После нашего расставания я сюда ни разу не приезжала. Не могла. Было больно.
— Ты зачем меня сюда привёз? — спрашиваю у мужчины.
— Решил, что это отличное место для беседы, — произносит не отрывая взгляда от дороги.
— Не думаю, — стараюсь игнорировать растущее в груди чувство разгневанности.
— Я знаю, — твёрдо произносит Матвей.
Он паркует машину у самого входа. Помогает выйти из салона, неспешной походкой ведёт меня к старинному зданию.
Смотрю по сторонам, в памяти всплывают воспоминания. Игнорировать их выходит с трудом.
Илларионов не кто иной, как самый настоящий манипулятор. Выводит меня на эмоции, заставляет совершать глупости. Взять хотя бы наш разговор…
Я ведь всего лишь надо поговорить. Не истерить, не ругаться, не выяснять отношения. Поговорить и всё. Ради детей, которые мечтают познакомиться со своим папой. Как бы мне не хотелось обратного, но он им нужен.
Маруська и Денис нуждаются в нём. В его силе. В его уверенности. В его твёрдой руке.
— Свет, я виноват перед тобой. Сильно, — говорит идя рядом со мной по тропинке. — Но прошлого не изменить.
— Ты прав, — соглашаюсь.
— Давай начнем всё с начала, — предлагает. — Словно не было этих шести лет.
Вздыхаю. Я догадывалась, что он предложит нечто подобное, но не ожидала, что так резко. Илларионов, как всегда, в своем репертуаре.
Эмоции, что бушевали совсем недавно, схлынули. На их место пришла пустота.
— Матвей, — обращаюсь к мужчине присаживаясь на лавочку. Она скрыта от посторонних глаз ветвями плакучей ивы. — Прошло слишком много времени с тех пор, как мы расстались.
— И что? — ухмыляется. Словно шесть лет разлуки это сущий пустяк. — Ты до сих пор любишь меня. Я же вижу.
— Это не важно, — отмахиваюсь от его слов. Как бы не хотела сказать, что ничего не чувствую, не получится. Он отлично чувствует, когда я лгу.
Матвей садится рядом со мной. Смотрит пытливо. Своим ледяным взглядом пробирается в самую душу. Изучает меня.
— Я теперь не одинокая и свободная девушка, готовая к любым авантюрам и открытая для отношений. Я теперь мама. И отвечаю не только за себя, — приходится объяснять чуть ли не на пальцах. Он настолько самонадеян, что не замечает элементарных вещей. — Ты предал меня, — говорю суровую правду. — И речь даже не о том, что ты женился на моей сводной сестре.
— Я же тебе все объяснил, — говорит строго.
— Объяснить и принять совершенно разные вещи, — парирую.
— Что ты этим хочешь сказать? — опасливо щурит глаза. Прожигает дыру в груди своим взглядом.
— Я согласна познакомить тебя с детьми. Потому, что они хотят найти своего отца и не простят, если узнают, что я тебя от них скрыла, — озвучиваю своё решение. Оно далось не легко, но у меня нет другого выбора.
Я мать. И я должна думать не только о себе, но и о своих детях. Какими бы ни были отношения между мной и Матвеем, как бы не угрожали мачеха и сестра, Маруся и Денис не виноваты. Ни в чём.
Рано или поздно они найдут своего отца. Матвей в любом случае станет частью их жизни. Уж лучше пусть это будет сделано под моим присмотром. Так хотя бы дети смогут и дальше доверять мне.
— А дальше? — не отпускает моего взгляда.
— На этом всё, — заключаю.
— Почему? — интересуется с явным непониманием. Он недоволен и разозлен.
— Потому что ты ставишь свою гордость выше доверия. Если ситуация повторится, то ты снова бросишь меня! — взрываюсь. — Не придёшь, не поговоришь, не начнёшь выяснять отношения. Ты даже не постараешься разобраться в ситуации! Поверишь и всё.
— Ты ошибаешься, — произносит уверенным тоном.
— Может и так, — говорю безэмоционально и сухо. — Но проверять я не намерена.
— Не совершай очередную ошибку, — просит. Он взбешён, но гнев держит в узде. — Детям нужен отец, тебе нужен твой любимый мужчина, — настаивает. Хочет взять меня за руку. Не позволяю.
— Нет! — поднимаюсь с лавки. Эмоции сдержать не выходит. Больно. Делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание. Я должна быть сильной. Ради своих детей. — Отца для детей будет достаточно, — четко проговариваю каждое слово. — Что нужно лично мне, я в состоянии решить сама.
