— Похоже, я — не единственная, кто не умеет доверять, — проговорила она.
— Эмма, я…
— Все в порядке, querido. Кто-кто, а я понимаю. — Она взяла его за руку и прижала к щеке. — Но я предупреждаю, я не сдамся. С этого момента ты должен помнить: я — женщина упрямая. Я любила тебя вопреки отцу и была тебе верна, пока не узнала, что ты умер. Я не оставлю тебя и сейчас. Ты все равно мне поверишь.
Он протянул руку и погладил ее по щеке.
— Неужели я когда-то был мужчиной, заслуживавшим такой женщины?
— Ты был ангелом, Раф. Ты и остаешься моим ангелом. Не знаю только, как сильно сломаны у тебя крылья. — Она улыбнулась сквозь слезы. — Наверное, придется мне теперь научиться лечить крылья ангелов.
— Ты получил рекламный заказ от «Кока-колы»? О, Раф, это просто замечательно! Ой, я хотела сказать: «Дэвид».
В голосе матери, звучавшем в телефонной трубке, Раф уловил пренебрежительную нотку. Она неодобрительно относилась к тому, что он сменил имя. Раф грустно улыбнулся.
— Все в порядке, ма, зови меня Раф.
— Ты это имя будешь использовать в своем журнале?
— Нет. Меня тут уже знают как Дэвида, так что по профессиональным соображениям придется так и оставить. — Он поднял глаза: Эмма открывала дверь. — Но для своей семьи я — Раф.
Эмма помедлила, увидев, что он разговаривает по телефону, и он жестом пригласил ее войти.
— Как бы я хотела, чтобы твой отец был здесь. — Голос матери в трубке отдалился. Раф представил, как она смотрит в кухонное окно на дорогу. — Он должен вот-вот прий… О, замечательно. Вот и он. Подожди, я сейчас его позову…
Трубка звякнула о столешницу. Раф улыбнулся Эмме.
— Закончила уборку?
Эмма криво улыбнулась в ответ.
— Наконец. Лазанья — это, конечно, хорошо, но мама всегда устраивает такой беспорядок.
Раф переложил трубку от одного уха к другому.
— Я предлагал свою помощь.
— Я знаю. — Эмма тяжело вздохнула. — Но мне легче сделать это самой, чем слушать, как вы спорите.
Он хмыкнул.
— Габи уже вернулся?
Она покачала головой, усаживаясь перед компьютером.
— Он собирается ночевать сегодня у Рэнди. По кабельному дают игру «Отважных».
Раф кивнул, встал и потянулся. Благословляя того, кто изобрел беспроволочную связь, он подошел к Эмме и, наклонившись, поцеловал ее.
Она прерывисто вздохнула и прильнула к нему. Раф вяло улыбнулся и нехотя выпрямился. Заметив трубку у него в руке, Эмма нахмурилась.
— Ты еще не закончил?
— Угу!
— А с кем это ты?
В трубке голос матери что-то возбужденно говорил по-испански отцу.
— С родителями. Эмма замерла.
— Ты сказал им о нас?
— Если бы я это сделал, они бы следующим же рейсом примчались в Мемфис, чтобы встретиться со своей невесткой и внуком. Но поскольку ты не сообщила Габи, что у него есть еще одна пара бабушек и дедушек…
Эмма вздрогнула и отвела взгляд.
Раф почувствовал себя виноватым. Он положил руку ей на плечо и наклонился, чтобы поцеловать в лоб.
— Извини, что…
— Дэвид, — зарокотал в трубке голос отца, — ты меня слышишь?
— Да, пап, я…
Отец посадил его на плечи. Сердце у Рафа заколотилось от такой высоты, но сильные руки отца держали крепко.
— Раф!
Он тряхнул головой: воспоминания были так реальны.
Тут он понял, что его рука все еще лежит у Эммы на плече.
— Бандите! Иди сюда! — Раф затопал ногами, прогоняя коричневую собачонку с белой мордой от ног матери.
— Раф! — Голос отца прозвучал громче.
— Я слушаю, пап. — Раф снял руку, чтобы сосредоточиться на разговоре.
— Все в порядке, сынок?
— Все прекрасно. Я просто… отвлекся на секунду. Извини.
— Тут твоя мать болтает, что ты получил контракт от «Кока-колы».
Раф поговорил с родителями еще минут десять и к концу не удержался и снова положил руку на плечо Эммы.
Мама вскрикнула.
Раф и Майк перестали лупить друг друга, и Раф взглянул на мать. Она прижала руки к лицу и смотрела на сыновей широко открытыми глазами.
Он почувствовал неожиданный удар снизу в челюсть.
Майк нанес предательский удар.
Это была не выдумка. Эмма могла не только воскресить воспоминания о себе самой, но и вернуть ему его прошлое. Все целиком.
— Что? А, до свидания… Я тебя тоже люблю… Да. Приеду, как только смогу. Пока.
Раф отключил телефон и бросил трубку на ближайшую поверхность. Схватившись за кресло Эммы, он резко развернул ее к себе лицом.
— О, Господи!
— Ты представляешь? — взволнованно спросил он. Она схватилась за его плечи, чтобы удержать равновесие.
— Что?
— Ко мне вернулись некоторые воспоминания детства.
Она замерла, только зеленые глаза расширились.
— Что?
— Я коснулся тебя, когда разговаривал по телефону с родителями и — раз! Я вспомнил, как однажды папа посадил меня на плечи, и собачку, которая была у нас, и драку с братом.
— О! — Эмма казалась ошеломленной.
— Потрясающе! Удивительно!
— Ладно. Я уже поняла. Успокойся. — Она нахмурилась еще больше. — Ты уверен, что это?..
— Думаю, да. Хотя я видел обрывки. Не так полно, как когда появляешься ты. Может быть, из-за телефона. Может, при личном контакте все было бы более продолжительным и четким. — Он взял ее руки в свои. — Разве ты не понимаешь, что это значит? Это значит, что я скоро стану опять здоровым. Стану прежним Рафом.
Эмма прерывисто вздохнула, отняла свою руку и прижала ее к его щеке.
— Меня не интересует прежний Раф. Мне нравится этот. Ты мне нужен таким, какой ты сейчас.
В это мгновение Раф понял, что любит ее. Всегда любил, даже когда понятия не имел о ее существовании. Она была его второй половиной. Вот почему прикосновение к ней оживляло его воспоминания. Она дополняла его.
Опустившись на колени, он сжал ее в объятиях.
— Эмма! Mi vida!
Моя жизнь!
Она поцеловала его так, словно хотела запечатлеть себя в его душе, выжечь все остальные мысли из его сознания.
Он отстранился, чтобы посмотреть на нее. С каждым днем становилось все труднее отказывать ей — и себе.
— Зачем я тебе, Эмма?
Она поджала губы, но взгляда не отвела.
— Чтобы быть рядом.
Он был ошеломлен. Это не входило в сценарий.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать… — она нежно провела по шраму у него на щеке, — я готова сказать Габи, что ты — его отец.
— Что? — Он вдруг заволновался.
— Если хочешь, можем пойти сейчас к Рэнди и забрать Габи. Уверена, он не расстроится, пропустив игру «Отважных», когда узнает, что мы собираемся сказать ему.
