— Мы будем принимать решения сообща, хорошо?
Наклонившись, чтобы снова ее поцеловать, Анжело прошептал:
— Я ничего не имею против.
Атланта еще лежала в постели, когда Анжело позвонил ей следующим утром.
И тем, которое было за ним.
И так каждый день.
У них вошло в привычку проводить большую часть дня вместе. Они ужинали в разных местах в разных ресторанах Монта-Корренти, за исключением «Розы» и «Сореллы». После ужина Анжело отвозил ее домой, они целовались и желали друг другу спокойной ночи. То, что происходило между ними, не было похоже ни на дружбу, ни на любовную интрижку.
Сегодня утром низкий голос Анжело ласкал по телефону ее слух.
— Ты хорошо спала?
Атланта добрую часть ночи ворочалась без сна, думая об Анжело. Предаваясь смелым эротическим фантазиям. После его объятий и поцелуев она была абсолютно уверена, что он был искусным любовником и доставил бы ей незабываемое наслаждение. Но как бы оценил ее он? Прежние комплексы вернулись. Зик говорил, что в постели она холодна как рыба.
— Хорошо, что твои поклонники-мужчины не знают, как плоха ты в постели, иначе продажи билетов резко бы упали.
Болезненное воспоминание настигло ее сейчас, когда она разговаривала с Анжело.
— Я… я…
— Знаю. Я тоже.
В его голосе слышались нотки веселья, но он смеялся не над ней. Поправив шелковую пижаму, она собралась с духом и приподнялась в постели.
— Чем бы ты хотел заняться сегодня?
— Думаю, ты сама догадываешься. Тем же, чем прошлым вечером, позапрошлым вечером и позапозапрошлым вечером.
Атланта отвела руку с телефоном в сторону, чтобы он не слышал ее прерывистое дыхание. Анжело рассмеялся, чем еще больше ее смутил.
— Хорошо, не буду тебя смущать, — произнес он, после чего, понизив голос, добавил: — День только начался. У тебя есть какие-нибудь планы?
— Хочу посмотреть достопримечательности.
— Достопримечательности?
— Франка, хозяйка виллы, сказала, что здесь неподалеку есть средневековая крепость, — начала она с энтузиазмом. — Нужно будет немного проехать на машине, а потом довольно долго идти пешком, поскольку она находится на вершине холма, но мне не помешает физическая нагрузка.
— Мне тоже, — ответил он. — Только для этого не обязательно тащиться в горы. Есть более простые способы увеличить частоту пульса.
Атланта мягко рассмеялась:
— Конечно. Например, телефонный разговор с тобой.
Она ожидала, что он скажет в ответ что-нибудь остроумное, но на другом конце линии повисло молчание.
— Анжело?
— Мужчине не следует такое говорить, — серьезно произнес он.
— Почему?
— Это может дать ему кое-какие идеи.
— Судя по всему, у тебя и так уже слишком много идей. — Внезапно осмелев, она решила взять инициативу в свои руки. — Что на тебе сейчас надето?
— Ты хочешь знать, в чем я сейчас?
Атланта рассмеялась:
— На мне серьги и простыня. А как насчет тебя?
— Один предмет одежды, но это легко исправить, — заверил он ее.
— Анжело? — позвала она, но не получила ответа. Неужели он прервал соединение? Нет. Она слышала какой-то шум. Скрип пружин? Нет, не похоже. Несмотря на это, ее бросило в жар, и она немного задрала пижамный топ.
— Хочешь узнать, что на мне сейчас? — наконец послышался в трубке голос Анжело.
— Думаю, я догадываюсь. Часы?
— Это само собой. Что еще?
— А разве есть что-нибудь еще?
Атланта едва узнавала в этом хриплом сексуальном голосе свой собственный. Даже во время съемок в постельных сценах она никогда так не говорила. Уверенно. Соблазнительно.
«Ты бесполезна, Джейн. Бесполезна. Ты ничего не можешь, как и твоя мать.
У тебя тело как у богини, а ты не умеешь им пользоваться. Хорошо, что твои поклонники не видели тебя в спальне».
Прогнав неприятные воспоминания, она произнесла:
— Я хочу кое в чем признаться.
— На тебе нет простыни.
— Угадал, — ответила Атланта, поигрывая пуговицей топа на груди. Прежде чем она успела осознать, что делает, она расстегнула ее. — Это называется секс по телефону?
— Нет, это больше похоже на телефонную прелюдию. К твоему сведению, я предпочитаю делать и то и другое вживую. Я буду у тебя через пятнадцать минут, если, конечно, не врежусь куда-нибудь на крутом повороте.
Ей следовало сказать ему «да»? Она хотела, но чувствовала, что смелость ее покидает. Ее пальцы замерли на следующей пуговице.
— Можешь не торопиться. Руины никуда не убегут.
— Правда? — протянул он.
Она должна была оставаться благоразумной.
— Тебе следует сниматься в комедиях, — проворчал он. — Я приеду через час. Думаю, за это время я успею принять холодный душ.
Все тело Анжело горело. Он никогда еще не встречал женщины, которой удалось бы так сильно его возбудить за столь короткое время. Он жаждал ею обладать, но еще больше хотел просто быть рядом с ней. Это безумие. Они знали друг друга около недели, и их связывало всего несколько поцелуев.
Анжело упал на матрац. Нет, напомнил он себе, их связывало гораздо большее. Он поделился с ней историей своей жизни со всеми ее мрачными деталями. Атланта выслушала его. Более того, она поняла его, посочувствовала ему, дала ценные советы.
К его удивлению, ему хотелось сделать для нее то же самое. Внутри ее тоже происходила борьба.
Я боюсь. Когда он говорил эти слова, он имел в виду свою карьеру. Сейчас он боялся эмоций, которые вызывала у него Атланта Джексон.
Анжело приехал на ее виллу на час позже, чем собирался. Она сидела за столиком в саду и читала очередной сценарий. Ее глаза закрывали темные очки.
Волосы были собраны в хвост, а губы покрыты розовой помадой. Она выглядела так же соблазнительно, как на экране.
Его сердце учащенно забилось, и эмоции, которые он подавлял в себе все утро, начали прорываться наружу. Он сел напротив нее и притворился абсолютно спокойным.
— Скажи мне, что ты пьешь эспрессо и у тебя есть еще.
— Да, это эспрессо, — улыбнулась она. — Я так понимаю, ты тоже хочешь.
— Да.
Отложив сценарий, она хотела подняться, но Анжело остановил ее, взяв у нее чашку и допив остатки кофе.
— Я не смог удержаться. — Поставив чашку на блюдце, он вытянул под столом ноги. — У меня дома есть кофемашина. Это громоздкая дорогая штуковина, но эспрессо, который готовлю я, не идет ни в какое сравнение с твоим. Может, переедешь ко мне, когда мы вернемся? Ты баловала бы меня вкусным кофе… и чем-нибудь еще.
Выражение ее лица стало серьезным.