— Свет, не дури, — продолжает настаивать. — Нам обоим прекрасно известно, что ты не можешь без меня.
— Как видишь, могу, — пожимаю плечами. Горькая усмешка на лице. — Я многому научилась за те шесть лет, что тебя не было рядом. Ты даже представить не можешь, какие трудности мне пришлось преодолеть!
— Свет, я… — произносит с надрывом. В глазах мужчины застыла боль.
Он поднимается с лавки. Делает шаг вперёд. Я отступаю назад. Не подпускаю.
— Не надо, — выставляю ладони вперед в защитном жесте. Если подойдёт ближе, то я отступлю. — Я уже всё решила.
— Ты не права, — отрезает жёстко.
— Может быть, — признаю. — Но пусть лучше будет так, чем я окажусь обманутой и отвергнутой. Снова, — смотрю Матвею прямо в глаза. — В отношениях важно доверие, Мэт. А я больше не верю тебе.
— Значит шанса не дашь, — констатирует.
— Какие шансы? Ты вообще о чём? — вспыхиваю. — Ты поверил, когда тебе показали подставное фото! Отрёкся от меня! Женился на моей сестре! — повышаю голос. — Исчез. Прожил с ней шесть лет, вернулся обратно. И что? Теперь готов бросить ещё одну беременную от тебя женщину? Потом будешь и ей утверждать, что не знал о беременности?!
— Света! — рявкает. Прохожие оборачиваются. Мы слишком громко друг на друга кричим.
— Я уже много лет Света, — цежу сквозь стиснутые зубы. — Перестань кричать. Здесь ты никого не подчинишь своей властью.
— Я тебе всё объяснил, — говорит строго и гораздо тише, чем раньше. — Хочешь верь, хочешь нет, но я тебя не предавал.
— Издеваешься? — я зла. В груди бушует ураган. Спокойствия словно и не было. — Ты спал с моей сестрой! Жил с ней шесть лет! Наслаждался каждым днём и не знал горя! Когда я… — хочу продолжить, но замолкаю. Махнув рукой ухожу прочь.
— Света! — летит в спину. Делаю вид, что не слышу. Слёзы душат. Мне плохо. Мне больно. Никто не может помочь.
Глава 30. Матвей
— Прекрати от меня убегать! — нагоняю Зайцеву. Останавливаю. Разворачиваю к себе.
Светка пылает от гнева. Я прекрасно её понимаю, но рассказать всё, как есть не могу. Пока что.
Да, основные вопросы, связанные с подставой, Раф закрыл. Но остались мелкие нюансы. На первый взгляд неважные, но без наказания не хочу ничего оставлять. Принципиально.
Найти крысу, которая сливала компромат оказалось не так просто, как мы изначально считали. После того, как на меня завели уголовное дело и местные авторитеты начали войну с органами за то, кто первый со мной разберётся, крыса села на дно. Вытурить её не смогли.
Мои люди нашли информатора. Мертвым. Обнаружили того, кто передавал инфу дальше. Мы смогли раскрутить весь клубок, но не нашли одного. Крысы.
Время не позволяло оставаться в стране. Меня обложили со всех сторон. Каждый, кто рядом, оказался под ударом.
А ещё я тогда пил. Пил и работал. Безбожно.
Оглядываюсь назад, вспоминаю события шестилетней давности и понимаю одно, хорошо, что на тот момент я со Светой расстался.
Стоит представить её беременную, стоящую между молотом и наковальней, как эмоции захватывают контроль.
Нет! Будь она рядом, я бы сломался. Допустил ошибку и нас бы уничтожили. Света слишком много значит для меня. Сейчас осознаю, как никогда, что Зайцева единственная любовь всей моей жизни.
Но шесть лет назад думать о ней не хотел. Мне было больно. Уязвлённое эго не позволяло досконально разобраться в произошедшем. За собственную слабость я заплатил крайне высокую цену.
При помощи Рафа удалось бежать из страны. В самый последний момент. Один бы я не справился.
У друга остались связи, нужные для нелегального пересечения границы. Воспользовались ими. О том, как выезжали, лучше не спрашивать.
Киру пришлось брать с собой. Оставить её на родине не позволила совесть. Пожалел девку на свою голову. Думал, что она беременна от меня. Оказалось, напрасно. Можно было смело пускать в расход.
