он снова поцеловал ее. Если бы не держала ребенка на руках, она бы обвила его шею, притянула бы к себе. А потом… Но Аполло уже отвернулся. После того, как поцеловал Себа, он направился в душ. А Поппи осталась стоять посреди комнаты с бешено бьющимся сердцем и осознанием того,
